— снимай шары, — а затем Соне: — какие фигурки нужно убрать?

Запал у Сони уже прошёл, тётка её раскусила, поэтому она равнодушно махнула рукой: — любые, на ваше усмотрение, но их должно остаться не более десятка. — Женщина снова пристально посмотрела на неё, а затем указывая пальцем, скомандовала рабочему:

— убирай эту, эту и вон ту. Сейчас посмотрим ещё…

Довольная и торжествующая Соня отправилась на кухню.

Ещё не уехали рабочие и не появился Айк, когда Соня увидела в окно, как по дорожке к дому идут Аллочка с Олегом, держащим за руку Аполлошу. Она побежала открывать им дверь, а потом с восторгом обнимала всех троих. Это были те, единственные во всём этом паршивом городишке, в чьём добром отношении она была уверена. Не считая, конечно, Айка.

Вышедшие из гостиной на звук голосов близнецы некоторое время, насупив бровки, рассматривали вновь прибывших, а потом заулыбались и потопали, сначала, к Аполлоше, а затем, не возражая, позволили поцеловать себя в щёчки Аллочке и Олегу. Взаимные восторги и разглядывания продолжились в гостиной, куда взрослые прошли вслед за детьми. Восторгались и разглядывали детей и друг друга, конечно, женщины. Олег, смущённо улыбаясь, сидел в сторонке на диване, исподтишка поглядывая на Соню.

Когда первая радость от встречи чуть схлынула, подруги дружно сказали: — ну, рассказывай! — и обе засмеялись. Соня с удовольствием разглядывала Аллочку, которая выглядела совершенно счастливой. Она чуть-чуть, самую малость, поправилась, и Соня опять подивилась её ослепительной красоте. Её муж не сводил с неё глаз. Аллочка обернулась к нему, сказала чуточку капризно: — Олежек, принеси водички попить, а? — и он тут же подхватился, вышел из комнаты. Соня вспомнила, что этот дом ему знаком не хуже, чем собственное жильё. Подруга таинственно прошептала: — Сонька, я беременная! — тут вошёл Олег с кружкой воды, подал Аллочке. Она попробовала, скривилась: — опять тёплая! Олег, ну?? Я уже выздоровела!

Он увещевающе сказал: — а горло ещё вчера побаливало! Не спорь, не дам пить холодное, тебе нельзя болеть. — С тяжёлым мученическим вздохом Аллочка выпила воду, отдала чашку Олегу. Он отправился на кухню, но хлопнула входная дверь, и женщины услышали бодрый голос вошедшего в дом Айка. Соня, а за нею Аллочка поспешили выйти к мужчинам. Взаимные приветствия были прерваны спускающимися со второго этажа рабочими и их начальницей. Обращаясь к Айку и начисто игнорируя Соню, женщина сказала: — мы закончили, Айкен Георгиевич.

Тот нахмурился, сухо ответил: — с этим вопросом к моей жене, пожалуйста. — Женщина чуть-чуть смутилась, повернулась к Соне:

— смотреть будете?

— Конечно! — и Аллочке: — пойдём, посмотрим, как отремонтировали детскую?

— О-о, пойдём, пойдём! — они стали подниматься по лестнице. Дизайнер плелась следом. Оглянувшись на неё, подруга громко сказала: — Сонь, а я бы на твоём месте их работу забраковала! Пусть переделывают всё. За их счёт, конечно.

— Ты же ещё не видела комнату, — улыбнулась Соня.

— Неважно, — упрямо ответила Аллочка, пусть эта мадам, — она мельком глянула на покрасневшее перекошенное лицо женщины, — пусть знает, кто в доме хозяйка!

Они открыли дверь и Соня опять замерла, теперь от восторга! Комната чудесным образом преобразилась. Белый потолок, светлый паркет на полу, покрытый большим, с яркими узорами, ковром, белые симпатичные кроватки цветные детские стульчики, большой вместительный шкаф с забавными разноцветными дверцами. Даже смешные рожицы на стенах выглядели уместно. Солнечный свет заливал комнату, весёлыми бликами отражался на полу и мебели. Рядом хмыкнула Аллочка. Заглянув Соне в лицо, толкнула её локтем: — алё, девушка, отомри! Ну что, пусть переделывают? — Женщина рядом затаила дыхание. Соне стало неловко за подругу, она пробормотала:

— да нет, зачем? Тебе не нравится, что ли?

— Э-э-э… могли бы сделать и получше! Так что?

