Громадная зверюга не стали их преследовать вместо этого сосредоточив всё внимание на захваченном Йорвусе, которого путы облепили так сильно, что уже никто, даже при желании, не смог бы ему помочь. Когда отростки подтянули его достаточно близко, громадная пасть опустилась вниз и впилась в металлический корпус, с каждой секундой облепляемый отростками всё больше. Вопли Йорвуса затихли почти сразу, одномоментно с натужными стонами металла в жутких челюстях. Существо скорее не ело, а растворяло голема, оказавшегося почти целиком замаранным чёрной гнилью. Не больше чем за полминуты она растопила и полностью поглотила металлического голема, более того — она моментально переработала полученные материалы. Когти её передней пары лап, под покрывающем её целиком слоем чёрной мерзости, приобрели отчётливо бурый оттенок, такой же какой был у голема Йорвуса. Зверюга, словно проверяя новые возможности, царапнула ими под собой, оставив глубокие борозды на многовековой каменной плите. Будто бы довольная этим, она злобно оскалилась, глядя вслед отступающей по мосту добыче.

Она уже было сделала первый шаг в их направлении, как раздавшийся сверху грохот заставил её припасть к земле, как дикого зверя. То был звон громадной цепи — одной из главных работ литейщиков Манродана, несколько тысячелетий делящая со своими могучими сестрами вес целого дворца, даже сейчас, после стольких лет, демонстрировавшего некогда утраченное величие города своим масштабом и задумкой. Звук, с которым лопнуло одно из многотонных звеньев, был похож на взрыв и заставлял беспокоиться за состояние гномов, добившихся этого. Десятки тяжелых звеньев пришли в движение, лопнувший край цепи вырвался из помещения с креплением и начал опадать. Грохот поднялся такой, что казалось будто это рушатся невидимые скрепы самого мира. Тарас видел, как падающая цепь скрылась за дворцом, а спустя несколько секунд тот жутко тряхнуло, так сильно, что это отдалось мосту. Он с трудом удержал равновесие и помог Крюку быстро подняться на ноги.

Парящий Дворец оказался поврежден — над крышей вздымалась туча пыли из уничтоженной мозаики на крыше. Крепления, судя по всему, были частью каркаса дворца, поэтому, когда под весом падающей цепи этот каркас деформировался, мозаика на крыше в некоторых местах просто лопнула. И все же дворец устоял, поддерживаемый ещё тремя цепями, однако, прошедший удар оказался достаточно сильным, чтобы площадка вокруг него, пошла трещинами в месте крепления к мосту. Сей факт не остался незамеченным вышедшей из дворца тварью, что двумя парами глаз посмотрела сначала на образовавшуюся щель, а потом на отступающих к стенам каверны гномов. Она глянула наверх, увидела крепления дворца и, судя по всему, её интеллекта хватило, чтобы оценить в каком шатком, в прямом смысле, положении она оказалась.

Чудище быстро засеменило вперёд, стараясь как можно быстрее убраться из рискованной зоны. Удары нескольких рунных магов, что старались ей помешать, дабы выиграть время своим товарищам наверху особого результата не принесли. Магия рун жгла и расслаивала клубок щупалец, составляющих кожу твари, но даже когда сразу несколько тяжелых ударов пришлись ей прямо по голове, она лишь чертыхнулась, помотала головой и за этот срок большая часть повреждений оказалась восстановлена.

Спустя несколько секунд она ступила на мост. Тварь позволила себе оглядеться и увиденное, кажется, подняло ей настроение. По-другому Тарас не мог интерпретировать как буквально скривилась вся её челюсть. Она поняла и замысел противника, и тот факт, что она оказалась вне его досягаемости, так как весь мост держался на крепежах со стороны стены огромной каверны. Её отростки начали обхватывать лежащие на мосту трупы големов и тащить к ней в пасть, чтобы поглотить и стать ещё сильнее.

