— Здравствуй! Я Вера.

«О как, я слегка оторопел от подобного панибратства, но решил принять игру».

— Привет! Я Рома.

— Знаю, дурачок.

— Ну раз ты все знаешь, на кой хрен я тебе нужен? — мне не понравилось подобное обращение, решил немного погрубить, чтоб поставить на место.

Вера сняла очки, встречая мой взгляд обезоруживающей улыбкой. Красивая и грустная, несмотря на улыбку. Пустила в ход тяжелую артиллерию. Невольно залюбовавшись, я чуть не пропустил ее слова.

— Извини, просто у меня такая манера говорить, — и похлопала глазками.

— А? — я все же взял себя в руки, попался как прыщавый мальчишка.

А хороша же, чертовка!

— Ну так, чего хотела? Пристать или познакомится? А то ведь знаешь, я человек занятой, дел по горло, решил я гнуть ту же линию, — ее улыбка стала еще шире.

— Я лишь хотела спросить. Как тебе Москва?

— А что Москва? Большой город, люди злые, не нравится мне это место! — поломанная конечность постоянно напоминала о себе, ноющей болью и я решил присесть.

«Интересный вопрос она задала, неужели они знают про мои походы в недалекое прошлое? Разве это возможно отследить? Фактически, моего тела там не было! Смоленков, чтоб попасть ему на самую горячую адскую сковородку, его руками все сделал».

— Тебе знаком капитан милиции Смоленков? — словно прочтя мои мысли, произнесла Вера.

— Кто? — стараясь не выдать своего волнения, я посмотрел ей прямо в глаза, хитрющие такие, умные.

— Капитан! Да еще милиции! Так сейчас же, вроде полиция? Не знаю такого! — сделав вид, что подумал, соврал я.

Вера с улыбкой кивнула и продолжила:

— Он погиб около двадцати лет назад. Ничем особо не выдающийся участковый, жалкий, трусливый, к тому же взяточник. В день своей смерти, он вел себя довольно странно. Возможно, ты слышал или читал, про нападение на грузинский ресторан в Москве?

На что я, отрицательно помотал головой.

— Так вот, в том заведении, погибло почти два десятка человек, в основном это представители, грузинской диаспоры, но среди тел нападавших, были особо опасные террористы! Труп Смоленкова, нашелся там же. То, что он принимал участие в перестрелке, не вызывает сомнений. В тот день, наш участковый убил троих в ресторане и один труп нашелся в лесопарковой зоне, он тоже был убит, из табельного оружия Смоленкова.

— Очень интересная история. Спасибо за то, что ты мне ее рассказала. Но все равно непонятно, причем тут я? — Вера, какое-то время смотрела на меня, видимо что-то решая для себя. А затем, произнесла.

— Мы знаем, что ты, Роман Хабибулин, был там, в 1998 году, и принимал непосредственное участие в судьбе Смоленкова. Но не одна видеокамера, того времени, не запечатлела, твоего изображения. Есть только свихнувшийся капитан милиции… Но зато, зафиксирован твой проход, через карман!

Тут я сделал, непонимающее лицо. Вера же, увидев это, пояснила:

— Ангар, с арками! Ты дважды прошел через портал, настроенный на 11 сентября 1998 года, но ни разу не вышел из него! Наши специалисты рвут на себе волосы, пытаясь понять, как ты сделал невозможное? Я сама проходила сквозь порталы сотни раз, и всегда возвращалась, через тот же, в который входила. Единственное объяснение, ты способен становится невидимым⁉ Ты ведь как-то повлиял на Смоленкова⁈ Заставив проделать вещи несвойственные ему. Ты, Рома, завалил операцию, которую мы тщательно планировали, в течении трех месяцев, продумывали, просчитывали, какие последствия появятся, если теракты не произойдут. А ты просто пришел, и рубанул топором! Все наши труды насмарку, — за все время своего монолога, она не сводила с меня укоризненного взгляда.

— Хорошо Вера, давай поговорим серьезно. Возможно, я там был. Но сначала расскажи мне, кто такие, «МЫ», какую организацию ты представляешь, или лучше скажи какую державу? И почему на разговор ко мне пришла женщина?

