– В конце концов, – подбодрила она себя, – не на свидание же еду!

– Вас ждут вон за тем столиком, – подошел к ней юноша с бейджиком «хостес», когда Новичкова вошла в ресторан.

– Тут действительно потрясающие круассаны – ароматные, сладкие и хрустящие, – улыбнулась ей Юлия, восточного вида красавица с усталыми глазами. – Я сразу поняла, что это вы.

– Почему? – Лидия Борисовна присела напротив. – А вы, значит, Юлия?..

– Костюмчик у вас милый, – Юлия понимающе вздохнула. – И зовите меня, пожалуйста, Цацей, как все.

– А вы меня Лидой, как все, – разрешила Новичкова. – Где я могла вас видеть раньше?..

– Наверное, в светских новостях, – Цаца улыбнулась, откинув со лба иссиня-черные волосы. – Чай-кофе и круассаны?..

– Да, и еще сырники, я о них слышала много хорошего.

– Скажите, а что вы хотели узнать про Инну?.. Неужели она в самом деле пропала? – у Цацы зрительно увеличились глаза. – Вы меня напугали, честное слово, я и на встречу согласилась лишь поэтому.

– А вы очень близкая подруга Инны?.. – задала встречный вопрос Лидия Борисовна. – Инна Скотчинская пропала, безо всякого сомнения.

– Да, близкая, хотя мы уже не так часто созванивались с тех самых пор, как она вышла замуж. – Цаца кивнула подошедшему с подносом официанту. – И потом, Инна везде стала появляться с мужем. Сами понимаете, в первый год замужества все подруги побоку.

– Так бывает, – согласилась Новичкова. – Скажите, Цаца, Инна вам не жаловалась на свою семейную жизнь?

– А вы мне сперва объясните, что значит – Инна пропала, и когда?

– Четвертого сентября, днем, а вот почему, я пытаюсь выяснить, – Лидия Борисовна налила заварку в чашку, отпила и поморщилась.

– Долейте кипятком. И что, ее не нашли до сих пор? – через минуту спросила она.

– Инна Скотчинская объявлена в розыск. Вспомните, пожалуйста, когда вы с ней виделись или разговаривали последний раз, а также как она жила с мужем, на ваш взгляд?.. Не было ли у нее любовника и не собиралась ли она развестись? И если да, почему?.. Что она говорила на этот счет? А также...

– Подождите, Лида, – Цаца покачала головой, – я знаю не так уж много.

– Хорошо, – кивнула Лидия Борисовна. – Я вас слушаю.

– А вы следователь?

– Нет, я участковый инспектор.

– И вы ищете людей сами?..

– Если получаю заявление по месту жительства от родственников пропавшего, – Лидия Борисовна кивнула. – А потом передаю все собранные материалы следователю, который будет вести это дело. Провожу предварительный розыск, я бы сказала.

– Да, вам будет о чем поразмышлять, – вздохнула Цаца. – Итак, Инна до своего замужества работала администратором в «Подвальчике». Это очень хороший чайный ресторан.

– Как долго?

– Лет пять. В «Подвальчике» собирались и собираются все сливки Москвы, – отпив глоток кофе, вздохнула Цаца.

– Да, сливок в Москве хватает, – согласилась Новичкова.

– А знаете, Лида, дамой тридцатилетней выдержки можно отравиться! – сказав, Цаца снова взяла паузу.

– Я тоже в некотором смысле дама тридцатилетней выдержки, – Новичкова улыбнулась, – что вы имели в виду, объясните.

– Я буду откровенна, иначе разговор не имеет смысла. Так вот, Инна из тех, кто пропускает через свое сердце безумное количество мужчин, – Цаца поморщилась. – У нее, по нашим дружеским подсчетам, было около двух тысяч любовников.

Лидия Борисовна поперхнулась.

– Женщина-гейша – совсем не для семьи?..

– Но она очень хотела выйти замуж и вышла, – Цаца с удовольствием поглядела в тарелку на сырники. – Да, тут очень хорошие сырники. Понимаете, замужество – это была идефикс Инны лет с двадцати пяти, – Цаца вздохнула.

– У многих такая идефикс, – понимающе пробормотала Новичкова.

– Но призовая лошадь Инна была прочитанной книгой для тысяч мужчин, и никто не хотел жениться на ней, – Цаца вздохнула. – И тут, как в кино, на горизонте появляется некий Коля Скотчинский, богатый сынуля известного папаши, который долго учился и жил в Англии. Он приходит в «Подвальчик» и видит Инну... А знаете, Инна не подпускала его к себе довольно долго, – Цаца, понизив голос, хмыкнула, – игнорировала до смешного.

