Я подумал о реакции Чейза, когда он застал меня с ней, и понял, что ситуация быстро становится запутанной. Он раскрыл свои карты, а я — свои. Я не собирался мешать ему попытать свой шанс с ней, если это было то, чего он хочет, но я чертовски уверен, что попытаюсь застолбить ее до того, как это могло произойти. Более серьезной проблемой был Фокс. Потому что, к черту мою жизнь, он застрелит меня, если застанет с ней. Но я просто не мог остановиться.

Ее губы приоткрылись, когда я нарисовал круг на ее коже, и она прерывисто вздохнула. — Я же говорила…

— Ты никому не принадлежишь. Я знаю, — сказал я, склонив голову набок. — Ты не продаешься… но я продаюсь. И прямо сейчас у меня есть предложение, которое может тебя заинтересовать.

— Да ну? — Она приподняла бровь.

— Я отдамся бесплатно любой девушке с волосами цвета радуги. — Я ухмыльнулся, и она хрипло рассмеялась.

— Таких здесь не так уж много.

— Это очень ограниченное предложение, — согласился я, и она выдавила улыбку, от которой у меня сжалось сердце.

Я протянул руку, чтобы провести большим пальцем по ее губам, очерчивая их изгиб в уголке. — Позволь мне сделать так, чтобы эта улыбка продлилась подольше, сладкая. Эта выглядит слишком временной.

— Где ты научился так разговаривать, Джей? И сколько раз ты использовал это, чтобы заставить девушку отсосать тебе член? — Она отбила мою руку от своего лица, и из моего горла вырвался тихий звук, который был совершенно животным.

— Я не играю с тобой, Роуг, — прорычал я.

— Ты не ответил на мой вопрос. — Она перекинула ногу через лошадь и села на нее боком, повернувшись ко мне спиной, и ее внимание переключилось на облупившийся лак на ногтях.

— Все, что слетает с моих губ рядом с тобой, реально, сладкая. Я мог бы заставить натурала покраснеть из-за меня за разумную цену, но с тобой я хочу это делать, потому что мне нравится делать тебе приятно.

— Ух ты, — сказала она равнодушно, явно не веря мне. Я толкнул ее, и она упала с лошади, повернувшись ко мне с потрясенным выражением лица, когда приземлилась на ноги.

Я ухватился за шест, торчащий из спины лошади, и использовал его, чтобы перепрыгнуть через карусель в ее сторону, словно я исполнял трюк на одном из своих шоу. — Я толкал тебя, когда мы были детьми, и не говори мне, что правила изменились, красавица.

— Вряд ли это справедливо сейчас, когда я не могу победить тебя в бою со всеми этими дурацкими мускулами.

— Они не такие дурацкие, когда ты ими окутана. Давай, я тебе покажу.

Она попятилась, проскользнув между дельфином и акулой, и я погнался за ней по карусели, в то время как Дворняга предупреждающе тявкнул на меня.

— Мне и так хорошо, — беспечно сказала она, все еще отступая, а ее глаза скользили по моему телу.

— Тогда почему ты трахаешь меня глазами? — Поддразнил я, и ее взгляд снова вернулся к моему, когда я обратил на это внимание.

— Нет ничего плохого в том, чтобы смотреть, — сказала она, и моя улыбка стала шире.

— Нет ничего плохого и в том, чтобы прикасаться, или сосать, или лизать, или трахаться…

— Я не собираюсь повторять эту ошибку снова, — сказала она, и улыбка сползла с моего лица, а в груди защемило, когда она подтвердила то, что я и так думал. Я был просто плохим решением. Членом по вызову, нужный только для одного. Но, по крайней мере, это означало, что я мог ей что-то предложить.

— Хорошо, — уступил я, поймав ее в ловушку внутри большой морской черепахи, в центре которой стояла скамейка. — Я также умею разговаривать. Я слышал, что ты сказала громко и четко. И я здесь, чтобы назвать это чушью собачьей.

Она скрестила руки на груди, свирепо глядя на меня, и я возненавидел это. Я ненавидел это так чертовски сильно, что хотел просто схватить ее и целовать, пока она не перестанет так на меня смотреть. Как будто я все испортил в ее жизни. Так и было, и я знал, что я, блядь, сделал.

— О чем ты? — невозмутимо спросила она.

