Джей-Джей придвинулся ко мне, где я лежала на капоте, обхватил мои бедра, а сам остался в вертикальном положении, прижимая головку своего члена к моему входу.

Его пристальный взгляд встретился с моим, и ухмылка, которую он мне одарил, была чертовски греховной.

— Я заставлю тебя кричать для меня, красотка, — пообещал он, прежде чем войти в меня яростным толчком, который мгновенно исполнил его желание.

Джей-Джей посмотрел в сторону двери, когда я изогнулась дугой, обхватив его ногами за талию и задыхаясь от ощущения его толстого члена, полностью вошедшего в меня. Это было почти неописуемо, и я выгнула спину, потянувшись к нему, и желая, чтобы он снова начал двигаться.

— Из-за тебя меня убьют, — поддразнил он, выглядя вполне довольным тем, как он умрет, медленно отодвигаясь, и сжимая мои бедра так крепко, что я была уверена, что он оставит мне синяки, и я действительно надеялась, что так оно и будет.

Следующий толчок был невероятно жестким, и более глубоким, а за моим криком удовольствия последовал следующий, когда он начал входить в меня все быстрее и быстрее, из-за чего мне было трудно даже перевести дыхание, пока я приподнимала бедра ему навстречу.

Угол, под которым он держал меня, загнал его член в самые глубокие части меня, и я запустила руки в волосы, наблюдая за ним, поглаживая свои ноющие соски и проводя пальцами по всему телу.

— Не забывай о своем клиторе, сладкая, — выдавил он, трахая меня сильнее и заставляя меня тяжело дышать и стонать.

Я сделала, как он сказал, опустив руку вниз, чтобы круговыми движениями потереть покалывающий комок нервов, пока он трахал меня так сильно, что я едва могла дышать.

Я больше не могла этого выносить, моя киска уже напряглась вокруг него, когда он смотрел на меня с диким голодом, который заставлял меня чувствовать себя самой желанной женщиной во всем гребаном мире.

Он снова вошел, и, клянусь, я увидела звезды, когда кончила вокруг него, а его член идеально, глубоко заполнил меня, и его рот накрыл мой, чтобы поглотить звук моих криков, когда я распалась на части для него.

Джей-Джей поднял меня на руки, его язык все еще находился у меня во рту, пробуя на вкус мой экстаз, пока он прижимал мое тело к себе.

Я ахнула, когда он снова начал двигаться, не в силах поверить, что он все еще может продолжать, что его член все еще толстый и твердый внутри меня, даже когда моя киска крепко сжалась и умоляла его последовать за мной в забвение.

Его рот оставался на моем, он продолжал целовать меня, пока трахал, голодно рыча каждый раз, когда его член входил в меня, и один из моих стонов прорвался между нашими губами.

Мои ногти впивались в его плечи, и я почувствовала, когда он наконец кончил, его член набух глубоко внутри меня, а мое имя сорвалось с его губ какой-то смесью проклятия и молитвы.

Я крепче обхватила бедрами его талию, когда напряжение покинуло его тело, и наши неистовые поцелуи замедлились, превратившись в нечто глубокое и мощное, что заставило какую-то давно забытую часть моей души гудеть от удовлетворения.

Он запустил руки в мои волосы, прерывая наш поцелуй и глядя на меня с тем дьявольским блеском в своих темных глазах, который всегда предвещал неприятности, а теперь они таили в себе и эту тайну.

Жужжание его мобильного телефона в сброшенных шортах спасло нас обоих от разговоров, и он медленно вытащил свой член из меня, заставив меня захныкать, и я откинулась на капот грузовика Фокса, чтобы отдышаться, потому что каждый дюйм моей плоти гудел от удовольствия.

Джей-Джей вытащил телефон из кармана, чтобы сказать разносчику пиццы, что он идет, прежде чем снять презерватив и завязать его, но его глаза не отрывались от моего обнаженного тела, заставляя меня чувствовать себя ценимой так, что я не была уверена, что ощущала что то подобное раньше. Конечно, я трахалась со многими парнями, но независимо от того, были ли они любовниками или бойфрендами, они всегда переключали свое внимание на что-то другое, как только получали от меня то, что хотели.

