Я убрал ее руку со своих яиц, обхватил ее ладонью свой обнаженный член и застонал, заставляя ее накачивать его. Я ухмыльнулся, глядя на то, как она вынуждена доставлять мне удовольствие, но прежде чем она успела что-либо сказать по этому поводу, я засунул свободную руку ей в трусики и нащупал ее пылающую киску. Я раздвинул ее ноги шире, засовывая два пальца в ее влажный жар, и она вскрикнула, когда я начал яростно вводить их в нее и выводить из нее. Я отпустил ее кулак на своем члене, и она продолжила яростно и гневно трахать меня рукой, а я сунул руку в карман и достал презерватив.

Она выхватила его у меня, вытащила мою руку из своих трусиков и полезла прочь через голову черепахи. Я застонал, карабкаясь за ней и пытаясь поймать ее.

— Этой пытки уже достаточно, красавица, — прорычал я, пока она лавировала между животными.

Она скрылась из виду, и я побежал за ней по карусели с недовольным ворчанием, и мой взгляд упал на ее футболку, валявшуюся на земле. Я ухмыльнулся и замедлил шаг, проходя мимо лошади с ее лифчиком, болтающимся на ухе. Преследуя ее, я нашел ее шорты на спине краба, кроссовки, брошенные на пол, и, наконец, ее маленькие желтые трусики на плавнике дельфина.

Я подцепил их пальцем, обнаружив, что они влажные, когда сжал их в ладони, и мой член стал еще тверже — если это вообще было возможно. Я сунул их в карман и двинулся за ней, обогнув большое кресло в виде морской звезды и обнаружив, что она сидит на спине того же золотого коня, на котором я нашел ее раньше. Ее ноги были раздвинуты по обе стороны от него, а спина прижата к столбу позади нее, пока она одной рукой дразнила свой клитор, а другой сжимала грудь.

Я прикусил кулак и застонал, приближаясь к ней. — Где презерватив? — Я стиснул зубы, и она невинно пожала плечами, но ее глаза метнулись вбок, и я обнаружил, что он натянут на морду рыбы-меч, а его кончик разорван на острие.

Я ткнул языком в щеку, приближаясь к ней как хищник, а она с вызовом подняла подбородок.

— Трахни себя, Джонни Джеймс, — сказала она с придыханием, но ее тон притягивал меня, а не отталкивал.

— Да, трахни меня, красавица, — приказал я, добравшись до задней части лошади.

Я схватил ее за бедра и притянул к себе. Она ахнула, когда я оттолкнул ее руку от ее киски, и провел языком по ее сердцевине, а ее бедра задрожали от моей хватки, когда я раздвинул их еще шире.

Ее руки сжались в кулаки в моих волосах, и она прижалась своим клитором к моему рту, пока я безжалостно посасывал и дразнил ее. Я хотел, чтобы она кончила мне на язык чертовски быстро, и я не собирался быть джентльменом в том, что сделаю дальше.

Она ахнула и застонала, а ее собака встревоженно тявкнула на нас, бедняга, вероятно, подумал, что я собираюсь съесть его хозяйку на обед. Технически, так оно и было.

— Отвернись, Дворняга, — потребовала Роуг, прежде чем ахнуть, содрогаясь подо мной, когда я обвел языком ее маленький комочек удовольствия.

Звук бегущих лап подсказал мне, что собака убежала, и я посмотрел на свою девочку с озорной ухмылкой. — Он может прибежать обратно, когда я заставлю тебя выть.

— Прекрати болтать, — выдохнула она, опуская мою голову обратно между своих бедер, и я рассмеялся в ее киску, прежде чем погрузить свой язык в ее узкую дырочку.

Она выгнула бедра, задыхаясь и постанывая, когда следующим я уделил все свое внимание ее клитору, посасывая и целуя, прежде чем начать двигать языком в ритме, заставляющем ее сыпать проклятиями, которых я даже никогда раньше не слышал.

Ее бедра сомкнулись вокруг моей головы, когда она громко застонала, красиво кончая на мой язык, а я упивался вкусом радуги, жадно облизывая ее.

Ее тело растаяло, как горячий свечной воск, и я стащил ее с лошади, ухмыляясь мокрому пятну, которое она оставила на ее спине, и отнес к морской черепахе, поставив ее на ноги лицом от себя. Она пошатнулась, и я сильно шлепнул ее по заднице.

— Блядь, Джей, — выругалась она, и я рассмеялся, подтолкнув ее вперед, чтобы она наклонилась над головой черепахи.

