— Ох, мать…

Дормиан бросается к левой из стен своей комнаты, и я устремляюсь к ней же. То есть, к её продолжению с моей стороны. Абсолютно гладкий камень, по всей своей площади не меняющийся цветом даже в малых тонах. Ощупываю всё, до чего могу дотянуться. Ничего. Прижав лицо к стене, смотрю вверх. Идеально ровная плоскость.

— Теперь к той!

Вместе с Дормианом перебегаем к противоположной стене. Здесь все те же манипуляции. И тот же неутешительный результат по итогу. Минута потрачена зря. Краем глаза я поглядываю на уровень крови в стекле. Без боя летун не сдастся, а значит нужно учитывать время, потраченное на борьбу с ним. Если наши поиски сейчас ни к чему не приведут, мне придётся решать вопрос простым способом. В чём же тут фокус?

— У меня ничего, — сообщает закончивший обследование стены Дормиан.

— У меня тоже. Давай к третьей!

По-хорошему нужно обследовать стены на всех уровнях. Чуть поднялся — ощупал, ещё немного — снова бежишь по кругу. И так до самого верха. Но на такую тщательность уже времени нет. Слишком много мы потратили его на бессмысленную борьбу. Теперь потайную кнопку, если такая тут есть, уже не найти. Не успеем.

Кнопка… Больше на ум ничего не приходит. Но, чтобы настолько хорошо замаскированная? Не верю! Все стены в обеих комнатах просто-напросто невозможно ощупать сверху-донизу за отведённое время. Только в одной и то, если не на что больше не отвлекаться. Всё должно быть быстрее и проще. Её должно быть видно! Подскакиваю к трубе с висящим над ней чёрным шаром, прижимаюсь щекой к последней необследованной стене и направляю взгляд вверх.

Есть! Чётко над трубой, в самом центре стены, из камня торчит полусферой маленькая, пятисантиметровая выпуклость, из-за отсутствия углов и однотонности цвета сливающаяся с остальной плоскостью стены, если смотришь на неё с другого ракурса. До неё всего около трёх с половиной метров.

— Нашёл! — оборачиваюсь я к продолжающей наливаться кровью перегородке. Дормиана на той стороне уже не видно. Но слышно.

— Я тоже нашёл! Над трубой какая-то пупырка торчит.

Подскакиваю к своему копью и поднимаю его с пола.

— Пока жди. Для начала проверю свою.

Спихнув на пол висящий над интересующей меня трубой шар, запрыгиваю на цилиндр, становясь на его края. Отсюда уже точно достану. Растущая из стены полусфера прямо надо мной. Тянусь к ней копьём…

Дно вселенной! Не нажимается. Усиливаю давление. Бесполезно. Размахиваюсь и бью полусферу копьём. Что шлепок плашмя, что тычок снизу вверх ничего не дают.

— Что там? — волнуется Дормиан.

Звёзды… Понял! Так это не кнопка. Это то, что на кнопку нажмёт. Высота подходящая. Выпуклость упрётся в потолок в тот момент, когда пол в соседней комнате полностью уйдёт в стену. Кнопка на потолке. Добравшись до самого верха, мой «лифт» с помощью этой замаскированной полусферы откроет мне выход отсюда.

— Мы спасены! Я знаю, что делать! Держись у трубы. Я наверх.

Вот теперь мне понадобятся все мои силы, а, возможно, и боб проглочу. Надо спешить. Хватаю очередной шар — и вперёд. Катать некогда, только носить. И ношу. Один за одним, один за одним. Мой «лифт» едет выше и выше. Я давно уже обогнал уровень кровавого таймера. Дормиан внизу нервничает. Уже дважды пришлось успокаивать, крича, что не брошу его.

Потолок приближается. Ещё несколько брошенных в дырку шаров, и я достигну вершины подъёма. Но так высоко мне не нужно. Упрись я в предел, Дормиан, оставшись без пола, упадёт в пропасть. Как понять, где критический шаг, мне известно. Для этого даже не нужно считать шары. Полусфера каждый раз поднимается на полметра.

— Стой в самом центре! — кричу сверху вниз Дормиану прежде, чем бросить в дырку очередной шар. — Это последний.

Летун стоит на плите шириной всего в метр. Уже собрал вещи, чтобы ничего не упало. Через миг пол под ним ещё сузится. Кидаю шар и бегу к противоположной от стеклянной перегородки стене. Сейчас выясним, прав я был или нет.

