— Нет, — прорычала я, сбрасывая с себя его руку и загоняя обратно всю эту боль и тоску, и отказываясь чувствовать что-либо из этого. Потому что я не собиралась позволять ему обладать какой-либо частью меня, которой он мог причинить боль. Я не могу. Только не снова. Поэтому я собрала всю эту ненависть, боль и яд в своей душе и выплюнула их ему в ответ со всей решимостью, на какую только была способна. — Прекрати пытаться стать моим парнем, Джей-Джей. Мы трахаемся. А не влюбляемся. Ты не должен притворяться, что я тебе не безразлична, только потому, что ты вставил в меня свой член.

Он отшатнулся, как будто я ударила его по лицу, но вместо того, чтобы разозлиться, как я надеялась, он просто стал еще более чертовски печальным.

— Ты же знаешь, что это чушь собачья, Роуг, — сказал он. — Ты знаешь, что я здесь ради тебя, и я ненавижу то, что произошло между нами, когда…

— Я этого не знаю! — Заорала я. — Все, что я знаю, это то, что я мертва внутри, потому что ты и твои друзья убили меня десять лет назад.

— Мы спасли тебе жизнь, — прорычал он, но я покачала головой, вставила ключ в замок зажигания и завела двигатель.

— Чертовски большое тебе спасибо за годы страданий, — прошипела я. — А теперь убирайся с моей дороги, или я тебя перееду.

У Джей-Джея не было особого выбора, чтобы отступить, и я старалась не чувствовать ни капли вины за то, как он смотрел на меня, когда я рванула прочь от него.

По моим щекам потекло еще больше слез, пока я вела машину, но сейчас я была бессильна остановить их, потому что вся боль от воспоминаний, которые хранило это место, поднималась во мне, несмотря на все мои попытки сдержать ее.

Я даже не понимала, куда еду, пока не оказалась на улице возле поместья Роузвуд, а ключ, висящий у меня на шее, обжигал кожу, как будто знал, что он там, где ему место.

Но я поняла, зачем приехала сюда, как только подъехала. Это место хранило секрет, который мог поставить парней-Арлекинов на их гребаные колени. Это было то, что нужно, чтобы по-настоящему уничтожить их и, возможно, меня. Но меня это не волновало. Я могла бы просто сбежать, исчезнуть, сменить имя и стать новым призраком в новом городе, на которого всем будет наплевать.

Но не им.

Если я выпущу этот секрет на свободу, он уничтожит их. Может, даже убьет, хотя я знала, что не хочу, чтобы все зашло так далеко. Я хотела заставить их сделать то, что они поклялись сделать десять лет назад, — бежать из этого места. Потому что это было единственное, что они смогут сделать, если я раскрою этот секрет. Бежать, бежать, бежать и, черт возьми, надеяться, что это их никогда не догонят. Десять лет назад они предпочли Сансет-Коув мне, так что я с радостью заберу его у них в качестве платы за то, что они сделали.

Некоторое время назад я начала сомневаться, хочу ли я все еще этим заниматься, но теперь мой ответ был чертовски ясен.

Парни-Арлекины разрушили мою жизнь.

И теперь я собиралась отплатить им тем же.

Мне просто нужно было убедиться, что орудие их уничтожения все еще там, где мы оставили его много лет назад. А это означало, что мне нужно было проникнуть на территорию того дома, осмотреть кладбище и убедиться, что склеп все еще крепко заперт.

Я продолжала ехать по улице, разглядывая новый забор с электрической проводкой, протянутой поверх него, чтобы не пускать людей, и улыбнулась про себя, когда мне в голову пришла идея.

В этой стороне было не так уж много домов, но дальше дорога сворачивала на шоссе, где находился бар, полный байкеров и бездельников.

Я съехала с дороги на стоянку и оставила GT с открытыми окнами, сказав Дворняге подождать там, прежде чем продолжить путь пешком через деревья. Он мог бы выпрыгнуть из машины, если бы действительно захотел, но я надеялась, что он просто спокойно подождет, пока я выполню эту безумную часть своего плана. А потом мы сможем пойти заплатить за мой трейлер, а я смогу понять, какого хрена я делаю со своей жизнью, лежа на пляже с голой задницей и попивая текилу.

