В тот же день, я стоял перед окном, в моём зале, и смотрел вниз, на участок, где "поселилась" кикимора. Уже вечерело, но солнце ещё не скрылось за домами. Вкусивший моей крови бес лютовал. — Высокая, раскидистая вишня вся будто усохла, её ветви склонились вниз, а листья пожухли и большей частью осыпались. И это в конце августа. Разбитый на участке огородик походил одновременно на жертву схлынувшего наводнения и неудачного эксперимента с пестицидами. Влажные, "оплывшие" грядки были усеяны черными, с прозеленью, растениями. Как водоросли на морском побережье. Но это — бес только размялся с утра.

Я наблюдал за делом рук своих на протяжении всего дня и видел, как при приближении прохожих, бес пытается принять форму пылевого вихря, что в его случае, выглядело как внезапный и короткий шквалистый ветер, взметающий опавшую листву и мелкие комки грязи. Кто-то шарахался, два школьника на телефон сняли, но никто в истерику не впал. Ох, Голливуд, что ты сотворил с нами?

Ближе к обеду, жена хозяина квартиры решила собрать развешенное на верёвке бельё. Такой наглости бес уже не стерпел. Женщина уносила ноги, вся заляпанная грязью, визжа и размахивая руками, будто отгоняя ос от головы, а бельё, вместе с оборванной верёвкой, распадалось на лоскуты и летело в разные стороны. И весь день, периодически, бес швырялся комками глины в дверь и окно квартиры моих противников. — Он чувствовал людской страх и упивался им.

Открытый участок — неподходящее место для трусливой и скрытной нечисти. И "пьяный" от крови бес — боялся, бесился от ограничивающих его Вязей и тщетно тянулся к ближайшим человеческим существам, путь к которым также преграждала Вязь. Короче, он пребывал в паническом экстазе.

Весь двор будто погрузился в атмосферу напряжённого ожидания. Не думаю, что кто-либо знал, что произошло, но и обычные люди способны подсознательно ощущать неладное. Я заметил, что некоторые жильцы возвращались пешком, где-то оставив машины. Окна, не смотря на духоту, большей частью были закрыты. Птицы, раньше густо населявшие деревья во дворе, исчезли. Давящая тишина, прерываемая редкими звуками проезжающих по улице авто и криками из соседних дворов. Тишина, обозначающая границы... территории.

Моей территории.

Как тогда сказал Антон, при нашей встрече на ночном перекрёстке? — «Знающие — "животные" территориальные. Ты скоро сам это почувствуешь».

Я почувствовал.

Навряд ли кто-то что-то видел на рассвете. Да даже если видел, не станет никто звонить... А куда? В милицию? — У нас тут атмосфера гнетущая, приезжайте? Эти два здоровяка орали на рассвете, как резанные, и что-то ни один тихушник в окно даже не выглянул.

Видел я и карету скорой помощи, заворачивающую в их двор, а не, как это было бы раньше, в наш. Это свидетельствовало о том, что на братьев моё Слово и прочие "спецэффекты" произвели должное впечатление. Да и как иначе? Если в своём Слове я не был до конца уверен, то «Полох» давал гарантию качества. Сам я ни разу не использовал эту долю — Наставник рассказал. Это — ужас, здесь никак не приукрасить. Продержи я двух бедолаг в том сумрачном "коконе" хотя бы минуту и за ними уже приезжали бы не медики, а крепкие санитары, а то и... Понятно, короче.

И для этого мне нужна Сила? Это — моя новая суть?

Я вспоминал и, мрачнея всё больше, мысленно выводил кривую "эволюции" моей личности. — Шок и лёгкая эйфория после боя с собакой-акулой. Первые ростки раздражения после бесед с Максимом. Первые намёки на ощущение исключительности, после знакомства с домовым. Кураж и начало осознания своей Силы, после боевого крещения упырём. Расчётливая поимка кикиморы. И вот сегодня, я — длань, карающая зарвавшихся «простых человеков».

Это чувство высокомерия, оставившее к вечеру мерзкое "послевкусие"...

Что дальше? Падите ниц, людишки! Перед вами — знатный искусник? Точно... До́мник, как-то, назвал меня то ли «знатец», то ли «знатный». Что же, это — привет из прошлых Циклов?

