Их группы назывались «бригадами», а результаты зачета были не просто баллами. Отстающие не получали увольнительных, им назначались дополнительные занятия, даже стипендия в Космической зависела напрямую от позиции бригады в общем рейтинге. А что такое стипендия? Это возможность посидеть в безалкогольном, но все же баре «Астронавт». Поиграть в разные симуляторы. Посмотреть кино в объемном кинотеатре. Купить пирожных в кафе. За все развлечения на базе академии курсанты расплачивались баллами.

Когда Софи запорола первый из практических тестов, и группе прилетел общий штраф, ее чуть не побили. Так что теперь она считалась балластом.

А ведь она так привыкла быть лучшей. Всегда и везде. Ну кроме дисциплины. Тут характер давал о себе знать. И если бы не ее дерзость, привычка водиться с пацанами, ее бы смяли в первый же месяц. А так… куратор бригады посмотрел на ее перепалки с рыжим и сказал: «Знаешь, я не буду тебя снимать с довольствия на следующий год».

Софи, потом вдохновленная его словами, ходила. Ровно до следующего зачета.

Теория давалась ей легко. Математика, механика, физика, термодинамика… Тесты она писала лучше некоторых в группе. Но вот практика… Пальцы в толстых перчатках — на ее ладонь не было нужного размера — ощущались чужими. И она решительно не понимала указания мастеров:

«Вот ту загогулину требушни. Слегни чуток. А потом вперед, до щелчка».

Но парни-то понимали! И это было обидно.

Был бы рядом брат — он бы поддержал. Но рядом никого не было. Ее семья лишь обрадуется, услышав о неудачах и будет настаивать на уходе. Друзья… Даже они ее не поддержали, многие покрутили пальцем у виска, сказав, что Софи с жиру бесится. Если не удалось поймать журавля в небе, так надо держаться за синицу в руке. Конечно, истребитель — не гражданский лайнер, но лайнеры тоже летают в космосе.

— Не хочешь, чтобы я вас опозорила, — Софи постаралась вложить во взгляд все свое негодование, — лучше помоги.

Да. Она дошла до того, чтобы наступить на гордость и попросить помощи. Позор. Но и подводить парней из бригады не хотелось. Они не виноваты в ее выборе пути.

Макс ответил презрительным фырканьем.

— Тебе бесполезно помогать! У тебя же руки-крюки.

Софи задохнулась от гнева. Эти «руки-крюки» мастерски держали штурвал симулятора, тонко чувствуя ход полета машины, мгновенно реагируя на возникающие препятствия.

А гайки крутить особого ума не надо.

— Значит, справлюсь без тебя.

Софи шагнула в сторону, обходя живое препятствие. Парни недовольно загудели, но открыто выступать не стали. Преподаватели жестко пресекали любые конфликты в группе. Причем, наказанию подвергались все: и виноватые, и невиновные.

«Привыкайте, — повторял им куратор, — бригада несет общую ответственность за проделанную работу. Никто не станет разбираться, кто именно не докрутил болт или не поставил правильно фильтр. Потому проверка друг за другом и взаимопомощь должны стать вашей второй натурой. И это прекрасно, что именно в вашу бригаду попала София».

Софи не разделяла восторга куратора, как и парни в группе. Будь ее воля, она бы предпочла индивидуальное обучение, как у пилотов. Конечно, их учили летать вместе, выполнять групповые задания, но каждый в полете отвечал сам за себя.

А у них?

«Без разницы, кто запорол свой участок работы. Не смогли собрать двигатель? Незачет всем».

И главное, даже если Софи справлялась, ее все равно винили во всех неудачах. Репутация, чтоб ее…

Первый курс был самым нудным и бесполезным с точки зрения будущей работы. До абсурда. Их не допускали до «живых» машин. Заставляли практиковаться на старье. Перебирать двигатели вековой давности, как будто они когда-нибудь им встретятся?! Практиковаться на древних системах. Без нормальных зондов, диагностов и датчиков. Еще и специально выбирали настолько заржавевшее оборудование, что у Софи не хватало силы пальцев раскрутить зажим.

Эдакая система отбора для технарей.

Если пилотов гоняли физически, выматывали эмоционально, то их испытывали грязью, ржавчиной и прочим старьем.

