Все, к черту самоконтроль! По-прежнему удерживая Мири, Езус начал брать ее вот так, снизу. Тело требовало толкаться в ее тепло все размашистей, быстрей. И он поддался своим желаниям.

Вскоре у него уже горели мышцы, но это не останавливало его, наоборот, добавляло остроты ощущениям и наращивало напряжение, обещавшее грандиозную разрядку.

Проникнув в Мири особенно глубоко, Езус прижал ее покрепче и отпустил себя. От силы ощущений ему хотелось прикусить ее плечо, чтобы по-животному удержать самку, но даже в агонии наслаждения он стиснул зубы и сдержался.

Когда напряжение схлынуло, ему на смену пришло расслабление, что было не менее приятно. Лишь тогда Езус понял, что до сих пор сжимал Мири в объятиях, причем еще крепче прежнего. Она же тяжело дышала, распластавшись на его груди, и не шевелилась.

— Птичка, — позвал Езус, спешно разжав свой захват. — Все в порядке?

Услышав в ответ приглушенное, лаконичное, но чрезвычайно удовлетворенное «угу», он улыбнулся. Езус переместился в сторону, чтобы спустить с себя Мири, но далеко не отодвигался. Да и куда бы он отодвинулся на узкой кровати? Однако его все устраивало.

Вообще все. С самой их встречи Езус хотел, чтобы Мири разделила с ним постель, но не особо на это рассчитывал. Знал бы он тогда, как все пройдет, приложил бы побольше сил, чтобы гарантированно не упустить свой шанс.

Близость с ней была теплой, искренней, естественной и легкой. Езус хотел повторить уже сейчас, но Мири начала тихо посапывать. Так трогательно…

Он решил не будить ее, дождаться утра. На службу ему нужно было явиться лишь к обеду — сейчас с Селеной остался Ваал, который защитит ее получше любого преторианца — так что времени хватит, чтобы договориться с Мири о еще одной встрече.

С этими мыслями Езус задремал, пока его не разбудил громкий стук, донесшийся снизу, из обеденного зала. За ним последовал женский испуганный вскрик и мужской рев:

— Мириам, а ну иди сюда, гулящая девка! Я знаю, что ты здесь!

От этого крика Мири вздрогнула всем телом и, ахнув, села в постели, вырвавшись из рук Езуса. В следующую секунду она вскочила и принялась судорожно озираться. Найдя свой хитон, Мири на глазах у изумленного Езуса быстро оделась.

— Мириам! — повторился крик. — Ты любишь свою тетушку?

Мириам… Мири. Выглядело так, словно мужчина, бушевавший сейчас внизу, звал именно ее.

— Птичка, в чем дело? — спросил Езус, тоже вскочив с кровати.

Все это очень дурно пахло и складывалось в не самую красивую картину. Он же помнил, что Мири на площади увидела кого-то и испугалась. Потом снова, уже вечером, прежде чем попросила Езуса проводить ее до дома.

— Езус… — она повернулась и, подскочив к нему, положила руки ему на плечи. — Спасибо тебе за эту ночь. За все спасибо. Не вмешивайся, тебе же хуже будет, — Мири попыталась надавить ладонями, чтобы усадить его обратно на кровать, но он не поддался. — Это касается только меня, — гораздо резче заявила она. — Не лезь.

Поняв, что усадить Езуса не удастся, Мири плюнула на эту затею и бросилась к двери.

— Птичка! — окликнул ее он. — Какого черта происходит?

Ответа не последовало. Разве что она, прежде чем выйти, обернулась и напоследок еще раз посмотрела на Езуса.

— Возвращайся ко сну, — велела Мири дрожащим голосом. — Утром уйдешь, Ливия тебе и слова не скажет.

С этими словами Мири выскользнула из комнаты и прикрыла за собой дверь. Как раз в этот момент снизу разнесся пронзительный женский крик, за которым последовал тот же мужской рев:

— Мириам! Я тебя предупредил.

Еще пару мгновений Езус простоял на месте в недоумении. Напади сейчас враги, он отреагировал бы мгновенно, но Мири… ее странное поведение…

Нет, так дело не пойдет.

Не вмешивайся? Не лезь? Возвращайся ко сну? Можно подумать, девчонка могла указывать капитану преторианской гвардии, что ему делать. Если Езус был с ней нежен и обходителен, это не означало, что иначе он не умел. Эта его мягкость была подарком ей, не более.

