— Первый подъезд, жду.

Когда мы с управдомом подошли к другому концу дома, я увидел у подъезда небольшое собрание — несколько мужчин сидели на лавочках и курили. При виде нас, они оборвали разговор и уставились на меня. Никто никого друг другу представлять не стал, поэтому я молча прошёл на второй этаж, где Мунира-опа открыла передо мной дверь.

В трёхкомнатной квартире стояла тишина, нарушаемая только глухими рыданиями из дальней комнаты. Туда мы и прошли. Картина, достойная Мунка — на кровати совсем юная девушка, бледная как смерть, осунувшаяся и, видимо, без сознания, а вокруг три женщины чуть ли не в траурных одеждах, заплаканные и явно уже мысленно прощаются с родственницей.

«Что ты творишь, искусник? Ты принёс надежду? А где ты её взял?» — придавила мои плечи мысль.

Я подошёл к кровати, стараясь не смотреть в глаза присутствующим женщинам. Посмотрел на больную. — Чувство молчало. В сумке — зелья ведуна, но не станет ли от них хуже? А если она сейчас помрёт и я мог помочь ей, дав эти зелья? Может, попросить всех выйти и изобразить... Что? «Око»? — До́мник сказал: «оно не в яви»...

— Мунира-опа, можно попросить, чтобы все вышли из комнаты?

Управдом что-то сказала дамам, дамы начали спорить, в комнату заглянул мужчина — послушал, тяжело взглянул на меня — я это увидел в отражении зеркала, на туалетном столике. Затем, он глухо рявкнул на женщин и те ретировались, будто ветром сдуло.

Дверь щёлкнула и я тут же изобразил долю. В матовом свете «Ока» я увидел... Как же это назвать? Венец? Голову девушки окружала дымка чёрного цвета. А от этого "венца" отходила нить или тонкое щупальце и обрывалось прямо в воздухе. Не у стены или окна, а прямо посреди комнаты — над кроватью, в ногах больной.

«Ну как, помогло? И что теперь?».

Я протянул руку к этому отростку и, за несколько сантиметров до него, моя рука начала покрываться грозовым облаком. Трогать ЭТО я не стал.

«Это — враг. Но как его бить?».

Звонок смартфона заставил меня вздрогнуть.

— Илюха, я тут. Куда мне?

— Сейчас я выйду.

В прихожей собралась целая толпа, часть из которой, ввиду нехватки места, находилась в зале.

— Мунира-опа, — обратился я к "заказчице". — Там пришёл мой друг. Он... мой друг и он должен посмотреть больную.

— Илия-ака, ты же сказал поможешь?

— Я сказал, что посмотрю, но... у меня мало опыта и... мой друг — он знает больше.

Я внутренне сжался, ожидая "наказания" за ложь, но, видимо, пока я говорю правду. Управдом, тем временем, перевела мои слова собравшимся. И, разумеется, за этим последовал шквал эмоций. Слов я не понимал, но общий смысл... Ну, оно и понятно — пришел один посмотрел, теперь вот, второй смотрельщик — не по-восточному это.

«А там девушка умирает».

И так мне захотелось действовать, вместо долгих объяснений, уговоров и споров, что я неосознанно пустил своё раздражение в Волю, а её распространил до своего предела. Или чуть дальше?

Тишина наступила не сразу — по инерции прозвучало ещё несколько реплик. Затем все затихли и я ощутил их — непонимание, испуг, боязнь пошевелиться. Моя Воля, казалось, заполнила пространство, как аварийная пена заполняет салон автомобиля — мгновенно и намертво. В абсолютной тишине, я начал говорить:

— Вы возили девушку в больницу. Врачи не могут её вылечить. Там пришёл мой друг, потому что я попросил его помочь. Вам помочь! Для этого он должен зайти в комнату или выносите больную на улицу. Решайте или я ухожу.

Конечно, я бы не ушёл — я бы их всех усыпил «Омраком», но не понадобилось. Через минуту, мы с ведуном стояли над кроватью больной.

– Что это, Антон?

— Лихорадка или лихоманка.

Ведун обошёл кровать и остановился прямо под тем местом, где исчезало "щупальце".

— Бес?

— Нет. Это желание зла. Радить — раньше означало желать.

— Это сделал человек? Знающий?