Мозоли, порезы, не отмывающиеся пятна и въевшаяся вонь… Мир техники был по-мужски суров.

Софи заподозрила неладное, когда их повели на зачет в новый зал. «Выклянчили», — с мрачным удовлетворением подумала она, оглядывая муляж системы жизнеобеспечения. Парни уже давно ныли, прося мастера дать им что-то новенькое, а то три месяца разбирать двигатели им порядком надоело. Вот Софи с удовольствием бы вернулась к знакомому двигателю, чем лезла в эту громадную страхолюдину.

Целиком система в зале не поместилась бы, но и та ее часть, которую они лицезрели, внушала трепетное уважение.

— Итак, господа курсанты, — голос мастера был полон нездорового энтузиазма, — перед вами центральная часть системы обеспечения крейсера «Незабудка» второго класса.

Он еще не закончил фразу, а мозг Софи уже выдавал справку: «Крейсер второго класса. Численность экипажа: двадцать человек. Грузоподъемность… Максимальная дальность полета… Скорость… Оружие…». Брат в свое время неплохо натаскал ее, но толку-то от ее знаний, если придется, как обычно, работать руками.

Она нервно поправила перчатки.

— Вводная: «Незабудка» получил пробоину по правому борту в результате попадания в метеоритный поток и столкновения.

Вводная была так себе… Нормальный пилот не допустит попадания в поток, облетит. Проще изменить курс, чем получить такой «подарок». Защита выдержит пару попаданий, но и ее резерв не бесконечен.

— Была повреждена система жизнеобеспечения.

В подтверждении свет выключился, раздался скрежет, в центре, под потолком рванул, ослепляя, сноп искр. Потом заискрилось уже в нескольких местах.

— У вас час на ликвидацию последствий. Дальше весь экипаж будет считаться мертвым. Вы, соответственно, тоже.

Включился красный аварийный свет, завыла сирена, из-под пола вырвался, заставив всех дружно подпрыгнуть, столб пара.

ПКА готовила специалистов высокого уровня, используя способ обучения максимально приближенный к реальности.

Софи ощутила, как у нее мурашки побежали по коже. Сирена била по ушам, в глазах все прыгало от мерцающего красного света. Пол под ногами затрясся, имитируя теряющий управление корабль. Если не знать, что за стенкой — станция, полное ощущение, что они терпят бедствие.

— Так, парни, собрались. Работаем.

Максим первым, как и положено бригадиру, включился в работу, распределяя задания.

— А ты, — взгляд в сторону Софи, — просто постой в сторонке.

— Не получится, — мрачно ответила девушка, — нам не засчитают работу, если я просто постою.

— Черт с тобой! — махнул рукой парень.

Договорились быстро — надо было заменить пару труб. Да и сложно было ошибиться — пробоину подсвечивали снопы искр. На самом деле починка подобной системы была заданием третьего курса, сейчас их проверяли на слаженность и умение работать в экстремальных условиях.

— Нужна сто двадцатка! — донеслось с правого края пробоя.

— Сейчас! — Софи спрыгнула с помоста и понеслась к углу, где еще раньше приметила сваленные в кучу — чтоб курсантам жизнь медом не казалась — коробки с запчастями. Нужную — не зря она изучала маркировки — нашла быстро. Вытянула, вытряхнула трубки, начала свинчивать, но парни отобрали.

Трое вырезали поврежденную часть, ловко орудуя лазерными резаками, остальные начали прилаживать замену. В зале, заглушая вой сирены, стояла рабочая обстановка. Кто-то ругался, кто-то требовал инструменты, жужжала сварка, щелкали пневматические кусачки, шипели резаки.

— Время! — подгонял всех Макс. — Монтируем.

Труба была длинной, поврежденный участок большой — мастер хорошо рассчитал, всем досталось, где подержать.

Софи оказалась на левом краю, парень, стоявший там, неожиданно подвинулся, а потом и вовсе ушел за каким-то инструментом. Так что ей ничего не оставалось, как вставить трубу в соединитель и держать, пока прикручивали правый фланг. Фиксировать одновременно не получалось — гибкую трубу и так вело от остаточного давления, она просто не встала бы плотно везде, если начать прикручивать оба конца разом. Это называлось менять «на живую», встраивая в действующую систему. Опасная вещь. Мастер точно сошел с ума, устроив им подобный тест.