— Что, незнакомец, удивлен? — ухмыльнулся Далмат. — Мириам с первого дня своего замужества принадлежит мне, но сбежала, чтобы повеселиться. Не волнуйся, она будет наказана.

— Далмат… — прошептала Мири.

Езус же оторопел.

Замужество. Конечно, он знал, что у птички Мири имелись тайны, но и предположить не мог, насколько они грязны.

Замужество. Сам того не зная, Езус переспал с чужой женой, посвятил ей победу. И она, выходит, забавы ради поцеловала незнакомца, в то время как у нее был законный супруг.

Замужество. А ведь Езусу она казалась такой чистой, трогательной и стеснительной. Неужели Мири… Мириам была изменщицей, обманщицей и лгуньей?

Замужество. Ему сложно было поверить, что он настолько ошибся в ней. И за нее Езус еще собирался вступиться… перед кем? Перед ее собственным мужем, который искал жену два года, чтобы вернуть домой.

Езус знал Мири меньше дня, но все равно почувствовал себя преданным.

Мири оцепенела, практически лишилась дара речи. Этого момента она боялась на протяжении последних двух лет. Она видела его в ночных кошмарах, поэтому сейчас ей сложно было поверить, что все это происходит на самом деле. Особенно после того, как ее резко выдернули из сладкого сна.

День, проведенный с Езусом, и ночь с ним показали ей существование другого мира, где есть место смеху, общению, страсти и наслаждению…

Мири мельком глянула на него через плечо.

Хоть он и стал невольным виновником ее поимки, она ни о чем не жалела. Езус ведь не знал, что натворит. По крайней мере, благодаря ему Мири узнала, как хорошо женщине бывает с мужчиной. Что бы она ни отдала за то, чтобы испытать это снова…

Но не судьба. За все надо платить, даже за улыбки и маленькие радости.

Видимо, ей не мерещилось ранее, когда она видела своего преследователя то в толпе, то в тени. Мири боялась представить, что будет теперь, когда Далмат утащит ее домой. Там он не только заставит ее поплатиться, но и, наученный опытом, отрежет ей все пути к спасению.

Наверное, стоило бежать, как и сказала Ливия, вот только Мири не смогла ее бросить. Скорее всего, тетушка искренне считала, что Далмат ее не тронет. Просто она знала этого мужчину не так хорошо, как знала его Мири.

— Не волнуйся, она будет наказана, — самодовольно ухмыльнулся Далмат.

О, Мири всей душой ненавидела как эту его ухмылку, так и свое полное имя!

— Далмат… — прошептала она одними губами.

И Езус замер, видимо, признавая поражение.

Обрадованный этой победой, Далмат наконец-то опустил меч, перестав угрожать Ливии. Он шагнул к Мири, не скрывая своего торжества. Она не отступила. А какой смысл?

Как и в прежние времена, Далмат осознавал свою безнаказанность. Некому было остановить его. С все той же ухмылкой он замахнулся, чтобы ударить Мири по щеке, как уже делал в прошлом. Она зажмурилась, однако удара не последовало.

Распахнув глаза, она увидела, что рядом с ней встал Езус, перехватив руку Далмата и удержав его от удара.

— На Седьмом круге не бьют женщин, — прошипел он. — Даже своих жен.

— Жен? — вырвалась Мири из оцепенения. — Езус, я вдова! Уже два года.

— Вдова? — все так же удерживая Далмата, он посмотрел на нее.

Бледные глаза Езуса забавно округлились, и в иной раз она бы посмеялась над ошеломленным выражением его лица, но сейчас не смогла выдавить из себя даже слабую улыбку.

— Она принадлежит мне! — дернулся в захвате Далмат, и Езус отпустил его. — Досталась по наследству. Все имущество моего брата мое!

— Брата? — Езус шагнул вперед, чтобы Мири оказалась за его плечом.

Такой маленький, незначительный жест, но от него ей сразу стало легче дышать, словно с ее груди убрали тяжелый камень. Мири не хотела, чтобы Езус связывался с Далматом, но его заступничество вернуло ей искру, необходимую для борьбы.

— Он хочет жениться на мне, чтобы забрать земли, которые я унаследовала от мужа, — торопливо пояснила Мири.

И тут она поняла кое-что еще, например, почему Езус ранее замер…

— Ты решил, что я изменила своему мужу с тобой?