Мне не потребовалось много времени, чтобы пробраться сквозь деревья к шоссе, где находился бар с несколькими старыми грузовиками и группой мотоциклов на парковке позади него, как и ожидалось.

Эти чуваки были не из тех, у кого можно было что-то украсть, даже если бы они не были крупнейшими MК в штате.

Приближаясь, я была на стороже, высматривая любые признаки присутствия кого-либо снаружи здания, кто мог заметить мое приближение, и не спускала глаз с окон.

Но что хорошего в людях, которые думали, что они слишком страшны, чтобы кто-то мог у них что-то украсть, было то, что в своем высокомерии они, как правило, делали глупости, например, оставляли свои машины незапертыми.

Я выскользнула из тени с задней стороны деревянного здания, не спуская глаз с двери, которая была приоткрыта кирпичом, и поблагодарила свою удачу за то, что здесь не было окон, выходящих на парковку.

Я глубоко вздохнула, сосредоточившись на текущей задаче. Я не собиралась позволить своему гневу на «Арлекинов» все испортить.

Я метнулась через стоянку и пробралась мимо мотоциклов к припаркованным машинам, дергая одну за другой дверные ручки в надежде, что я была права насчет этих парней, думающих, что они неприкасаемы.

И действительно, с четвертой попытки я нашла красный пикап с незапертой дверцей. Я ухмыльнулась про себя, когда осторожно открыла ее и проскользнула в пространство для ног, отодвинув пластиковую панель, чтобы найти провода.

На мгновение я невольно вспомнила, как мне было тринадцать лет, и я угоняла свою первую машину вместе с Чейзом.

— Это синий провод, — прошипел Чейз, пытаясь вырвать провод у меня из рук, пока мы вдвоем боролись за место для ног в старом зеленом «Chevrolet».

— Это не так, Эйс. Хватит меня теснить, — прорычала я, шлепнув его по руке, прежде чем соединить два провода, которые держала в руках.

Машина завелась с неохотным хрипом двигателя, и Чейз торжествующе завопил достаточно громко, чтобы привлечь внимание людей внутри магазина, включая мистера Харпера, чьей машиной она и была.

— О черт, — выдохнул Чейз, когда наш учитель математики выбежал из магазина, крича на нас, и я сделала единственное, что пришло мне в голову, завела машину и нажала на газ.

Чейз начал выкрикивать инструкции, когда машина понеслась по улице, и схватился за руль, когда я забыла о нем, а я оглянулась через плечо, чтобы увидеть мистера Харпера, мчащегося за нами, крича, чтобы кто-нибудь вызвал полицию.

Вдвоем нам каким-то образом удалось проехать на этой штуке до «Моста Висельников», где мы врезались на ней в деревья на обочине дороги и покатились со смеху, когда из-под капота, где он ударился о поваленный ствол, повалил дым.

— Ты плохо влияешь на меня, малышка, — рассмеялся Чейз, когда мы выбирались из развалины, прежде чем обнять меня и крепко сжать.

— Ни в коем случае. Это ты сказал, что хочешь отомстить ему за то, что он завалил тебя на той важной контрольной, — запротестовала я, улыбаясь ему, когда его темные кудри упали на глаза.

— Я не думал, что ты загуглишь, как завести машину, — запротестовал он, но улыбка на его лице стоила тысячи безумных рисков. Особенно когда я взглянула на синяк под глазом, который у него все еще был после того, как его отцу позвонил мистер Харпер-супермудак по поводу этой дурацкой контрольной работы.

— Я бы погуглила, как избавиться от тела, если бы это заставило тебя так улыбаться, Эйс, — пообещала я, и он одарил меня такой широкой улыбкой, что она осветила меня изнутри. — А теперь давай убираться отсюда, пока не появились копы.

Он толкнул меня, чтобы заставить двигаться, и мы оба рассмеялись, когда начали бежать по дороге в направлении пляжа. Остальные взбесятся, когда узнают, что мы сделали. Фокс отчитал бы нас, Рик проклинал бы нас за то, что мы оставили его в стороне, а Джей-Джей предложил бы нам кучу целей для следующего захода. И если кража большего количества машин заставит Чейза так улыбаться, то я с радостью украду сотню, и, возможно, он сможет забыть о своем засранце-отце. Хотя бы на некоторое время.