Натянув штаны, Езус не стал обуваться и покинул комнату, разве что прихватил с кресла один из своих мечей. Просто на всякий случай, ведь незваный гость, судя по голосу, был очень сердит.

Обычно острое лезвие вмиг приводит людей в чувства и развязывает им языки. Раз Мири не пожелала дать пояснения, значит, Езус получит ответы другим способом.

— Мириам! — снова донесся до него крик. — Если ты сейчас же…

— Я здесь, — ответила Мири так тихо, что Езус едва различил ее голосок.

Он ускорился. Почти бегом преодолев коридор, Езус быстро спустился по лестнице и, выйдя из жилой части таверны, оказался в обеденном зале.

Там его взору предстала вполне ожидаемая картина: крупный полудемон стоял у стойки, направив острие меча на Ливию, бывшую белее полотна.

— Мири! — расстроенно воскликнула она. — Тебе нужно было бежать! Он бы меня не тронул.

— Ты так в этом уверена? — хохотнул незнакомец, небрежно взмахнув мечом перед Ливией, отчего она вжалась в стену, ведь отступать ей было некуда.

Испуганно ахнув, Мири шагнула вперед, к нему. Даже стоя у нее за спиной, Езус видел, что всю ее едва ли не колотит — у нее дрожали плечи и кончики пальцев на безвольно опущенных руках.

Он тут же почувствовал волну невесть откуда взявшегося гнева. Конечно, любая испуганная женщина вызвала бы у него желание вмешаться, но тут… тут была настоящая ярость.

— Что здесь происходит? — вышел Езус к ним.

— Езус… — расстроенно выдохнула Мири, но не повернулась, не посмотрела на него.

Зато на него уставились другие две пары глаз — Ливии и незнакомца.

Похоже, смышленая трактирщица первой сопоставила факты: Мири в неподпоясанном хитоне, босой и полуобнаженный Езус в ее таверне, вышедший из жилой части дома… Теперь Ливия выглядела не только испуганной, но и потрясенной.

Пусть не мгновенно, но незнакомец тоже обо всем догадался. Лицо его исказилось от злости, и он с ненавистью посмотрел на Мири.

Теперь Езус смог получше его рассмотреть. Видимо, этого мужчину когда-то серьезно ранили, и одно плечо у него было теперь чуть выше другого. Длинные и всклокоченные волосы, казавшиеся рыжеватыми в свете факелов. Короткие, но массивные рога, какие бывают у полудемонов.

Но что еще удивительней, на нем была легкая кожаная броня со знаками отличия преторианской гвардии Второго круга. Да и телосложением, ростом и шириной плеч он вполне походил на воина.

— Эта шлюха таки нашла, перед кем раздвинуть ноги, да? — мужчина ухмыльнулся, осмотрев Езуса с головы до ног, после чего перевел взгляд на Мири: — Наконец-то я положу этому конец.

— Следи за языком, — процедил Езус, крепко сжав меч в ножнах. Ему нужно было как-то сдержаться, чтобы не наброситься на жителя соседнего круга, перед этим не выяснив причин. — Может, поведаешь мне, на каком основании ты вломился сюда, поскольку едва ли Ливия тебя приглашала. На каком основании ты своими воплями выдергиваешь ее посетителей из постели среди ночи, — он осмотрелся и понял, что из нескольких дверных проемов и впрямь выглядывают гости, решившие остановиться на здесь на ночь и теперь выбежавшие на крики.

— Уходи, незнакомец, — хмуро глянул на него полудемон и тут же присвистнул. — Так это был ты? Тогда мне следует поблагодарить тебя. Я приехал сюда по делам, но захотел посмотреть турнир. И представь себе мое удивление, когда я увидел, кому посвятили победу. На такую удачу я даже не рассчитывал! Уже два года я разыскиваю Мириам, а тут мне ее практически преподнесли на блюде. Ты был хорош, и к тебе у меня нет претензий, а вот она… ответит мне за все сполна.

— Я никуда с тобой не поеду, Далмат, — отшатнулась Мири.

— Еще как поедешь, — прорычал он. — Нагулялась? Пора домой. Наше хозяйство и моя спальня тебя уже заждались.

Хозяйство? Спальня? О чем говорил этот так называемый Далмат?

— Мири, — преувеличенно спокойно начал Езус, хотя внутри него уже свернулась тугая пружина дурных предчувствий.