— Нет, пусть остаётся всё, как есть, — решилась Соня, — по сравнению с тем ужасом, который тут был…

— Ну, как хочешь, — разочарованно протянула Аллочка, и Соня явственно услышала, как громко, облегчённо вздохнула стоящая за ними женщина. Подруга тоже услышала этот вздох, обернувшись, мстительно сощурилась: — тебе крупно повезло, волчица, что у вожака такая пара… не конфликтная! А теперь вали отсюда, пока я тебя с лестницы не спустила! — Женщина вспыхнула, уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала. Запнувшись, сдержанно обратилась к Соне:

— я могу идти?

— Да, конечно, — кивнула та, — и…спасибо! — дизайнер лишь дёрнула плечом и быстро вышла из комнаты.

Аллочка огорчённо сказала: — ну вот что ты за размазня, Сонька, скажи мне пожалуйста? На твоём месте я бы эту наглую тётку понесла по кочкам, чтоб как ошпаренная отсюда вылетела, а ты всё стесняешься, деликатничаешь…

— Не могу я, Алла, — сморщилась Соня, — неловко мне людей обижать.

— Тоже мне, нашла людей! — фыркнула недовольная подруга, — волчицы, они знаешь какие — хуже волков, точно тебе говорю. Так и норовят в горло вцепиться.

— Ладно, ты мне про свою беременность расскажи, пока сюда мужчины не пришли, — Соня с улыбкой смотрела на Аллочку.

Та засмеялась: — ой, Сонька, я такая дура, всё время улыбаюсь! Олежек говорит, что ему моя улыбка очень нравится, представляешь?

— Так он тебя очень любит, я же вижу, — Соня весело смотрела на подругу, — но ты так быстро забеременела!

— Ага. Я всё вспоминаю, что ты рассказывала, как было больно, когда Айк… ну, это…, как это у них называется-то? Такое, железнодорожное?

— Сцепка, — Соня вздохнула.

— Во, это самое. Я даже немного боялась. Но честно сказать, даже и не почувствовала, как Олег туда влез. Понимаешь, я кончила, с ним всё это так здорово, он такой…, такой ласковый, сильный, а член у него здоровенный, я аж боялась сначала, когда ещё в Ачинске жили! Но ничего, когда я кончила, он туда и протолкнулся. А потом мне говорит, что будем так часа полтора лежать, представляешь? — Аллочка прыснула.

— Представляю, — кисло согласилась Соня, — ну и сколько их там у тебя, не знаешь?

— Почему не знаю — знаю. Тройня! Олежек их щенками называет! — Аллочка опять засмеялась.

На лестнице послышались голоса, и в открытую дверь детской вошли мужчины. У Айка на плечах сидели близнецы, крепко вцепившиеся ему в волосы и азартно колотившие его пятками по груди, а у Олега на шее сидел Аполлоша, спокойный и важный, серьёзно поглядывающий на расшалившихся девчонок. Они спустили детей на пол, и те растерянно, но с восторгом оглядывали комнату, а потом дружно устремились вперёд, азартно ощупывая, трогая, разглядывая.

Некоторое время полюбовавшись на очарованных малышей, Соня предложила: — а давайте чаепитие устроим в детской? Поставим рядом два маленьких столика, сами сядем на диван…

Аллочка скептически скривилась: — Мы не войдём на него! Эти два громилы всё место займут, диванчик-то небольшой.

— А вы к нам на колени сядете! — улыбнулся Айк.

— Не-е-е, — захохотала Аллочка, — вы там снизу подталкивать кое-чем будете! — Соня почувствовала, как краснеет, а Олег серьёзно сказал:

— тогда мы с Айком на пол сядем. Очень удобно, мне кажется.

Оставив ребятишек и мужчин в детской, женщины отправились на кухню. Спускаясь по лестнице, Аллочка спросила: — ты что, хочешь, чтобы девчонки одни в комнате спали? Они ведь ещё маленькие…

— Нет, — Соня нахмурилась, — кроватки вечером перенесём в нашу спальню. Айк вроде бы против, но, если он категорически откажется, то я в детской буду спать.

— Ну и правильно, ты ему не поддавайся, а то он тот ещё волчара самоуверенный! Слушай, Сонь, у них ведь скоро какое-то время наступает, когда они звери — зверями? Я забыла, как называется. Ты рассказывала, и Олег говорил что-то такое.

— Гон у них весной. Бешенство на сексуальной почве, короче. — Соня помрачнела.

— У-у, здорово как! И что?