В случае с Шоном мне приходилось заставлять себя кончать самой, пока он ходил в душ. Каждый. Чертов. Раз. Гребаный Шон. Какого черта я терпела этого засранца и его неумелый секс? О да, потому что у меня не было ничего другого благодаря парням-Арлекинам, и, по крайней мере, то, что я была его девушкой, сделало меня кем-то. Или я так думала, пока он не избавился от меня, не задумываясь.

Я встала и нашла свою одежду, повернувшись спиной к Джей-Джею, когда по коже пробежала дрожь беспокойства, и мысленно отчитала себя за свой вкус в отношении мужчин. Иногда мне казалось, что я целенаправленно занимаюсь саморазрушением, делая плохой выбор, потому что боялась сделать хороший. Потому что, если мои поступки приводили меня только к дерьмовым ситуациям, то мне не нужно было тратить время на то, чтобы надеяться на что-то лучшее.

— Посмотри на меня, красотка, — тихо сказал Джей-Джей, протягивая руку, чтобы коснуться моего плеча, пока я снова натягивала платье.

— Тебе не нужно сходить за пиццей? — Спросила я ровным тоном, отказываясь поворачиваться к нему, пока расчесывала пальцами волосы, чтобы скрыть только что оттраханный вид, которым я, без сомнения, щеголяла.

— Что-то не так? — потребовал он, разворачивая меня к себе, хотела я этого или нет.

— Нет, — солгала я, одарив его фальшивой улыбкой, которую он видел насквозь.

Его телефон снова зазвонил, и он взглянул на него: звонили из пиццерии.

— Не смотри на меня так, — прорычал Джей-Джей.

— Как? — Спросила я.

— Как будто я какое-то неправильное решение или ошибка, которую ты совершила.

— Я никогда не говорила…

— Мне платят за секс, сладкая. Неужели ты думаешь, что я не узнаю сожаления, когда вижу его в глазах женщины? Я просто подумал, что, это возможно, значило для тебя нечто большее.

Боль в его голосе заставила меня сделать паузу, и выражение моего лица смягчилось, когда я подняла на него глаза.

— Я не жалею об этом, Джонни, — сказала я. — Я просто… — Я запнулась, когда разносчик пиццы снова начал звонить.

Джей-Джей ответил раздраженным рыком, но его взгляд оставался прикованным к моему. — Ты будешь ждать, пока я не приду к тебе, или получишь нож между ребер в качестве чаевых, — огрызнулся он, прежде чем снова повесить трубку, и я подняла брови от его тона. — Просто что? — спросил он меня.

— Мне просто следовало бы знать, что лучше не трахаться с парнем, который разбил мне сердце, — призналась я, заставляя себя выдержать его взгляд и ненавидя то, как эти слова задели его. Но в то же время я была рада, что он почувствовал вкус моей боли. В эти дни я и впрямь была несносным существом.

Джей-Джей вздохнул и наклонился, чтобы нежно поцеловать меня в губы, и я позволила ему, потому что, очевидно, я была падка на наказания.

— Это всего лишь небольшое развлечение, красотка. В любом случае, это все, на что я способен. Так что не кори себя за это. Хорошо? — Он повернулся и ушел прежде, чем я успела ответить, и у меня возникло ощущение, что что-то из сказанного мной расстроило его или разозлило, но было ясно, что он не собирался говорить мне, что именно.

Я подождала, пока он поднимется по пандусу из гаража, чтобы забрать пиццу у, без сомнения, перепуганного разносчика за воротами, и прикусила распухшую губу, решив, что он прав. Нам было весело, мы разыграли фантазию и подарили друг другу что-то взаимовыгодное. Мне не нужно было больше об этом думать.

Мне, вероятно, нужно было больше беспокоиться о том, что Фокс заметит мои распухшие губы или царапины, которые я оставила на спине Джей-Джея, выглядывающие из-под его майки. И чем бы это ни закончилось, мне нужно было сосредоточиться на своей цели. Мне нужны были эти ключи, и пора было придумать, как их заполучить. Потому что «Арлекины» снова начали затягивать меня в свои сети, а я отказывалась в них запутываться.