— Начну с последнего вопроса, — с улыбкой произнесла Вера. — Ты сам для этого постарался. Забыл, как прошлой ночью, избил двух наших сотрудников? Психологи решили, что с женщиной ты будешь вести себя намного мягче. Ты ведь ничего не имеешь против слабого пола? — задав вопрос, она с деланной серьезностью посмотрела мне в глаза.

Дождавшись ответа, в виде энергичного мотания головой, Вера продолжила:

— Я уже более восьми лет работаю на организацию, которая представляет интересы России. А до этого, так же, как и ты, была подвергнута облучению коротким импульсом ЭМИ. Не напрягайся…

Видя мои расширенные глаза, практически шепотом пояснила она:

— Это электромагнитное излучение, а не радиоактивное! Любой человек, который пользуется благами цивилизации подвергается воздействию ЭМИ, кто больше, кто меньше. Тот прибор, которым пользуются наши, как ты их назвал ботаники, отличается очень коротким и мощным импульсом. В момент облучения…

Вера немного сдвинулась ко мне. Я почувствовал запах ее духов, не сладкие с легкой горчинкой и привкусом цитруса, мне определенно понравился ее парфюм.

— … Ты должен был почувствовать противный писк, именно почувствовать, потому что он звучит в голове и доводит до тошноты. Было такое? — она вопросительно заглянула ко мне в глаза.

Я же просто кивнул, вспоминая события того дня. Жил себе как все, работа-дом, а тут все перевернулось с ног на голову — стрельба, погони, убийства. Что не говори, но в последние дни, скучать не приходилось. Жизнь круто изменилась, и похоже возврата назад нет.

— Знаешь Ром, я ведь тогда была совсем девчонкой, 17 лет. Гуляли мы с подругами и парнями… Помню, микроавтобус стоит на выходе из парка, странный такой, обвешан антеннами, затонированный. И тут писк в голове, да гадкий такой, я чуть не упала, Владик успел меня поймать. Кое-как до дому дошла, и сразу спать. А вот дальше началось самое интересное.

Вера опустила глаза, погружаясь в воспоминания, ее красивое лицо выражало целую гамму чувств, появившийся страх, сменялся на удивление и даже восхищение. Я просто сидел, слушал и любовался ею.

— Я пришла в себя, в каком-то огромном помещении, дошло что это не сон и испугалась. Но затем, вдруг поняла, место это непростое, будто вечное. Я постепенно успокоилась, и стала обследовать помещение. Ты сам все знаешь, про арки, исписанные рунами, ни в одну из них пройти не удалось, сколько я не пыталась. Уже позднее, когда я была завербована, нашим ученым удалось расшифровать часть рун, мы научились открывать порталы. Именно так, ты и прошел, в то время.

Вера закончила свой рассказ, и смотрела на меня с грустной улыбкой.

— Зачем же ты мне все это рассказала? У меня ведь теперь, и выбора-то нет! — она утвердительно кивнула, подтверждая мои слова.

— Ты еще не знаешь, но уже работаешь в ФСБ, у тебя даже звание есть!

Я в шоке посмотрел на нее, и не выдержав, откровенно заржал:

— Без меня, меня женили⁉ — я продолжил смеяться, утирая выступившие слезы.

— Лейтенант Хабибулин, прекратить беспричинный смех! — сказала Вера, стараясь сохранить серьезное выражение лица. И меня вновь скрутило в приступе смеха.

Вот так мы сидели на скамейке, мужчина на костылях и симпатичная молодая девушка, которая терпеливо ждала, пока мужчина отсмеется. Постепенно я успокоился, мышцы живота начали болеть от смеха. Взяв себя в руки, выпрямился и поправил скатившиеся костыли.

— Это было что-то! Лейтенант Хабибулин!.. — я попытался передразнить ее командный голос.

Но видя серьезное выражение лица у Веры, прекратил шутить:

— Теперь самое главное. Ты должна меня убедить, в том, что я говорю, не с агентом враждебной державы! Только не надо, мне тыкать в лицо корочкой и даже не вздумай просить тех двух гоблинов, сидящих через два подъезда от нас, предъявить удостоверения. Они уже минут двадцать, пытаются распить одну бутылку пива на двоих, выкурили уже по три сигареты. И вон та дамочка с собачкой, тоже меня в этом не убедит, бедная псина, уже все кусты в округе обоссала, обнюхала и еще раз обоссала, и больше не знает, чем ей заняться. Вот еще что, гражданочка, не знаю в каком вы звании…