Женя боялся предстоящей пробежки до усрачки, особенно из-за того, что не почувствовал никаких «шаров с гелием», тянущих его вверх, после того как Зверь закончил свои манипуляции. Это чувство появилось, как только он сделал первый шаг в нужном направлении. Тело вдруг стало намного легче и в нем зародилась надежда, что ему не придется прибегать к их с Крюком договоренности: оба согласились экстренно выйти из игры, со штрафом, лишь бы не проверять насколько быстро система отключит болевые ощущения и сделает ли она это вообще при попадании обоих в лаву. С такой высоты, они провалятся туда с головой. Даже Тарас не должен возражать, если они избегут такое «купание» самым отчаянным методом.

Вольный уже умчал далеко вперед, когда Женя понял, как ему стоит двигаться. Это был даже не бег, а скорее нечто среднее между бегом и прыжками. Каждый шаг ненадолго отрывал его от цепи, пока гравитация не возвращала его на место. Здесь хорошо чувствовался жар от лавового озера — парень кожей ощущал, как горячий воздух поднимается снизу-вверх. Он моментально взмок, то ли от волнения, то ли от жары, то ли от смеси этих двух факторов. А еще он подумал, что весь этот город скорее всего облеплен какими-то охлаждающими рунами. Слишком уж большая разница температур: помещение с креплением наверняка должно было прогреться куда сильнее, нежели было на самом деле.

Тут он услышал доносящийся снизу клич и перевел взгляд на мост, часть которого еще виднелась несмотря на приближающуюся крышу дворца. Големы вместе с гномами побежали вперед, вслед за Торимом, а с другой стороны на них понеслась маленькая орда големов. Звук, с которым эти две волны столкнулись друг с другом был таким сильным, что отозвался у него в голове.

— Под ноги смотри! — рявкнул сзади Зверь и Мрачный Клинок обратил внимание, что даже цепь под ними заволновалась от того, что сейчас происходит на единственном оставшемся мосту. Благо он вовремя сориентировался и подстроился под её движения.

Тарас к этому моменту добрался до плоской крыши дворца и приземлился рядом с креплением для цепи, с него ростом. Крыша была выложена разноцветным камнем, образующий герб города, достаточно большой, чтобы любой приезжий мог легко увидеть его стоило только глянуть вниз. Вид очень впечатляющий: большой разноцветный герб на фоне громадного озера лавы. В прошлом посетители города по возвращении на малую родину наверняка рассказывали об этом виде своим родственникам и товарищам. Вскоре на крышу мягко приземлились остальные, даже несмотря на то, что Крюк в конце буквально слетел с цепи аккурат на самом её краю.

Их четвёрка быстро собралась вместе.

— Я выключаю, — предупредил Зверь.

Тарас снова почувствовал, как сила притяжения заработала в полную силу и тот компенсирующий эффект, создаваемый духами брата, полностью исчез.

Маршрут для проникновения внутрь наметили заранее, поэтому группа бегом двинулась вдоль крыши к одному из нескольких балконов дворца. Этот выступал над площадкой внизу и находился прямо над лавовым озером. С крыши до него было метра четыре. Тарас с Дагиром быстро спрыгнули вниз, а вот парочка младших задержалась, серьёзно опасаясь, что за столько времени балкончик-то мог и ослабеть. Зверь посмотрел наверх, изогнув одну бровь — два человека тут же приземлились по обе стороны от него.

Вольный смотрел за этим с легкой усмешкой, достав из инвентаря [ Зарма]. За полуоткрытой балконной дверью пряталась темнота, готовая стиснуть в своих объятьях любого, кто посмеет сунутся внутрь. Тарас подошел к двери и сразу же почуял отголоски поджидающей внутри вони: тошнотворную смесь старой гнили и отходов, находящихся при большой температуре. Когда он шагнул внутрь, то не почувствовал никаких намеков на смену температуры, а значит наверняка имеющийся ранее способ охлаждения здания отказал. Где-то позади него чертыхнулся Зверь, также учуявший отголоски местного амбре.

