— Твой мешок будем заполнять последним, держи руки и тело свободным, — перевёл мне Антон.

Затем, мы отошли, а жрец воздел руки с книгой вверх и прокричал что-то. На высоте метров семи загорелась синяя "звезда" и, от "волн" её свечения, останки вспыхнули, мгновенно превращаясь в прах.

«И зачем здесь мы трое? Как носильщики?» — задался я вопросом.

Дальше пошли тем же строем, только ведьмак сменил Руслана на левом фланге, который упирался в перекопанное поле. — Мы старались двигаться по самому краю, в сторону группы зданий. Ими оказались два больших глиняных дома и что-то вроде дощатого сарая или хлева, с сеновалом наверху. Баходир, видимо, хотел добраться до строений, не заходя глубоко в раскопанный мертвяками участок. Но, когда мы приблизились, стало очевидно — три хибары окружены вспаханной землёй древнего кладбища.

В "войска" поступил приказ пить воду и сомкнуть ряды. Теперь, между первой линией, колдуном со стихийником и нашим арьергардом было метров по пять. Жрец снова что-то "пропел" и от него резко разошлась "лазурная волна", которая сняла усталость и приглушила жару от солнца, поднявшегося уже высоко. Также, Антон передал нам, что нужно смотреть по сторонам — в земле может оставаться затаившаяся нежить.

Снова двинулись вперёд и так прошли метров пятьдесят, когда из ближайшего дома и земли вокруг него стали появляться новые мертвяки. У этих было оружие — короткие серповидные мечи, ножи, маленькие круглые щиты, даже шлемы у некоторых — всё это проржавевшее, почерневшее, но ещё сохранившее некоторую прочность. Офигеть!

Два дома были обращены к нам торцами, между ними был проход метров сорок и дальше, метрах в пятидесяти — хлев, стоявший входом к нам. Около тридцати неживых воинов шустро выстроились в три линии, перед ближним к нам домом, и трусцой побежали на наш авангард. Жрец отправил замедление, колдун бросил на рыхлую землю какие-то камешки и воткнул туда же свой посох, стихийник окутался маревом, а мы снова в "зрительном зале", но, как оказалось, ненадолго...

Внимательно следя за приближающимися некроголемами, краем глаза я изучал здания и приходил к выводу, что это жильё брошено совсем недавно — даже сено не до конца сгнило, а на глиняной стене, вон там — потёки, очень напоминающие кровавые.

Внезапная догадка, видимо, осенила Антона чуть раньше и он посмотрел на меня. А я на него. Глаза ведуна начали расширяться — будто он что-то увидел слева от меня — я резко развернулся всем телом. Справа послышался первый лязг железа, окрики, потянуло жаром и прошла "волна" от применённого колдовства...

Передо мной, в тридцати метрах, из земли выпрыгивали четверо упырей, вокруг и позади которых восставали десятка два некроголемов, обычных, без оружия.

ОБЫЧНЫХ?!?

Классика — удар во фланг и тыл.

«Вот, куда делись тела и души хозяев хутора или что это за, мать его, населённый пункт», — пронеслась по нервной системе мысль.

А руки и Воля уже делали дело. — Отстёгивая застёжку на ножнах, я шагнул вперёд, сводя ладони вместе и создавая Вязь «Изгиб»-«Мног». Развернул ладони и толкнул Вязь к границе моей Воли, навстречу несущимся упырям. Они не быстрее кметов и даже стихийника с ведьмаком, но гораздо быстрее обычного человека. Всё же, я успел. До первого из них было несколько шагов, когда Вязь раскрылась.

Десять метров пространства передо мной выгнулось пятью соединёнными дугами, на три-четыре метра вглубь, и упырей отшвырнуло назад, изломанными куклами.

«Изгнать!».

Рванув вперёд, услышал, что Антон бежит следом. Я на ходу создал Вязь «Изгиб»-«Место», швыряя её в надвигающихся толпой големов и сея среди них небольшой хаос. Нож сам прыгнул в руку и я рухнул на уже начавшего шевелиться упыря, прижимая коленом его лапу, а свободной рукой хватая вторую. Лезвие вошло твари в грудь. Тускло мигнуло внутри его тела «Око».

Чёрная тень вырвалась из трупа, но я успел вытащить нож и полоснуть по ней, рассекая пополам — светом. Две рваные призрачные кляксы заметались передо мной и я взмахнул ножом крест-накрест, развеивая духа окончательно. Справа вскрик, слева впереди движение, я только успел подумать: «Крепость», как в плече родилась боль и я уже лечу назад, кубарем по рыхлой земле.

