Не хотелось верить, что мой пернатый зритель на самом деле засланец и шпион, но такой вывод напрашивается сам собой.
- Хотелось бы мне знать, о чем ты сейчас думаешь, душа моя Мара, - холодные пальцы коснулись моего подбородка и приподняли голову. Черные горящие глаза вгляделись в мои, словно пытались прочитать мысли. - Взгляд у тебя уж больно напряженный.
- Размышляю над твоими словами, - смутилась я. - О том, что тот бог за мной следит. Скорее всего, так и есть. А почему ты вдруг назвал меня Мара?
- Тебе не нравится? Марья - красивое имя. Да только вызывает в памяти образ той, что принесла с собой много бед и научила меня ненавидеть. Не хочу называть этим именем мою милую. Вот и надумал немного его укоротить и развеять тем самым схожесть имен. Но если тебе не по нраву...
- Мне нравится! - заверила с улыбкой я. - Пусть будет Мара. - И тут же решилась воспользоваться открывшейся возможностью. - Но ведь и твое имя - Кощей - дано тебе злой Моревной. Оно тоже напоминает тебе о годах неволи и всех ужасных слухах, распространенных ею по миру. Не хочу так тебя называть, напоминать. Скажи мне твое настоящее имя. Как тебя зовут на самом деле?
- До тех пор, пока принимал тебя за Моревну, был уверен, ты знаешь это доподлинно. Но Марья из другого мира даже не догадывается, чьей пленницей и гостьей стала... Пусть так будет и впредь. Потому что мое истинное имя приведет тебя в ужас. И тогда неизвестно, захочешь ли остаться в этом замке рядом со мной, сбежишь или предпочтешь вернуться в родной мир, даже зная, чем это для тебя закончится.
Вот уж конспиратор! Что же это за имя такое, от которого придется сломя голову бежать?
Но настаивать не стала. Однажды захочет и сам назовется. Когда будет готов.
- Слушай! Я тут вспомнила! Мне уже два раза снился странный сон! Две девушки обсуждали того бога и это чертово благословение! Они говорили, что я стану их сестрой! Кощей, это какие-то духи? Из Нави? Не даром же я услышала их разговор на Навьем перекрестке, где граница между мирами живых и мертвых размыта. Яга говорила, что я скоро умру. Я поэтому стану им сестрой?
Помрачнел Кощей, задумался.
- Сон, говоришь? Уверена, что не пустой то был сон? Впрочем, на Навьем перекрестке пустых снов не бывает. Не бойся, Марья, теперь, когда я вижу, что мне есть за что бороться, навьям тебя не отдам. Как и неведомому богу. Но к словам навьих из твоего сна стоит прислушаться. Что они говорили еще, Мара? Вспоминай!
Я порылась в капризной памяти. Столько всего произошло, как тут упомнишь легко развеивающиеся сны? А ведь снов было два, и в каждом что-то важное.
- Про то, что я избранница бога, - сказала я. - Они это знали. И точно знали, какого именно. А еще... что-то о том, будто он видит будущее. И поэтому решил мне помочь.
- Вот как, - произнес Кощей. - Лишь несколько богов по-настоящему видят будущее. Это сужает круг поиска. Мара, слетаю-ка я кое-куда и кое-что разузнаю. Побудешь одна денек-другой?
Последние слова его прозвучали с ласковой теплотой. Я зарделась и потупила глаза. Вот непривычен мне такой Кощей, но как же приятно!
А он притянул меня к себе и обнял так, словно и расставаться не хотел, даже на один день, и вынужденная разлука эта причиняла его ледяному сердцу самую настоящую человеческую боль. Мы простояли так бесконечно долго и всё же до обидного мало.
- Пора мне, - прошептал он, нехотя отстраняясь. - Пусть я и ледяной, да не каменный, Мара. Могу не удержаться. И кто знает, выйдет ли на этот раз вовремя остановиться...
Мне до слез не хотелось его отпускать. Но я понимала - надо. Нельзя оставлять нерешенные проблемы, особенно если в них замешаны могущественные боги.
Кощей прижал губы к моему лбу, и почему-то вдруг мелькнула жутковатая мысль: так целуют покойников. Мелькнула и попала. Оставив после себя горькое послевкусие и ощущение, что этот поцелуй - последний.
Он ушел, и в обеденном зале сразу стало холодно и неуютно. Вот такая странность. Вроде покинул это место хозяин стужи, а летнее тепло не только не вернулось, но и последние остатки с собой утянуло.
