Когда он, наконец, сдался и протянул руку, чтобы коснуться моего плеча, я отпрянула от него, шлепнув его по руке, и нахмурилась, вытаскивая наушники из ушей.

— Возможно, тебе и нравится обращаться со мной как с собакой, но я не нуждаюсь в напоминаниях о том, когда нужно писать, — прорычала я, прищурившись и посмотрев на него снизу вверх, одновременно следя за тем, чтобы мои сиськи оставались плотно прижатыми к шезлонгу подо мной, чтобы он не мог разглядеть товар. Мне нужно было придумать, как загорать так, чтобы они меня не видели, или же придется просто сдаться и позволить им смотреть. Странно, что меня это волновало, ведь я не дорожила своим телом, но было что-то такое в том, что эти парни увидят меня голой, что казалось святотатством или чем-то вроде того. Я слишком долго переживала по этому поводу в подростковом возрасте, чтобы просто обнажиться без всяких фанфар.

— Мы уходим, — сказал Фокс, на его челюсти играли желваки, пока он пытался сдержать свой нрав, а его глаза перебегали с моего лица на тело и обратно.

— Нет, спасибо, — ответила я, собираясь снова надеть наушники на голову, но он сорвал их и отбросил в сторону.

— Это было не приглашение. Чейз в спортзале, а Джей-Джею нужно в клуб. У меня есть работа, так что ты не можешь оставаться здесь. Мне нужно, чтобы ты зашла внутрь, чтобы я мог запереть дверь.

— Подожди… ты хочешь сказать, что уходишь и собираешься запереть меня в этом чертовом доме, пока тебя не будет? Я даже не смогу позагорать? — Я не пыталась скрыть отвращение в своем тоне, и Фокс пожал плечами.

— Ну, ты уже доказала, что настроена на побег. После того дерьма на пляже я склонен думать, что тебе лучше всего находиться за запертыми дверями, где я могу быть уверен, что ты в безопасности. — Он сжал кулак, бросив взгляд влево от меня, как он всегда делал, когда пытался что-то скрыть, и я подозрительно прищурилась.

— Я могу сама о себе позаботиться, Барсук, — прошипела я. — Я занимаюсь этим чертовски долго.

— И посмотри, к чему это привело — оказалась почти мертвой в неглубокой могиле. Ты ведь понимаешь это, верно? Ты буквально жива только потому, что тот мудак, с которым ты трахалась, не справился с тем, чтобы прикончить тебя. — Фокс выглядел серьезно взбешенным мыслью о том, что я трахалась с кем-то еще, и в кои-то веки мы были согласны, потому что нахуй Шона. Но и Фокса тоже, так что пофиг.

Мне захотелось посмотреть ему прямо в лицо, но я отказывалась показывать ему свое обнаженное тело, так что я застряла, глядя в одну точку, но это меня не остановило.

— О, я прекрасно понимаю, что, если бы великий Фокс Арлекин захотел моей смерти, он бы подошел к этому гораздо основательнее. Без сомнения, ты бы вывез меня на своей лодке и бросил бы акулам, когда закончишь со мной. Прямо как когда-то делал твой папочка.

— Не осуждай, пока не попробуешь, любимая. Я уже довел эту практику до искусства — главное, чтобы было достаточно прикормки. И не думай, что я и дальше буду спускать тебе с рук твое дерьмо. Ты под замком до дальнейших распоряжений. Если только ты не хочешь назвать мне это имя, чтобы я мог устранить угрозу, нависшую над тобой? — Он склонил голову набок, словно ожидая ответа, и я протянула руку, чтобы схватить футболку, в которой спала, с пола рядом с моим шезлонгом, чтобы подняться на ноги и надрать ему его гребаную задницу.

Фокс ухмыльнулся, как будто думал, что что-то выиграл, и отошел от меня, чтобы дать мне одеться. Я натянула футболку через голову, просовывая руки в отверстия и игнорируя исходящий от нее насыщенный кедровый аромат, который выдавал кому она принадлежит. Она была такой чертовски большой, что я могла носить ее как платье, так что, когда я вошла за ним в дом, по крайней мере, моя задница была прикрыта.

— Не уходи от меня, мудак, — заорала я, шагая за ним, и Джей-Джей поднял глаза от ланча, который он ел на кухонном столе.