«Остальные очухались слишком быстро».

Вскакивая с земли, я был уверен, что упырь снёсший меня уже должен был бы рвать мою тушку. Странно, что от его удара меня не переломало. Я применил долю «Крепость»? Как? Потом подумаю.

Тройка тел, одержимых духами, корчилась, припадая к земле, куда их тянули... толстые... стебли растений?!?... которые очень быстро гнили и распадались, но на их месте появлялись новые.

Секунда растянулась в бесконечность. — Я повернул голову. Справа от меня стояла Маша, в этот момент шепчущая что-то и бросающая в упырей горсть какой-то крупы или зёрен, которые сразу начинали прорастать в телах и земле. Чуть дальше лежал Антон, прикладывая к окровавленной груди какой-то лист растения и пьющий зелье из бутылька. Ещё дальше, метрах в пятнадцати, крутился "фарш" — кметы и ведьмак метались, как угорелые, даже стихийник уже рубился своим мачете, которое пылало синим пламенем. Колдун, окутанный багровым туманом, посылал из своего посоха кляксы того же оттенка на правый фланг, где нежить окружала Феруза. Жрец стоял объятый столбом лазурного свечения.

Вскрик — это Маша, качаясь, отступает на шаг. Я перевел взгляд — упыри почти освободились из зелёных пут, а некроголемы вот-вот поравняются с ними.

«Хватит жалеть себя!».

Я встал на колено и воткнул нож в утрамбованную нами землю. Ладони сложились, сплетая Вязь «Изгиб»-«Кромка»-«Трегуб».

Один упырь оборвал последний стебель.

Я оттолкнул Вязь от себя и она раскрылась на груди освободившейся твари. Пятиметровая дуга выгнула и "разрезала" пространство на десяток метров вглубь. Упыря разорвало в прыжке, двух других, с глубокими поперечными рубцами, отбросило на десяток метров, набегающих мертвяков раскидало веером, кому-то снеся башку, кому-то — конечности, а пару — располовинив.

Меня качнуло, на губу потекло тёплое, но я вновь рванул вперёд, замечая, что Антон бежит параллельным курсом. На бегу я отправил «Око»-«Место» в удирающий черный вихрь — из разорванного упыря. Вспышка. Вихрь распадается и вновь собирается, потеряв стабильность.

«Потом добью. Или нет».

Мы с Антоном одновременно вонзили ножи в трепыхающихся упырей. Я вновь развеял духа, а Антон, кажется, поймал его — когда я посмотрел на друга, он убирал в карман какой-то предмет.

Взгляд вперёд — несколько големов пытаются подняться. Взгляд назад — Маша на корточках судорожно роется в сумке, а в полусотне метров за ней встают новые десятки нежити.

«Ну, хоть без упырей».

— Антон! Назад, к Маше, — крикнул я и стал пятиться — взгляд метался, выискивая одержимых. Выхватил из сумки бутылёк от ведуна и выпил весь — тело аж тряхнуло, это лучше любого стимулятора. Усталость, как рукой сняло, сознание очистилось, эмоции утихли немного.

Авангард добивал големов-воинов. Баходир оглянулся, безумными от боевого ража глазами обвёл останки "наших" упырей и неживых. Я встретил его взгляд.

— Куда прём?!? Нас окружают!!! — проорал я ему, указывая направо, где выстраивались новые големы.

Ведьмак указал ятаганом на меня и на "поле" слева, его губы растянулись в оскале и он что-то прокричал в ответ. Слов я не знал, но смысл понял чётко, мол, чего истеришь? Вон, как хорошо сам справился. Я сплюнул в сердцах, бубня любимые маты. Он же забыв про меня, начал раздавать команды. А я смотрел расширяющимися от ужаса глазами на то, что творилось за его спиной, между двумя домами.

Дверь хлева отсутствовала, как и несколько досок по обе стороны входа. И из этого тёмного зёва выходил Царь погоста — высокий, в каком-то балахоне из мешковины, с огромным то ли серпом, то ли мечом в костистой руке. Лицо его скрывал глубокий капюшон, а свободной рукой он держал за гриву, мать его, зомбо-коня с горами бугрящихся мышц, акульей пастью и краснющими буркалами.