— Лина… — Тан Риэль взял ее за руку и прижал пальцы к запястью, считая пульс. — Не надо переживать, все будет хорошо. Я позабочусь об этом.

— Что, если я проиграю? Столько усилий пропадет впустую… Если бы я только знала. Согласилась бы на свадьбу сразу.

— Хранитель убил бы вас. Сейчас же он считает вас самой подходящей кандидатурой. Стервия думает, что отбор будет, Хранитель полагает, что сможет объявить отбор недействительным, поскольку вы — не коренная дарнийка.

Лина открыла глаза и села.

— Вот же аспид! Ну, ладно. Пусть я проиграю, но сделаю это так, что он на всю жизнь запомнит. Гурн вонючий…

Недавно Лина повстречалась с этим мерзким созданием на конюшне Второго отделения. Не Хранителем, с гурном. Этот вид Нечистых планировался Авгафом Шользгером для поедания трупов после боя. Но задумка, которую, кстати, Авгаф доверил воплощать Стирану Бурду, провалилась. Гурны жрали все подряд, перерабатывая съеденное в вонючую липкую массу, и не подчинялись приказам. Учитывая это, назначение Бурда чьим-то героем выглядело чистым издевательством. Видимо, Валандор не вникал в нюансы, но дарнийцы, каждый раз, видя статуи Стирана Бурда, вспоминали не про независимость страны, а про мерзких гурнов. Тварь выглядела как крупная ящерица, у которой вместо чешуи была кожа с редкими длинными волосками. Этакий крысиный хвост на ножках с полным отсутствием мозгов.

— Мне нравится ваш настрой, Лина. Не завидую Трояну Барталону, — сказал с улыбкой Тан Риэль. — А теперь ложитесь.

Ангелина легла, но продолжала шипеть сквозь зубы ругательства. Она дала себе зарок придумать, как переиграть Трояна Барталона. Завтра пойдет в библиотеку и…

— Ай! — вскрикнула Лина, когда ее руку что-то укололо. Не больно, просто неожиданно.

— Все хорошо. Линь свободно циркулирует в вашем теле, — Тан Риэль погладил место укола, — У Юн Сэяна с этим проблемы. У него развито всего несколько меридианов, которые помогают управлять духовным оружием. Теперь идемте к озеру. Стихия воды поможет освоить первую медитацию.

Идти никуда не хотелось. После “укола”, Лина мечтала лежать с закрытыми глазами и чувствовать, как умелые руки делают ей точечный массаж. Если не чувствовать, так хотя бы помечтать об этом и заснуть, вспоминая счастливые деньки в лечебнице.

— Может завтра? Не думаю, что смогу сейчас сосредоточится. Начинайте с Юн Сэяном.

На лице Советника отразились сомнения, и Лина уже почти поверила, что сейчас останется одна… Но, увы. Добрый и отзывчивый советник Тан Риэль вдруг превратился в строгого и требовательного Наставника. Вместо неподвижного сидения в позе лотоса, он заставил их залезть в теплую воду и сосредоточиться на брызгах, попадающих на руки и лицо. Надо было представлять, что с каждой каплей в тело попадает частичка энергии, которую ты благодарно принимаешь и направляешь внутрь, к центру, в котором надо сформировать магическое ядро.

— Я чувствую! — воскликнул Юн Сэян первым, прижав ладонь к солнечному сплетению и Тан Риэль похвалил его.

Ангелина почувствовала укол ревности. Она выкинула из головы мысли о том, как будет устраивать на ночлег двух синтайцев, как утром проснется в одном доме с ними, и сосредоточилась на каплях воды. Она вспомнила, как именно протекала энергия по ее телу тогда, в лечебнице. Вскоре брызги водопада стали находить у нее особый отклик. В какой-то момент Лине показалось, что под кожей скопилась энергия, и она направила ее от ладоней вверх, к плечам, оттуда по грудным меридианам к животу, где она осела щекотным облачком.

— Ой… А-а-а… И что дальше?

— Продолжайте. Этого слишком мало, чтобы сформировать Линь-ми, магическое ядро, — ответил Тан Риэль.

Лина потеряла счет времени. Она улавливала энергию, накапливала, тянула внутрь. В голове стало пусто. Но внутри нее определенно росла Сила.

— На сегодня достаточно, вылезайте, — скомандовал Тан Риэль. — Вы хорошо поработали. Юн-эр, перед сном попробуй открыть вот этот и этот каналы. Накопленной энергии должно хватить.