— Необязательно. Мир трансформируется, если даже встречаются "неправильные" домовые, то... Это может быть "эхо" прошлого Цикла, среди её недоброжелателей может быть "отказник", который неосознанно пожелал ей зла, но в такое время — это почти как проклясть. Много факторов могло совпасть.

— Ты говорил, что на твоём квартале живёт колдун.

— Хм... Да нет, он умотал куда-то — уже пару недель нет его. А она, думаю, заболела дня три-четыре назад.

— Да, три дня назад. Она умрёт? Ты можешь помочь?

Антон подошёл к двери, прислушался и вернулся к кровати. Глядя мне в глаза, он спросил:

— Она тебе кто?

— Соседка... по дому.

— То есть, никто.

— Она человек.

— Нас восемь миллиардов — всем успеешь помочь? Жизни хватит?

— В чём вопрос, Антон?

— Они заплатят?

До меня даже не сразу дошёл смысл. Когда дошёл, я было хотел возмутиться, а потом понял — он прав. Одно дело — помочь мне, другое — чужим людям. Ему ведь действительно на что-то нужны деньги.

— Сколько ты бы попросил за такую работу?

— Хм... Сейчас я облегчу её страдания, укреплю организм — это обычные зелья, пустяк. Но, чтобы избавить её от лихоманки, нужно перекрыть той дорогу в её сны. По-другому никак. А это — редкие ингредиенты, которые у меня есть, но...

— Сколько, Антон? — я старался говорить спокойно, без раздражения.

— Минимум, пару тысяч зелёных я бы взял.

— Хорошо.

— Может, у них спросишь?

— Не надо. Выйдем отсюда и я... Деньги дома.

— Стой, стой, стой, Илья. С тебя я не возьму денег.

— Слушай, Антон...

— Нет!!! Да как ты не поймёшь?!? — Сегодня эти, завтра те, послезавтра квартиру продашь, чтоб всем помочь?

— Антоха, — я растянул губы в улыбке. — Чего ты завёлся? Ты прав, я не спорю. Конечно, я не собираюсь спасать мир, мне бы о кошке позаботиться. Просто, я уже пообещал им, понимаешь? И это мой дом, моя территория, помнишь?

Он насупился и смотрел на меня изподлобья.

— Ладно, вот смотри.

Я достал из сумки платок с пустым камнем духа, который остался у меня, после того, как я развеял кикимору.

— Сколько он стоит? — спросил я.

— Дороже двух штук.

— Отлично! Я, всё равно, хотел тебе его отдать. Видишь — это не деньги, но если хочешь — могу ими.

Он помог ей. Напоил зельями, натёр лоб и виски́ мазями, провёл обряд — прямо в комнате. В конце, в свете «Ока», я увидел, как венец исчезает с головы девушки. Её лицо, на глазах, начало обретать более здоровый цвет, а дыхание выровнялось.

Я смотрел на работу ведуна и размышлял о том, как будет выглядеть "бесплатная" медицина в новом мире. А соц.пакеты, страховка, районный терапевт... Н-да.

Чтобы выйти на улицу, нам пришлось, буквально, пробиваться через толпу желающих поблагодарить и выразить безмерное уважение. — Когда мать девушки заглянула в комнату и увидела свою дочь в сознании, явно, не собирающуюся умирать и сообщила остальной родне о таком быстром эффекте "лечения", что тут началось. Еле отбились от приглашений за праздничный стол. Благо, Антон, владеющий государственным языком, взял на себя связь с общественностью. Впрочем, и без знания языка, я смог понять, что половина из осаждающих нас родственников не столько благодарят, сколько интересуются по поводу своих болячек. — Вот об этом и говорил Антон.

Во дворе, ведун отвёл меня в сторону и сказал:

— Слушай, Илюха. Крысы, кикимора, теперь вот Лихо дорожку в твой дом нашло. Возможно, стечение обстоятельств или, может, дом построили на нехорошем месте... Вообще-то, твой домовой должен со всем этим справляться...

— Он хороший до́мник, — категорично заявил я.

— В том-то и дело, что он очень сильный домовой... Неважно. Короче, нужно оградить твою этажку, несколько обрядов провести — тут, кстати, и твои руны... ну, доли пригодятся.

— Хорошо. Но камней у меня нет больше, придётся тебе деньгами взять.

Я сказал это без злого умысла, даже искренне, но лицо ведуна, в этот момент, нужно было видеть.