У них не было времени дать глазам привыкнуть к темноте: снаружи шёл напряженный бой, где каждую секунду гномы могли умереть. Поэтому пришлось пожертвовать скрытностью и воспользоваться алхимическими фонарями. Воморах сделал более практичный вариант, в виде вытянутой полоски, заполненной активным веществом. Такую легко можно было закрепить в импровизированных петлях на броне или ремне, без громоздкого светильника на бедре.

Голубоватый свет заставил окружающую их темноту отступить и хорошо разглядеть помещение, в котором они оказались. Когда-то это была большая спальня, но сейчас здесь остались лишь щепки на месте кровати, да парочка обрывков ткани на стенах. Дверь в комнату была давно вырвана и через свободный дверной проём, внутрь начал заползать ковёр из тёмной гнили.

— Фу, — побрезговал Женя, аккуратно ступив сапогом на чёрную жижу, облепившую почти весь коридор в который они вышли. Она была мягкой, похожей на плоть и в тоже время влажной, немного липкой. Парень очень старался на нее не ступать, но в какой-то момент выбора просто не осталось. После второго шага он решил: когда всё закончится, обязательно избавиться от этой пары сапог, скорее всего, сбросит в лаву сразу после окончания сражения.

Пока Мрачный Клинок и, в меньшей степени, Крюк, боролись с желанием побыстрее удрать куда-нибудь подальше, Вольный и Зверь сосредоточились на кое чем другом. Они даже переглянулись и перебросились парой жестов. Тарасу не показалось — его брат ощутил тоже самое.

Реликвии были здесь. Причем не одна, а сразу несколько. Они почувствовали это, как только вошли. Появилось странное ощущение приближения чего-то знакомого. Сразу несколько таких потоков перемешивались друг с другом и, словно сильный аромат, будоражили органы чувств.

Тарас указал пальцем вниз и Дагир, замыкающий их цепочку, согласно кивнул. У них не было четкого плана здания, только полная дыр ментальная карта, собранная из обрывков воспоминаний древних жителей Манродана. По его прикидкам одна из ведущих вниз лестниц должна быть дальше по коридору.

Идущий за ним следом Крюк заорал, когда почувствовал, как что-то резко схватило его за ногу. Когда он опустил голову вниз, то увидел лежащего в углу, оплетенного жгутами чёрной плоти гнома, уже наполовину поглощенного местной заразой. Тот смотрел на него единственным оставшимся глазом. Нити гнили, проникшие глубоко внутрь его тела, подползли и к нему, от чего белок в глазу почти полностью почернел. Откуда-то из-под органического покрывала донеслись слабые хрипы и прежде чем Марк смог как-то отреагировать рядом показался Зверь. Он со всего маха вонзил меч прямо в глаз несчастного. Клинок пробил глазницу и вошел глубоко в мозг. Поглощенный гном затих и отпустил Крюка, а Зверь выдернул меч из головы окончательно умершего гнома, заметив на свету чёрную кровь на клинке. Парень одним резким движением смахнул её с клинка.

— Ничем другим мы бы ему не помогли, — так он объяснил свой поступок.

И скорее всего это было именно то, чего умерший гном желал. Трудно представить насколько мучительная ему выпала участь: быть медленно перевариваемым какой-то чужеродной поганью, принесенной сюда невесть кем с поверхности. Обернувшиеся вокруг остатков его тела чёрные жгуты расслабились, обнажив изуродованные останки. Ниже пояса ничего не было, брюшная полость лишилась кожи и большей части мышц, поэтому его органы поддерживались чёрной гнилью, пронизавшей их насквозь.

Крюк прикрыл рукой рот, ощутив первые рвотные позывы, но те отступили под суровым взглядом Зверя, который был крайне недоволен такой резкой реакцией подопечного на пропущенную, если так можно выразится, атаку. Марк уже понял — это ему потом ещё припомнят. Хорошо хоть сейчас не прилетело, что таки довольно странно. Он ещё раз глянул на Зверя и заметил, как тот прикрыл глаза — значит прислушивается. Крюк не оценил, как тот нахмурился, пытаясь определить источник шума, а потом резко, в один момент, и он сам очень хорошо его услышал. После того, как где-то позади них с громким стуком рухнула металлическая дверь, коридор наполнился противным высоким визгом, каким-то мельтешением и звуками ударов лезвия об лезвие.