«В яблочко...».

Моё тело рухнуло на бок, как парализованное. В другом боку родилась обжигающая боль. Я разлепил неподъёмные веки — демон с половиной уцелевшей башки, также лёжа на боку, всадил когти мне меж рёбер. Я заорал как резанный. Хотя, почему как? Но именно эта боль сняла паралич, вновь запустила сердце и позволила лёгким принять свежую порцию воздуха, наполненного "благоухающим" смрадом демонического плацдарма. Мой второй нож вошёл в обугленную плоть демона. Деревянные клинок и рукоять объяло пламенем — еле руку успел отдёрнуть — но Вязь успела раскрыться. Теперь мы орали оба. Из подъезда послышался топот — Пущие выбрались из моих ловушек и несутся сюда. От гостиной, наконец, полыхнуло жаром.

«Это ВЫ не успели. Выкусите, с**и!!!».

Мой вопль перешёл в безумный хохот. Обжигающая волна сияния озаряет полумрак прихожей. Лежащий передо мной демон распадается на хлопья пепла, а его тёмно-багровая основа уносится в сторону закрывающегося "окна" — теперь он снова Пущий и у него впереди долгий путь к возвышению. Надо мной проносятся смазанные силуэты остальных демонов, успевших проникнуть на наш план Бытия.

Столь желанная и смертельно опасная сейчас тьма беспамятства неумолимо затягивала моё сознание — у меня оставались считанные секунды. Дрожащей рукой я выдрал из сумки алюминиевую фляжку — изобразить «Лекаря» я сейчас не в состоянии.

«Только не пролить».

Ведовское зелье хлынуло в глотку, превращаясь в легчайшую взвесь уже в гортани и мгновенно распределяясь по организму. Тело, получив могучий "пинок" бодрости, сразу обрело чувствительность и я взвыл от пронзившей раненный бок новой жгучей волны Боли. С большой, мать её, буквы. Нет смысла применять доли, не поможет и второе ведовское зелье, ускоряющее регенерацию. — Когти Низшего оставили глубокие — до рёбер — борозды, вокруг которых кожа чернела и сгнивала на глазах. Если б не куртка и у демона оставалось больше сил...

Зелье Антона отдалило потерю сознания на пару десятков секунд. Вторую золотую пластину с Печатью «Озарение» я положил перед своим лицом. Теперь нужна моя кровь — для этой Печати, именно моя.

— Твою мать!!! — проорал я от отчаяния.

Деревянный нож сгорел, металлический — чёрт знает где, я просто физически не успею найти его. Зубы впились в основание большого пальца левой руки. Не верьте книгам и фильмам, что это легко — прокусить свою кожу. Это — ни***а не легко!!!!

Наконец, солёный вкус во рту. А на глаза уже наползает пелена. Я вдавливаю ладонь в Печать и вкладываю всю свою жажду жизни в Волю.

«Я не хочу сдохнуть вот так!!! Когда уже победил!».

Впавший в безумную истерику разум успел дать команду глазам — зажмуриться, а руке — накрыть их. Поток не знающего преград Света затопил весь этаж и подъезд, на одну бесконечную секунду. Любые демонические эманации, даже их мерзкий запах, испаряются за эту секунду. Сводящая с ума Боль в боку сменилась на адски сильную, но такую родную, обычную боль. Следом, на ранах раскрылся «Лекарь», останавливая кровотечение и даря адреналиновую эйфорию. Остатки зелья, половину которого использовал после схватки с кровососом, я втянул в себя одним глотком.

Перевернулся на спину. Тело трясёт, как от сильной лихорадки. Глаза закатываются, мышцы сводит судорогой. После эпического выноса Серёгиного окна, прошло от силы минуты четыре и ещё целую минуту сожрал этот дикий отходняк.

«Надо встать и идти».

От слабости меня повело и я рухнул на остатки трюмо, превращая сей предмет интерьера в кучку дров. На теле, казалось, живого места нет, но зелья ведуна помогали превозмогать боль. Мне предстояло ещё одно дело, а потом — важнейшая часть любой тайной операции — красивый и незаметный уход "в туман".

Никогда не бывал на морских судах, но видел ролики в "ты труба", где люди перемещаются по палубам в шторм. — Похоже. Все углы и стены почувствовал по дороге к Серёгиной ванной комнате. На лестничной клетке было уже дымно. За подъездным окном сгустилась ночь, освещаемая только фонарями и окнами дома напротив.

— Лена! — прохрипел я.