– Не нравился?

– Да, вы же видели его, – Цаца поморщилась и закурила. – Но женщина не может быть всегда молодой, годы-то идут. Знаете, как она называла Скотчинского?

– Котиком?

– Нет, – Цаца улыбнулась. – Инна называла его – «мой компромисс».

– А лучше «компромисса» никого в тот момент не было рядом?

– А лучше на Инне не женились, – повторила Цаца. – Знаете, когда секс на люстре с любым, а после третьего мартини в трусиках остаться невозможно, то обычно замуж не зовут... Редко кто читает одну и ту же книжку больше двух раз.

– Инна его полюбила или все-таки нет?..

– Скотчинского? Думаю, да, полюбила... Понимаете, Лида, я замужем дважды, и вот на прошлой неделе мой супруг впервые не ночевал дома... Возможно, мы расстанемся, но у меня с психикой, по большому счету, все в порядке. – Цаца повертела на пальце дизайнерское обручальное кольцо. – Благодаря жизни в двух браках – у меня душа на месте.

– Не верю, что у вас нет любовника, извините, – Лидия Борисовна усмехнулась.

– А я не скажу вам, – Цаца вздохнула. – Думайте что хотите, а вот Инна выложила бы гору интересных подробностей про мужчин, с которыми спала... Знаете, Лида, у женщин, которые жили с колоссальным количеством мужчин, психопатия в самой тяжелой форме, поверьте, и они помнят до мельчайших подробностей все унижения, которые испытали от своих партнеров, а куда без них?.. Ведь редкий мужчина не скот, – Цаца отломила кусочек круассана и закинула его в рот, – при том, что мужчины в чайный «Подвальчик» заходили очень непростые.

– Например, какие?..

– Известные музыканты, продюсеры, бомонд.

– То есть мужчины, о которых мечтают абсолютно все?

– Да. Но обычно мечтают о том, чего не знают! – тут Цаца протяжно вздохнула. – При этом Инна была очень успешный менеджер, ее ценили.

– Говорят, она была совладелицей ресторана «Подвальчик»? – поинтересовалась Лидия Борисовна.

– И к сожалению, продала свою долю после замужества, – поморщилась Цаца. – До сих пор сокрушаюсь, что сама не купила ее долю, а насчет постоянных любовников Инны, которые у нее были до брака, я могу вам сказать вполне определенно...

– Да, пожалуйста, возможно, они помогут отыскать ее, – Новичкова вытащила диктофон.

– Записывайте, Саламанский Альбрехт, театральный художник и продюсер, и еще двое – Благов и Фридман, но Фридмана сейчас нет в России, он уехал за границу, а Благов женился... Нет, номеров их телефонов я не знаю, – Цаца пожала плечами. – Конечно, я могу их узнать, но это займет время...

– Ну тогда, пожалуйста, скажите имена Благова и Фридмана. И как Инна жила с мужем, на ваш взгляд? Что у них было в семье?..

– С Николаем?.. Я, право, не знаю, но Инка не жаловалась, хотя и не скрывала, что его родители были против их брака. У Николая очень сложные отношения с отцом, Рэмом Скотчинским. По словам Инны, его родители даже не приехали на свадьбу, а прислали какой-то подарок из Лондона, кажется, китайский сервиз... Вдобавок родная сестра Николая, Влада Бармичева, моя близкая подруга... Так вот, она тоже с Николаем после его женитьбы ни разу не встретилась. Николай Скотчинский очень малообщительный человек, себе на уме, я бы сказала, что не мешает ему быть успешным бизнесменом, – Цаца взглянула на часы. – Мне уже пора, к сожалению, но вы звоните в любое время, обычно я встаю очень рано. Приятно было с вами познакомиться, Лида, – Цаца подала руку. – И пожалуйста, я очень вас прошу, звоните, если что-то узнаете про Инну.

– Я позвоню обязательно, – Лидия Борисовна несколько секунд смотрела в спину уходящей Юлии Чеботаревой, потом взглянула на недоеденный сырник и отодвинула от себя тарелку.

«Вход с Тверской улицы, – вспомнила она, – а снаружи должна быть черная вывеска и прыгающий стаканчик с коктейлем. Ничего похожего нигде нет».