Нет!!!

Мне никогда не встретить живого Суэна эн-Шамаш, но глядя на его образ, смотря в эти мудрые серые глаза... Не мог он быть... таким. И те люди, в моих видениях на Обряде — большинство из них не могли быть такими.

И я не стану таким.

Звонок телефона вытащил меня из омута дум.

— Да?

— Здорова, Илюха! Ты дома?

— Привет, Антон! Да, дома.

— Я зайду? Разговор есть.

— Заходи, конечно.

***

В окно, я увидел, как ведун свернул во двор с улицы. Он обошёл обиталище беса, изображая туриста, глянул на мои окна и поднялся ко мне.

Мы устроились на кухне. — Антон, с порога, заявил, что голодный, как собака, а я понял намёк. Достал из холодильника и быстро настрогал на доске хлеб, сыр, колбасу, поставил маслёнку и баночку с мёдом, заварил чай. Пока Антон уничтожал провиант, аки саранча, я стоял перед столом и продолжал мрачно смотреть в окно — на своё "творение".

— Ты решил "конторе", всё таки, сдаться? Есть более удобные способы, необязательно доводить дело до милиции, — Антон героически тренировал артикуляцию с набитым ртом

— Это случайно вышло, — произнёс я отсутствующим голосом и сам сразу понял, как это нелепо звучит.

— Хах, ты случайно создал потенциальную «Трясину»?

Я посмотрел на ведуна вопросительно.

— Ты же кикимору в дело пустил? Ну вот. Ещё чего-то там поэкспериментировал, да? Хе-хе, ну и взгляд у тебя, чисто — Ленин на буржуазию. Ладно, ладно. Короче, бес эту территорию осваивает, кстати, молодец, что ограничил его. Нет, место, конечно, не подходящее, да и не даст ему никто вырасти до Болотника. Но, если годик никто не тронет, то...

— Молодец? — повторил я за ведуном слово, которое меня царапнуло.

— М? А, ну я просто нахожу плюсы в ситуации, хе-хе.

— Говори, как есть, Антон! То, что я сотворил — это перебор.

— Хм... Так, что вообще произошло?

Я рассказал ему об утреннем инциденте и коротко описал свои недавние мысли.

— М-д-а-а-а. Ты, по сути, в своём праве. Жёстко, но справедливо...

— Ты бы так же сделал?

— Я?

— Честно.

— Нет.

— Хах, — усмехнулся я с сарказмом.

— Ну да. Я бы... поговорил, сначала. Хотя... с твоими — говорить было бесполезно. Тогда, я бы предупредил, обозначил бы, так сказать, свои возможности. — Напустил им кошмаров в сны или порчу несильную наложил. Если б, не подействовало, тогда, наверно, уже болезнь какую. Ну, или навалял бы им, без свидетелей, но без особых травм. Но, ты — искусник. Вы — ребята резкие, хе-хе. Хотя, куда вам до стихийников или жрецов — те, я слышал, вообще от взгляда закипают.

Я молчал, а Антон добавил:

— Слушай, хорош себя накручивать! Мы только в начале, прикинь, что нас ждёт дальше. Если ты будешь загоняться из-за бытовых конфликтов, то быстро свихнёшься, а свихнувшихся быстро отстреливают конторские. Ты ж не убил никого. Хочешь, пойдём и я загоню беса обратно в камень. Думаю, тем бедолагам итак уже всё понятно.

— Нет. Это моя забота.

— Твоя территория, да?

Он, вроде бы, улыбался, но глаза были серьёзные. А я смутился от того, что ведун так точно попал в суть моих терзаний.

— Нет... В смысле, да — это моя территория, но я не собираюсь становиться феодалом или чёрным властелином. Просто я сам... потом... решу.

— Хорошо, — он аккуратно собрал крошки со стола на тарелку. — Теперь, можем о деле поговорить?

— О деле? — искренне удивился я.

— Ну ты даёшь! Ты думал, я к тебе пожрать пришёл?

— А, нет, конечно... Что за дело?

— Не хочешь в бар сходить?

Я посмотрел на него заторможенно. Не из-за резкой смены темы, а от внезапного осознания того факта, что за два месяца мы ни разу не посидели вместе за бутылкой чая.