За дверью закричал ребёнок — пятилетняя дочка Сергея, вскрикнула женщина — его жена.

— Лена, это — Илья, друг Сергея. Помнишь меня? — скороговоркой спросил я и легонько потянул дверь — заперта изнутри.

Девочка заходилась в плаче. Лена, всхлипывая, что-то говорила ей — успокаивала.

— Лена, — я постарался добавить в голос убедительности и спокойствия. — В соседней квартире пожар. Нужно спускаться вниз. Я могу проводить вас.

С улицы послышалась сирена.

«Твою мать! Пожарные? Скорая? Милиция? Спокойно, конторские либо с ними уже, либо предупредили, чтобы те не совались внутрь. Без группы зачистки, они сюда не полезут».

— Лена! — теперь старался не выдать голосом нетерпения. — Слышишь, пожарные уже едут? Нужно спуститься вниз скорее... чтобы не мешать им работать. И... ребёнка нужно вывести отсюда — здесь можно дымом надышаться.

Не убедил.

«Нет времени. Прости, Серёга».

Я положил правую руку на рукоять кукри, а левой дёрнул ручку двери. Полетели щепки косяка, ручка удержалась на честном слове, дверь распахнулась, ударившись о стену. Крики матери и ребёнка слились в унисон.

— Слушай! — Слово разлилось в пространстве густым сиропом. Крики смолкли.

Я шагнул вперёд, преодолевая боль и слабость — свой лимит я почти исчерпал ещё после первой Печати. «Омрак» отправил девочку в страну грёз, я поддержал оседающую фигурку, бережно укладывая на пол. Действие Слова давалось с трудом, я спешил использовать утекающие секунды:

— Лена! Ты или ребёнок ранены?

Я крепче сжал рукоять ножа, за спиной.

— Н-нет...

— Кто-нибудь успел... задеть вас? Поцарапать? Кровотечения нет?

Я быстро осматривал обеих, в поисках даже малейших ранок.

— Н-нет... Сосед позвонил в дверь. Я открыла. Он... хотел ударить, я толкнула вешалку. Арина была в ванной... Я забежала и закрыла дверь на задвижку. Он... меня... нас не трогал.

— Сергей... ?

— Он на работе.

— Хорошо, — я облегчённо выдохнул.

Рана, нанесённая когтями или зубами демона, делает обычного человека потенциальным гулем. Помочь таким людям можно, но до перерождения — оно может начаться почти сразу или через несколько дней, как повезёт. Свет второй Печати должен выжечь всю скверну, но они были в запертой ванной... В общем, я был готов к любому развитию ситуации. И ещё, очевидно, что я ворвался в квартиру чертовски вовремя. Ещё минута или меньше и спасать было бы некого. Пущий не успел полностью освоить новое тело и не сумел выломать дверь в ванную.

Контроль над Словом лопнул, как струна — пространство "освободилось". Лена отшатнулась от меня, увидела лежащую дочь и замахнулась на меня рукой. Я перехватил её за локоть, встряхнул и заставил смотреть мне в глаза.

— Я — Илья, друг Сергея. На этаже пожар, нужно спускаться вниз. Успокойся и подумай о дочери. Она просто спит — через два часа проснётся. Она напугана и ей не сто́ит видеть... того, что вокруг. Будет нужно, я вас обеих понесу или ты можешь нести её сама. Решай!

— Я... сама.

— Хорошо.

Я достал из кармана платок и смочил его под краном.

— Вот — завяжи ей лицо. Там дым на лестнице. Поторопись!

По себе знаю — в критической ситуации, гораздо легче справиться со своим страхом, если нужно заботиться о более слабом. Лена быстро повязала платок на лице дочки и подхватила ту на руки.

— Значит так, — я убедился, что девушка взяла себя в руки и начал последний инструктаж. — Сейчас пойдём вниз. Не смотри по сторонам. Опасности нет, но ты можешь испугаться... того, что увидишь и упасть, вместе с дочерью. Поэтому смотри только на мою спину. Если хочешь, держи меня за ремень. Всё поняла?

Девушка кивнула и схватилась за ремень моей сумки, на спине. Я старался не идти слишком быстро, но и не тормозил, чувствуя как утекает время. По тому, как рука Лены, иногда, судорожно дёргала лямку, было ясно, что периферийное зрение у девушки развито хорошо. Да что говорить? Уже на освещённой площадке, у выхода из квартиры, нам пришлось перешагивать четыре труппа. Но она молодец, серьёзно. Я, до Снов, вряд-ли держался бы лучше.