Хорошего же мнения он был о той, которой посвятил свою победу и с которой провел ночь! Впрочем, сейчас было не время для обид или упреков, ведь Далмат разошелся не на шутку.

— Эти земли мои! — ткнул он пальцем в сторону Мири.

— Законы говорят иное, — совершенно спокойно возразил Езус, но она заметила, как он перехватил меч, чтобы одной рукой держать ножны, второй — эфес.

Он будто готовился к сражению… нет, нельзя было этого допустить! Езус просто не понимал, с кем связался!

Однако заспорить с ним она сейчас не осмелилась. Может, Мири поступала эгоистично, однако сейчас только он стоял между ней и Далматом, который уже распланировал ее будущее — жизнь еще хуже, чем была у нее с мужем или с отцом.

Вот почему Мири прикусила язык. В конце концов, Езус был взрослым мужчиной, прожившим не одну сотню лет, раз сначала отслужил Седьмому кругу, отдавая свой долг за заключенную сделку, затем вернулся на службу, но уже в роли не просто преторианца, а капитана гвардии. Не убьет же он Далмата, в конце-то концов.

— Шел бы ты отсюда, — прорычал Далмат, и у него начали раздуваться ноздри. — Я сам решу вопрос с законностью.

— Я не уйду, — в голосе Езуса послышались колючие, злые ноты. — Теперь эта женщина официально находится под защитой капитана преторианской гвардии Седьмого круга, — он осмотрелся по сторонам, находя взглядом каждого из посетителей, остановившихся в дверях и наблюдавших за разыгравшейся сценой.

Мири ахнула, и Ливия вторила ей.

Под защитой капитана преторианской гвардии? Очень серьезное обязательство! Езус из ума выжил, чтобы разбрасываться подобными заявлениями? Такое не обещают первой встречной!

И Далмат это, конечно, тоже понял, как бывший преторианец.

— Что ж, капитан, — проскрежетал он и рассек мечом воздух гораздо агрессивнее, уже не просто запугивая и развлекаясь, а демонстрируя готовность к бою. — Ты сам напросился.

Еще когда этот так называемый Далмат заявил о своем намерении присвоить Мири, Езус понял, что сражения не избежать. За столетия жизни он не раз видел этот колючий огонь в глазах мужчин, насколько одержимых своей целью, что они пойдут на все ради ее достижения.

О чем говорить, если ранее днем побег Мири пробудил охотничьи инстинкты и в самом Езусе. Таковые имелись почти у всех воинов, а уж у преторианцев и подавно, если учесть, что они не смогли найти покоя в мирной жизни и вернулись на службу, лишь бы успокоить свои порывы.

Конечно, можно было отдать Мири Далмату и избежать столкновения, но теперь, узнав об истинном положении дел, Езус не собирался уступать. Он сгорал от гнева, стоило ему представить, что пугливая птичка будет страдать в руках этого алчного, жестокого мужчины. К тому же Езуса грызло чувство вины за то, что он плохо о ней подумал и чуть не бросил ее на растерзание преследователю.

Так что да, отступать он не собирался. Езус взялся за меч, чтобы в любую секунду выхватить его из ножен. Черт знает, когда этому полоумному взбредет в голову напасть, он и так уже вовсю размахивал мечом.

— Теперь эта женщина официально находится под защитой капитана преторианской гвардии Седьмого круга, — осмотревшись по сторонам, Езус убедился, что этому заявлению есть свидетели.

Он прекрасно осознавал все последствия того, что собирался совершить. Как-никак он намеревался убить жителя соседнего круга, и ему для этого требовалось как можно больше законных оснований.

В том, что это будет бой до смерти, Езус не сомневался. Такие как Далмат не отступают. Если же загнать их в угол, они начинают молить о пощаде, но лишь затем, чтобы выждать своего часа и отомстить. Так что да, в этот бой Езус вступал с намерением убить.

— Что ж, незнакомец. Ты сам напросился, — прорычал Далмат.

Замахнувшись со всех сил, он напал. Езус легко увернулся, и клинок рассек воздух возле его плеча. Следующую атаку Езус принял на свой меч, не стал уклоняться. Удар вышел мощным, однако Далмат слишком сильно налег на эфес, поэтому Езусу достаточно было лишь опустить свой меч острием в пол, подцепив заодно и лезвие противника.