— Ребята, — сказал он умиротворяюще. — Мы можем просто попытаться…

— А тебе никогда не приходило в голову, что я сама хочу прикончит этого ублюдка? — Спросила я у мускулистой спины Фокса, когда он открыл холодильник и достал свой протеиновый коктейль с дверцы.

— Если ты хочешь быть той, кто нажмет на курок, — пожалуйста, — сказал Фокс. — Назови мне имя, и я позабавлюсь с ним пару дней. А когда я закончу, ты сможешь прийти и вышибить ему мозги. Можешь даже надеть диадему и сыграть роль мстительной королевы.

— Знаешь, я до сих пор помню, как в пятнадцать лет я врезала тебе достаточно сильно, чтобы поставить синяк под глазом, и заставила молить о пощаде, пока удерживала тебя под собой, — прошипела я. — Я уже побеждала великого Фокса Арлекина раньше, и я чертовски уверена, что могу расправиться со своим бывшим, не нуждаясь в том, чтобы его подали мне на гребаном блюде.

— Если ты имеешь в виду тот случай, когда ты боролась со мной за право выбрать фильм, на который мы собирались такой пробраться на площади, то, по-моему, ты неправильно это помнишь. Позволил ли я тебе прыгнуть на меня и прижать к земле между бедер? Да, но я уверен, что эта маленькая стычка преследовала гораздо большую цель, чем позволить тебе выбрать дурацкий фильм. Мне давно хотелось оказаться у тебя между ног, и я был совершенно счастлив позволить тебе думать, что ты победила меня, в обмен на эту небольшую схватку.

— Правдивая история, — согласился Джей-Джей, в то время как мои губы приоткрылись от возмущения. — Остальные были в бешенстве из-за этого, и я уверен, что Фокс долгое время использовал это как материал для вдохновения, если ты понимаешь, о чем я. — Он изобразил, что дрочит себе, как будто я была слишком глупа, чтобы понять, и я внутренне зарычала.

— Неважно. Я все еще вполне способна вести свои собственные битвы, — упрямо сказала я.

Джей-Джей поймал меня за руку и потянул сесть на табурет рядом с собой, взглядом говоря: заткнись, в то время как я ответила ему взглядом, который говорил: никогда.

— Если ты согласишься быть моей девушкой, тогда у тебя будет больше свободы, — сказал Фокс, прислонившись спиной к рабочей поверхности и глядя на меня через кухонный остров. — Каждый Арлекин в городе будет прикрывать твою спину, куда бы ты ни пошла.

— Это звучит как ад на земле. Я не хочу, чтобы за мной наблюдали, — прорычала я, и рука Джей-Джея опустилась на мое колено под столешницей, где он сжал его, что могло быть предупреждением, но также послало тепло, разливающееся по моей коже.

— Это единственная причина, по которой ты говоришь «нет»? — Спросил Фокс. — Из-за публичного признания твоего положения, и того, что ты будешь связана со мной таким образом? Что, если я спрашиваю просто потому, что это то, чего хочу я?

— Не понимаю, зачем тебе это. Мы только и делали, что спорили с того момента, как меня втащили в твою дверь. — Я открыла рот, чтобы продолжить, но Джей-Джей переместил руку на мое бедро под столом, и единственное, что вырвалось из моих губ, — это удивленный вздох, когда он нежно погладил меня кончиками пальцев, и от его прикосновения по мне пробежали маленькие электрические разряды прямо к моей киске.

Фокс цокнул языком, сделав большой глоток коктейля, прежде чем выйти из комнаты и направиться к лестнице.

Мой взгляд переместился с его удаляющейся фигуры на медово-карие глаза Джей-Джея, и когда это произошло, он ухмыльнулся и запустил пальцы под подол футболки, которая была на мне.

— Что ты делаешь? — Прошипела я.

— Ты выглядишь напряженной, милая, — ответил он таким же тихим голосом. — Я просто пытаюсь помочь. Кроме того, я почти уверен, что на тебе нет трусиков, но мне нужно убедиться.

Мои губы приоткрылись, чтобы сказать ему остановиться, но, когда он продолжил водить кончиками пальцев по чувствительной коже внутренней стороны моего бедра, я на мгновение потеряла дар речи. Последние руки, которые касались моей кожи, принадлежали Шону, и как бы я ни старалась не думать об этом мудаке, я чувствовала себя странно грязной, зная, что он был последним мужчиной, который претендовал на мое тело. Как будто я хотела почувствовать, что кто-то другой овладевает мной, чтобы стереть пятно, которое его руки оставили на моей плоти.