— О маленькой мисс «одноразовая», — сказал я, забираясь в черепаху, так что ей пришлось бы либо вылезать, либо встретиться со мной лицом к лицу. — Ты наименее одноразовый человек из всех, кого я знаю. И для протокола, я знаю, каково это — быть одноразовым. Но ты, сладкая, ты гребаный кровавый бриллиант. Чертовски редкий, и желанный всеми.

— Я никому не нужна, — прошипела она, и ее голубые глаза наполнились слезами, и я смог видеть глубину ее веры в эти слова. Ничто из того, что я сейчас скажу, не изменит этого. Но я мог попытаться доказать это. Я не знал, как, но я выясню это.

— Я хочу тебя, — поклялся я. — Я хочу тебя больше, чем когда-либо что-либо хотел, Роуг. Я никогда с тобой не закончу.

— Ты лжец, — выдохнула она, но ее решимость угасла, а ее взгляд упал на мой рот, когда я сократил расстояние между нами.

— Нет, но я вор, шлюха и грязный ублюдок с черным сердцем. Но тебе это во мне нравится, не так ли? — Я провел большим пальцем по ее подбородку, и она с трудом сглотнула, а ее зрачки расширились.

— Мне нравился прежний Джей-Джей.

— У не было того, что есть у нового, — пообещал я, наклоняясь, чтобы провести губами по ее подбородку. — Он не мог сделать с тобой так.

Она вздрогнула, склонив голову набок, когда я приблизил губы к ее уху, и ее тело выгнулось мне навстречу.

— Или так. — Я скользнул рукой вверх под ее футболкой, медленно проводя пальцами по ее груди, ожидая, что она скажет мне «нет», но ее стон подсказал мне продолжать.

Я просунул руку ей под лифчик, нащупав затвердевший сосок, который ждал меня, чтобы я ущипнул и приласкал его. Она уронила голову мне на плечо и снова застонала, как будто пыталась спрятаться от собственных желаний, но не было ни единого гребаного шанса что я позволю ей это. Возможно, я ошибка, но, если она захочет сделать это снова, я всегда буду рядом, чтобы помочь ей сделать это.

Я приблизил губы к ее уху, когда ее рука сжалась в кулак на моей футболке, и я почувствовал ярость в ней по напряженной позе.

— Ненавидь меня, красотка, — прорычал я. — Но и обладай мной тоже.

Меня использовали сотни женщин, но Роуг была первой, с кем я действительно хотел быть без чего-либо взамен. Она завладела мной давно, мое сердце было куплено ее улыбками и бесконечными днями на солнце рядом с ней. Она могла использовать меня до тех пор, пока я не буду разрушен, потому что моим единственным желанием в жизни было, чтобы эта девушка хотела меня так же, как я хотел ее. Но если я не мог этого получить, тогда она могла взять любые части меня, которые ей нравились, а остальное выбросить. Мое тело могло принадлежать другим, но моего сердца никогда не касался никто, кроме нее. И она всегда будет иметь на меня такие права.

— Я так чертовски зла, — прорычала она мне в грудь, и ее руки скользили по моему телу, пока она не потянула за мои шорты. Мой член уже был твердым, как железо, для нее. Иногда мне приходилось дрочить целых десять минут перед выступлением, чтобы поднять настрой, но для Роуг, я стоял по стройке смирно всегда, лишь от одного ее взгляда.

— Я знаю, красавица, — пробормотал я. — Злись. Просто не уходи. Обещай, что не уйдешь.

— Я не могу этого сделать. — Она схватила мой член через шорты, и я зашипел сквозь зубы.

Я не был уверен, кастрируют ли меня сейчас или я получу лучший трах в своей жизни, но я был уверен, что мне это понравится в любом случае. Пока ее руки вот так ласкали меня, я не мог не наслаждаться этим.

Она начала дрочить мне через ткань, ее рука сжимала и дергала мой член таким жестоким способом, который мне чертовски нравился. Я снова провел большим пальцем по ее соску, становясь с ней таким же грубым, как и она со мной, когда сильно сжал ее грудь и зарычал в ее волосы.

— Давай, Роуг, вымести все на мне. Ты сдерживаешься.

Она засунула руку мне под шорты, схватив мои яйца и сжимая их до тех пор, пока я не ахнул.

— Блядь, — прошипел я, и она посмотрела на меня с усмешкой, которая говорила, что ей это нравится, но у меня были идеи получше, как заставить ее улыбаться.