— Я не знать, — замотал головой крысюк, — Я немного знать только общая речь, потому и прийти. Если идун не нападать на хассы, если добрый, я вести к тот, кто знать много. Ты готовый платить?

— Платить есть чем. Веди.

В свой посёлок меня приглашать крысюки побоялись. Под вечер оставили возле источника с относительно чистой водой в потаённом распадке, куда мы пришли на закате, и удалились, пообещав вернуться утром. Ночь провёл в полудрёме. За мной наблюдала не одна пара глаз. Я делал вид, что не знаю о слежке. Пусть стерегут.

На рассвете доел начинавшие портиться фрукты. Раз всё равно уже здесь, надо будет купить у них, кроме знаний, провизии. Отвлекаться дорогой на поиски пропитания желания нет. Если на Суши семена и бобы, в чём я на девяносто процентов уверен, можно найти исключительно в сердцах ходоков, значит ценность, что первые, что вторые здесь имеют повышенную. По идее я очень богат, и расстаться с оружием мне не грозит. Впрочем, я не отдам его в любом случае.

Ну, а вот и переговорщики в обновлённом составе. В очень сильно расширенном. Наблюдая за всё продолжающими и продолжающими выходить из-за склона холма крысюками, я прикидывал свои шансы на победу в гипотетической драке. Тут уже с полсотни хвостатых и у каждого в лапках по метровой палке с ножом на конце. Оружие так себе, как и сами бойцы, но их много.

Без сомнений, я с этой мелюзгой справлюсь — даже в крупном крысюке не больше четверти от моего веса — а вот справился бы с такой стаей среднестатистический боец-человек из добравшихся до Суши? Скорее всего, нет, но победа над ним крысюкам бы далась нелегко. Будем надеяться, что вождь звероморфов не настолько жаден, чтобы попробовать разменять десятки жизней своих сородичей на моё оружие. Про наличие у меня семян и бобов им пока неизвестно.

А это ещё кто? Взявшие овраг в полукольцо крысюки расступились, пропуская вперёд появившегося из-за холма великана. Великана на их фоне, конечно. По факту же косолапый здоровяк недотягивал ростом даже до псоглавов. Метра два с небольшим. Но вот массы в нём вся пара центнеров точно. Широкий, массивный, мордастый, местами мохнатый. Ещё один вид звероморфов. Едва ли я ошибусь, предположив, что за основу здесь взят самый обыкновенный медведь.

— Ну, здравствуй, идущий! — пробасил на чистейшем человеческом языке здоровяк, остановившись в нескольких шагах от меня. — Хассы говорят: ты разумный — готов вести торг.

А мишка немолод. Спускающаяся от торчащих ушей по щекам к бороде косматая грива пестрит сединой. Натужные неторопливые движения тоже выдают солидный возраст. Одет куда лучше, чем крысюки и псоглавы — кроме юбки натянул на себя жилет из грубой потёртой кожи и подпоясался широким ремнём, на котором висят: вставленная в петлю секира и короткие ножны. Оружие явно не под его лапы — людское. А ещё он не бос. На ногах что-то вроде сандалий на толстой подошве. Общий вид уже куда менее дик, чем у держащихся позади него крысюков. Это радует.

— И тебе здравия… — не смог я подобрать обращение к звероморфу.

— Хардун, — представился здоровяк. — В этом клане хассов я за вождя. Сам мумр, как видишь. Рассказывай, чего хочешь знать. За скромную плату отвечу. Про Сушь я всё знаю.

Присмотрев пук травы погуще, звероморф уселся на него толстым задом. Я тоже не остался стоять. Тем самым мы показали, что доверяем друг другу, и не ждём нападения. Хотя, старый мишка вполне мог и банально устать. Кто знает, как далеко отсюда посёлок хвостатых, откуда притопал медведь.

Старый… И это всё в корне меняет. К сожалению, семена не представляют для звероморфов той ценности, какой они наделены для людей. Теперь понимаю, что у этого мумра, как и у крысюков, как и, наверняка, у псоглавов, нет никакого отмера. Семена не продлевают их молодость. Соответственно и бобы бесполезны для них. Разве что только, как товар для обмена с людьми. Похоже, за информацию мне придётся заплатить значительно больше, чем я планировал.

— Про скромную плату хотелось бы поподробнее, — начал я обещающий стать ещё более трудным, чем я предполагал, торг. — Допустим, у меня нет конкретных вопросов, и я просто хочу знать про Сушь всё, что нужно знать недавно попавшему сюда новичку. Что ты попросишь за полный рассказ?