Такой будет и моя жизнь без любимого. Остывшей до абсолютного нуля тоскливой бесконечностью.
Дабы развеяться и скоротать время до возвращения Кощея, отправилась я прогуляться. Ни в поле, ни в лес не дойдешь, полоса инея ограничивала варианты, только и оставалось мне, что нарезать круги вокруг замка. Солнышко приятно пригревало, травка зеленела, а то, что птички не поют, так это не беда. И ворона на дубе нет. Хорошо это или плохо, уже не знаю.
Как же все-таки замечательно, что мы с Кощеем объяснились! Такое счастье в душе расцветает, что хочется делиться им со всем светом!
А он ведь даже не человек... Могущественное волшебное существо, способное вытащить из загробного мира душу любого умершего. Промелькнула мысль, что именно такое бессмертие мне и суждено. Тебе ли бояться смерти, Марья-Мара, когда тебя полюбил некромант.
- Марья! Марьюшка моя! - послышался знакомый голос.
Я не верила своим глазам. Неподалеку от меня, за белой чертой изморози, стоял Иван-царевич. Серьезно? После того как пытался убить нас с Кощеем, он посмел явиться под стены нашего замка?
- Как же я рад тебя видеть! - вскричал царевич, протянув ко мне одну руку. Вторую он держал сжатой в кулак. - Ночей не спал, всё представлял те ужасы, которые злодей мог с тобой сотворить!
Я слегка покраснела, некстати вспомнив совсем недавний "ужас", который мы так охотно творили в обеденном зале.
- Иван, ты зачем пришел? - строго спросила я. - Сказала же тебе искать настоящую Моревну! Я не она, даже Кощей это уже понял.
- Не верю, - глупо и преданно моргая, возразил Иван. - Ты - моя Марья! Похищенная злым чародеем! Моя любовь!
Да что же он упрямый-то такой!
- Ты поэтому в нас свое заклятие бросил? - поинтересовалась я с усмешкой, которой научилась у того, кто любит по-настоящему, а не на словах. - Из большой любви? А если бы я разбилась в тот день? Знаешь, с какой высоты мы упали?
- Ты бы не разбилась, - нахмурился Иван. - Сама же сказала, что Кощей тебя бессмертием наделил.
- Так вот в чем дело. Решил, что не умру, и потому можно творить всё что угодно... - ехидно заметила я. - А то, что кости бы переломала, ерунда, заживет?
- Да и не я заклятие то бросил! - воскликнул Иван, проигнорировав мою праведную обиду. - Разве причинил бы я вред своей зазнобе?
- Не ты? - удивилась я. - Тогда кто?
- Не важно, - мотнул головой Иван. - Значит, не выйдешь ко мне?
- Извини, Иван, но не выйду. Меня не надо спасать. Повторюсь, я не твоя жена. Вот ее тебе найти надо. Она не у Кощея. Но что-то с ней случилось определенно, если она пропала, и ты меня за нее принял. Так что ищи ее, Ваня.
И тогда Иван-царевич сделал то, чего я никак не ожидала, понадеявшись на магию повелителя стужи.
Перешагнул черту изморози.
Легко и не принужденно, будто и не было никакого защитного барьера.
- Надо же, получилось, - произнес царевич совсем другим тоном. - Хорошо, что у меня есть это.
Он поднял руку и посмотрел на предмет в своей ладони. На блестящий наконечник, отломанный от какой-то стрелы.
- Добыл я, Марья, иглу, в которой смерть Кощея, - сказал он голосом, в котором больше не было ни капли любви. - Не в яйце или утке, как ты, Марья, уверяла, а на алтаре всех славянских богов. И с этой иглой не страшно мне любое колдовство Кощея!
А вот это начинает пугать! Игла? Серьезно?
- А ты, Марья, пойдешь со мной! - заявил этот новый устрашающий царевич.
- Да ты с ума сошел! - ахнула я. - С чего бы мне с тобой идти? Ваня, опомнись, еще раз повторяю, я не твоя Моревна!
- А то я не знаю, - нехорошо усмехнулся царевич. - С самого начала знал. Идем по-хорошему, Марья, недосуг мне с тобой возиться. Скоро Кощей возвратится.
А вот это отличная новость! Поскорее бы он прилетел и надавал приставучему царевичу по шее! Чего ты медлишь, Мара, дурака этого слушаешь, когда бежать надо, под защиту замковых стен, пока этот ненормальный и в самом деле куда-нибудь тебя не утащил.