Спихиваю вынырнувший из трубы шар на пол и залезаю на неё с копьём в руке. Дотянуться до потолка не проблема. Попасть в нужную точку сложнее, но у меня есть прицел. Выравниваю направленное вверх копьё по торчащей из стены полусфере и давлю наконечником в ту часть потолка, которая расположена строго над выпуклостью.

И, о чудо, аккурат у стены наконечник проваливается в потолок вместе с найденной кнопкой. Нашёл! Разгадал! Дальше? Дальше всё, как и думал. Потолок едет в сторону, открывая расположенную надо мной ещё одну хорошо освещённую комнату, куда больших размеров, чем оба наших квадрата.

Мне по силам допрыгнуть до края с трубы, но сначала нужно забросить наверх свои вещи. Копьё, рюкзак, лук, колчан — отправляются на верхний этаж. Теперь сам. Подпрыгнул, зацепился руками, подтянулся, закинул ногу.

Портал! Ромб норы висит в трёх шагах от ямы, из которой я только что выбрался. Вот и всё. Теперь только достать Дормиана, и можно возвращаться в саванну с победой.

— Поднимайся! Я выбрался! На самом верху откроется выход.

— Слава Создателю! Я сейчас!

В роще мне делать нечего. Ухожу из-под пальм. Причём, быстро и скрытно. Своего я добился — на лбу, хоть я их и не вижу, уже два луча. Но радости нет. Как, впрочем, нет и особой печали. В одном приобрёл, в другом потерял. Из хорошего — сэкономлен боб, из плохого — я снова один. Летун сам виноват в своей смерти. Не устрой он той гонки в начале, остался бы жив. Не хватило какой-то несчастной минуты.

Подвёл меня трижды. Предал, не выжил, забрал с собой в Бездну все ценные вещи, что были при нём. Есть шанс подвести и в четвёртый, но пока он не видит меня. Очевидно, что перерождение стирает всю память. Он даже не смотрит на рощу.

Интересно, как долго эта туша способна не падать?

Вот это высотища… До потолка сотни три локтей, а то и поболе даже. Как представишь, что туда нужно лезть, так сразу ком в животе набухает. А лезть надо. Шахта, где мы оказались, пуста. Голый пол и такие же гладкие стены. То есть, три гладких, а одна, на которую как раз и смотрю, почти вся в дырках-выбоинах, убегающих вверх двумя подобиями невероятно длинных и опасных лестниц — одной на моей половине, другой на стороне Рыжего.

Это будет непросто… Дырки мало того, что всего по вершку глубиной и в ладонь шириной, так ещё и разбросаны по стене абы как. То левее, то правее идут, то одна под одной, то с большим промежутком, то наискось к следующей надо тянуться, то вверх. Хорошо хоть, что держатся в одной полосе, шириною примерно в сажень. Шли бы от боковой стены до стекла, было бы ещё сложнее подняться.

Стекло, кстати, тоже стеной назвать можно. По маленьким дырочкам, коих в нём тьма, сразу видно, какое толстенное. Едва ли такое удастся разбить. В том и смысл. Прозрачная стенка, убегающая к далёкому потолку, разделяет нашу шахту на две равные половины. Что у меня по полу выходит квадрат, стороной в полторы сажени, что такой же у Рыжего. То есть, у каждого по сути своя более узкая шахта, и своя же корявая лестница из разбросанных по стенке выемок.

Кстати, рисунок дырчатых лестниц у нас одинаковый. Расстановка выбоин и здесь, и за прозрачной стеной повторяется в каждой детали. Путь наверх для нас с Рыжим ничем отличаться не будет. То есть, нет. Ему всяко тяжелее придётся. Я ведь только с рюкзаком на спине, а ему ещё тащить всё оружие, которое он принёс с собой в Бездну, да и мешок у него вдвое больше.

Причём, лук, колчан ещё ладно — веса в них, считай, нет — а вот здоровенные: копьё и секира мало того, что тяжёлые, так ещё мешать будут сильно. А бросать внизу жалко. Сомневаюсь, что потом получится за ними вернуться обратно. Небось, Рыжий об этом как раз и задумался. Рожу сморщил такую, что сразу понятно — расстроен и сильно.

— А я тебе говорил: дай оружие сразу, — попрекнул я напарника. — Топор тот же приладил бы сейчас к рюкзаку, и уже малость легче. Тебе. Я, как раз-таки, налегке. Нож и тот теперь пояс не тянет. Как лезть будешь? Тут лезть надо. Видишь?