Хардун ухмыльнулся.

— Такой рассказ выйдет долгим, — довольно пробасил он. — Копьё и один из ножей. У тебя слишком много оружия.

Потолок, от которого стану толкать цену вниз обозначен.

— Слишком дорого. Без копья я умру.

— Не обязательно, — развёл лапы мумр. — Вы, идущие — очень сильные воины. Мечи, лук, ножи… Вон ещё сколько всего у тебя остаётся. Шансы помереть всегда есть, но без знаний ты точно подохнешь. Вспомни последнюю нору. Небось, шибко тебя удивила. Не близкого друга хоть потерял?

На это отвечать я не стал. Лишь загадочно хмыкнул. Пусть видит, что не смог меня подцепить.

— Знания можно добыть и в другом месте, — прищурился я. — Там, где будет пониже цена.

— Ха! Удачи! — оскалил звероморф жёлтые зубы. — По эту сторону Кровавой, кроме меня, тебе про Сушь никто ничего толкового не расскажет. Тут только новички из идущих, вроде тебя, и эти тупицы хвостатые, — кивнул он на толпящихся поодаль от нас крысюков. — Уж они насоветуют. Им из своих нор всю Сушь видно.

Мишка хрипло хохотнул над собственной шуткой и с зубастой ухмылкой добавил:

— Не смотри так. Тех, кто общую речь разумеет хоть сколько, я сюда не позвал. С недавних пор держу знающих наш язык от вашего брата подальше. Говори при хвостатых спокойно — ничего не поймут.

Вот и первые знания. Пока что бесплатные. Теперь мне известно название реки, вдоль которой я шёл, и тот факт, что я зря перебрался на этот берег. Всё интересное для идущих по Пути осталось на той стороне. Видимо, местная география ограничена здесь горами, и двигаться лучше не к ним, а от них.

Также, знаю теперь, что для мумров-медведей человеческий язык, как здесь его называют — общая речь, родной. Потому и говорит он на нём так свободно. Высший вид звероморфов? Возможно. И понятно, почему тот крысюк, который разговаривал со мной первым, держался от меня на дистанции. Другой его собрат, знаток общей речи, не так давно был убит Дормианом. Теперь осторожничают.

— Неужели, на Суши за всё расплачиваются только оружием? — нахмурился я. — Так уже через пару торгов останешься с пустыми руками.

— Звиняй, тут с торговлей беда, — вновь развёл лапы мумр. — Кому с кем и чем торговать? Деньги в городе только в ходу. И то наши, не ваши. С вас, с Тверди прибывших, взять больше нечего, только оружие.

— А бобы-семена?

Значит, где-то есть город. И, судя по тому, что его название не прозвучало сейчас, он на всю Сушь один. Вот туда мне и надо.

— Ха, бобы! — фыркнул мумр. — Всё, что с Тверди принёс, можешь выкинуть. Тут, на Суши, от них толку нет. Нужно здешние добывать. А оно ой как сложно.

— Я знаю. Добыл уже малость.

— Врёшь⁈ — встрепенулся Хардун.

— Лучи у меня на лбу видишь? Их два, я один.

— Хочешь сказать, что прикончил того, с кем в последнюю нору ходил? — недоверчиво прищурился мумр. — Ходока о двух дарах? В одиночку?

Всё понятно. Не получившему на лоб лучей ходоку доступен только один дар. Дальше с каждой закрытой норой перерождённому великаном прибавляется по лишней способности, если те у человека имелись, и растёт число бобов, семян в сердце. Этот вопрос для себя я закрыл.

— Да, прикончил, — подтвердил я. — И только благодаря копью. Так что его не отдам. Как и нож. Расплачусь с тобой за науку бобами. Двух хватит?

Специально озвучил несерьёзную цену, чтобы посмотреть на бурную реакцию оппонента. Уже ясно, что медведь, хоть и стар, но не слишком умён. А ещё эмоционален и словоохотлив. Если грамотно дёргать за нужные ниточки, этот болтун мне и так всё расскажет, сам того не желая.

— Два боба? Ты смеёшься, идущий? — ожидаемо фыркнул Хардун. — Тут и всех пятнадцати, что у тебя есть, мало. Толку нам с ваших бобов? Семена и те, только вас, людей, лечат. Плата только оружием.