Она снова нашла в себе силы, с рычанием прижимаясь ко мне задницей. — Черт возьми, зачем я уничтожила презерватив?

Я отрывисто рассмеялся, доставая из бумажника еще один и разрывая обертку зубами, как порнозвезда. Я уже давно придумал, как сделать так, чтобы контрацепция выглядела сексуально, и для своей девочки я выкладывался на все сто. — Ты можешь уничтожить хоть десять, и я все равно вытащу один из своих волос, или из носка, или из задницы, или из…

— Войди в меня, Джонни Джеймс, — прорычала она, и я сжал челюсти, положив руку на ее загорелую спину и стягивая шорты вниз.

Я прижался к ее влажному входу, а затем полностью вошел в нее, заставив ее вскрикнуть. И если под пирсом крутилась стая дельфинов, то сейчас они точно оглохли.

Я зарычал от идеальной упругости ее киски, прежде чем выйти из нее, а потом снова войти мощным толчком, беря от нее все, что мне было нужно, и отдавая ей все, что у меня было. Она вцепилась в голову черепахи, а ее клитор терся о ее мордочку, пока я с силой брал ее и прижимал к себе.

— Я ненавижу тебя, — простонала она, и я качнул бедрами, заставив ее ахнуть, когда надавил на ее точку g, прежде чем вонзиться в нее, вдавливая ее в морду черепахе, которая определенно улыбалась сейчас, когда киска моей девочки терлась об нее.

Мои руки крепко сжали ее, и мой взгляд пробежался по ангельским крыльям, украшавшим ее спину, когда они изгибались от каждого толчка, который сближал наши тела.

Она ругалась, стонала и произносила совершенно нечленораздельные вещи, пока я трахал ее так хорошо, что вскоре она жестко кончила на моем члене, сжав меня и заставив дрожь удовольствия пробежать по моему позвоночнику. Я держал ее неподвижно, требуя от нее собственного освобождения, входя и выходя из нее еще несколькими яростными толчками, прежде чем кончить глубоко в нее.

— Блядь, — прохрипел я, когда от экстаза у меня закружилась голова, и, прижав ее к себе еще на мгновение, вздохнул ее имя. — Ты не ненавидишь меня, — прорычал я, выходя из нее и снимая презерватив, завязывая его узлом.

Она встала, запустив руку в волосы, и мой взгляд прошелся по изгибам ее тела. Я счастливчик, чертовски везучий ублюдок.

Она захлопала длинными ресницами, шагнула ко мне и одарила дьявольской улыбкой. Она не ответила мне, вместо этого сунула пальцы в мой карман и вытащила трусики, которые торчали оттуда.

— Это мое, воришка, — промурлыкала она, и я одарил ее щенячьим взглядом.

— Я думал, это подарок, — невинно сказал я.

Она фыркнула, натягивая их и проходя мимо меня, чтобы собрать остальную свою одежду, пока я бросал презерватив в кабинку в центре карусели Я вздохнул, глядя, как удаляется ее упругая попка, чувствуя, что у меня накопилось слишком много глупых мыслей, которые я хотел сказать, и которые, вероятно, заставили бы ее сбежать в горы. Я остановился на единственном, что имело значение, решив, что все остальное, что я скажу, будет просто чертовски глупым.

— Ты собираешься остаться в городе? — Я последовал за ней, пока она натягивала последнюю одежду и вытаскивала волосы из-под подола футболки.

— Может быть.

Я схватил ее за руку, разворачивая лицом к себе. — Мне нужно «да», сладкая. — Мое сердце сбилось с ритма, и она нахмурилась, вырывая свою руку из моей. И вот оно. Отказ, который мне давали все девушки, когда заканчивали со мной. Отступление, холодная стена в их глазах, взгляд, который говорил: ты можешь сейчас уйти?

Я отступил назад и скрепя сердце отвернулся от нее. Я привык к этому, обычно это никогда не причиняло боли. Но с ней это было невыносимо.

— Думаю, я еще не совсем завязала с этим городом. Во всяком случае, пока.

У меня вырвался тяжелый вздох облегчения, и она нахмурилась.

— Я пока останусь. Но не ради тебя, — сказала она, и я кивнул, почувствовав горько-сладкое облегчение после того, как она отстранилась от меня. В любом случае, мне следовало этого ожидать. Я был хорошим отвлекающим маневром в дерьмовой ситуации. Но я хотел быть чем-то большим, просто не знал, как это сделать.