Вольный остановился, чтобы прикинуть какие у них есть варианты. Среди гномов хватает раненых, а те что целее остальных недавно прошли через непростое сражение. На их стороне все ещё есть пять големов, но два из них уже с трудом передвигаются. Но даже если все пятеро каким-то волшебным образом смогут ударить её одновременно, вряд ли этого хватит, чтобы сбросить её вниз, а иного способа убить её Тарас не видел. Продемонстрированные способности к регенерации подсказывали, что как бы они не резали и не рвали это создание убить его они не смогут. Вообще он сомневался даже в том, что оно устроено как нормальное млекопитающее. То есть даже в случае если они отрубят этой штуке башку, он был почти на сто процентов уверен в её способности продолжать существовать и, соответственно, регенерировать. В общем их шансы выглядели весьма призрачно и, прежде чем он сумел составить хоть сколь бы то ни было дерьмовый план, рядом с ним вспыхнул целый костер Мор’актар.

Дагир поддерживал своих духов, что помогали уносить раненых и уже мертвых, чтобы впоследствии им можно было устроить достойную прощальную церемонию. Маленькое воинство гномов оказалось существенно потрёпанным, и он уже прикидывал как много он и его духи смогут сделать в предстоящей схватке. Один взгляд на тварь у него за спиной, на другой половине моста, заставлял волосы вставать дыбом. Это было нечто настолько сильное, что он мог ощутить давление, как будто в этом создании скопилось столько силы, что оно, подобно излучающей свет звезде, испускало эту силу во все стороны. И одно это ощущение красноречиво говорило об их шансах в предстоящей схватке.

Долю оптимизма внушал поднятый им посох, дающий невообразимый прирост к самой важной его характеристике — духу. Не говоря уже обо всем остальном. Атаки рунных магов уже показали, что убить это создание простым способом у них не выйдет, а значит остается самостоятельно реализовать изначальный план с утоплением врага в озере лавы. Она весит, как минимум, не меньше поглощенного Йорвуса, а судя по продолжающейся трапезе, она продолжает набирать массу. Может быть, если он использует дух Хитчена, выпьет парочку зелий сверх нормы, и попробует ударить, то при поддержке големов у него будет шанс? У других реликвий тоже должны быть особые свойства, может тот меч, что тащит за собой Крюк, может чем-то помочь?

Не думала, что увижу вас снова столь скоро.

Веселый женский голос, раздавшийся у него в голове, заставил его остановиться. Он достаточно долго времени провел в игре, чтобы ознакомится с тем, как работают ментальные способности магов, поэтому был абсолютно уверен в том, что этот голос звучит прямо у него в голове, а не исходит откуда-то из окружающей среды.

Кто ты? – мысленно задал вопрос Зверь.

А кем я по-твоему могу быть? – с нескрываемым озорством спросила женщина.

Если ты не заметила, я тут немного занят, — парень оглянулся, чтобы увидеть, как чудище скрывает в пасти очередного шлакового уродца, — мне не до загадок.

Ну ладно, — немного расстроено произнесла женщина, — ты держишь моё оружие в своих руках, воин.

Зверь с удивлением глянул на посох, как будто впервые его увидел. Легкий налет раздражения на столь неуместную в данный момент манеру речи быстро истлел, стоило ему вспомнить описания предмета.

Сами вы не справитесь с этим созданием. Не обижайся, но пока это выше ваших сил. Позволь мне, ненадолго, воспользоваться твоим телом, чтобы помочь.

А потом женщины ещё говорят, что у мужчин только одно на уме.

Его голову заполнил заливистый женский смех:

Не ты ли говорил, что сейчас не до шуток?

Это лишь краткое замечание. И своё тело я тебе не отдам. Согласен только на временную совместную опеку.

Голос в его голове стал более серьёзным:

Твое тело не выдержит этого. Ты бессмертный и потом воскреснешь. Но если твое сознание останется, ты будешь чувствовать, как тело и ядро разрушаются.

Боли я не боюсь, — даже в его голове это прозвучало с усмешкой.

Полагаю, тогда у меня нет иного выбора, нежели согласится. Меня зовут Макина. Я семьдесят третий Смертный Меч Асфеда.