Тан Риэль провел пальцами по груди и спине Юн Сэяна, показывая ход меридианов. Ангелина представила себя на месте соученика и разволновалась. Но, к сожалению, ой, то есть к счастью, зря. Наставник не стал ее трогать, просто посоветовал постараться сохранить энергию внутри. Лина прислушалась к себе. Так и есть. Линь из центра потихоньку растекалась. “Куда? А ну стоять!” — приказала ей Ангелина и попыталась собрать все обратно. Понять, получилось или нет, она не смогла. Вспомнила, что надо устраивать гостей на ночлег, растеряла концентрацию и перестала чувствовать Линь. Теперь понятно, почему при равных задатках не каждый человек на Мирине становился магом! Легче десять мешков картошки выкопать, чем собрать и удержать капли магической энергии.

Кровать в доме была всего одна. Большая, но одна. В кабинете стоял узкий диван. Ангелина решительно вытащила из шкафа запасные подушку и одеяло и крепко прижала их к груди.

— Я сплю в кабинете, вы в спальне. Попробуете возразить — увидите Ангелину Андреевну в гневе, — сказала она синтайцам и скрылась за спасительной дверью, пока никто ничего не успел сказать.

Утром Астиорэос привычно проверил, кто спит в кровати, прежде чем завалиться “под бочок к Лине”. Спавший на спине советник Тан Риэль его умилил. Даже во сне он оставался безупречно красивым и благородным. Кот беззвучно станцевал победный танец и обошел кровать. С другого края лежал закутанный в одеяло комок. Асти задумался задумался, а уместно ли будет его присутствие в подобной ситуации? Понял, что неуместно, и уже собрался уходить, как комок зашевелился, перевернулся и по подушке разметались длинные волосы. Только не каштановые и слегка вьющиеся, как у Ангелины, а прямые и черные!

На пошатывающихся лапах Асти попятился к двери. Сначала медленно, потом развернулся и стрелой вылетел из спальни в зал, где чуть не сбил с ног Ангелину, которая уже проснулась и вышла делать зарядку.

— Астиорэос, не начинай! — строго сказала Ангелина, когда после завтрака синтайцы ушли, и кот принялся выговаривать ей за неправильное распределение гостей по спальным местам. — Не до личной жизни сейчас. Представляешь, Троян Аспидович планирует объявить отбор недействительным. Каков гад… Мол, я не коренная дарнийка, значит, не могу быть полноценной соперницей… Я этого так не оставлю… Я что-нибудь придумаю… Но что?

— Лина, когда он объявит это, просто позови меня. Разберемся, — сказал Асти. — Только громко позови. Вот как сейчас.

— Ах, ты мой пушистый помощник! — Лина похватила кота на руки и закружила по комнате. — Сваха ты моя хвостатая. Конечно, позову. Мы ему устроим! Запинаем аргументами… Аргументами! Асти, догоняй Юн Сэяна! Передай: пусть Чэнь Даосин изучит правила отбора. Есть ли там запрет на участие невест из других стран.

Догнать шустрого Юн Сэяна у кота не получилось, встретились они уже в библиотеке. Расстроенный утренними событиями Астиорэос задумчиво наблюдал, как Чэнь Даосин отдает Юн Сэяну книги про развитию Линьми.

— Это для вас с Линой, — сказал библиотекарь, потом покраснел, замялся и добавил к книгам большой кулек. — А это тебе.

— Мне? — насторожился Юн Сэян. Его вечная ухмылка изменилась на настороженный оскал.

— Тебе. Ты же любишь конфеты?

Астиорэос встрепенулся.

— Ты купил конфеты… для меня? — округлил глаза Юн Сэян.

— Да. Я купил конфеты, потому что узнал, что ты любишь их больше, чем Астиорэоса.

— Эй, я не так сказал! — возмутился Асти. — Меня он больше любит. Ян-Ян, скажи ему!

Но Юн Сэян молчал. Он отвернулся к столу и принялся укладывать книги в ханкунь. Конфеты убирать не стал. Достал одну, развернул и закинул в рот.

— Я разыщу законы об отборе, — сказал Чэнь Даосин, чтобы прервать неловкое молчание. — Но, мне кажется, это лишнее. Короли Дарнии часто женились на женщинах из других земель. Даже последний король, так что за примерами далеко ходить не надо.

— Хм… Одно дело женитьба, другое — участие в отборе. Хранитель может сыграть на этом, — заметил Астиорэос, продолжая наблюдать за Юн Сэяном.