Пока дети спали, Светлана Фомина осторожно закрыла дверь и отправилась на работу. Как и всегда, людей в метро было много. Пока поезд трясся в чёрной утробе тоннеля, Светлана планировала рабочий день: «Несколько встреч, пять исков и… Саша придёт». Она едва заметно улыбнулась.

Светлана вышла на Белорусской. Бизнес-центр «Белая площадь» был одним из немногих европейских уголков по-азиатски застроенной столице. Узкая улочка делового квартала пропахла жареной рыбой. По ней нёсся нескончаемый поток людей, которых по пути засасывали офисы международных компаний. Все они были одеты одинаково – в деловые костюмы, запонки и аккуратно выглаженные белые рубашки. И только по глазам можно было отличить совсем ещё зелёного работника, от закалённого тоннами прочитанной макулатуры и сотнями успешно решённых дел специалиста. Молодые смотрели на эти величественные здания воодушевлёнными горящими глазами, они верили в успех, хотели стать богатыми и известными. Старшие же коллеги вовсе не смотрели на эти стеклянные коробки. Внутри у них давно всё перегорело, и вся воодушевлённость осталась где-то там, в прошлом.

Светлана Фомина вошла внутрь офисного здания, прошла через турникет, поднялась на лифте и направилась к секретарю. Молодая девушка что-то разглядывала в компьютере и хихикала. Вдруг улыбка девушки улетучилась, и её заменила показная серьёзность.

– Доброе утро, Светлана Валентиновна, – в сотый раз за утро поздоровалась секретарь.

– Здравствуйте, София. Александр Николаевич ещё не пришёл?

– Нет, у него на половину десятого назначено.

Час до встречи с другом тянулся бесконечно долго. Светлана уже успела разложить бумаги, проверить почту, поговорить с коллегами и бегло просмотреть новости. Наконец, за прозрачной дверью показалась высокая фигура Саши.

– Здравствуйте, Светлана Валентиновна, – сдерживая улыбку, вошёл в кабинет мужчина лет тридцати пяти, в пиджаке, но без галстука. Секретарь проводила гостя и исчезла в коридоре, теперь мужчина мог улыбнуться полностью.

– Привет, Саша, садись, – Светлана вскочила и предложила другу кофе.

– Нет, спасибо, перехватил по дороге, – ответил Александр.

– Я всё подготовила по твоему делу, документы, иск…

– Ладно, ладно, – мужчина замахал руками, – дела подождут, ну если только я тебя не задерживаю.

– Что ты, – улыбнулась Светлана и вновь уселась в кресло.

– Как дела, как дети?

– Да как обычно. У старшего поступление в этом году, младшенькая ещё учится в школе, – ответила Светлана. – У тебя как?

– Всё замечательно, обещали гендиром сделать. Наш-то Пётр Леонидович всё. Говорит: жена, внуки, пора на покой.

– Ты сам-то готов к этому? Компания большая.

– Скажу честно, волнуюсь. Ну а с кем не бывает? Так всегда. Если чувствуешь страх перед чем-то новым, а разум говорит «давай делай», то всё будет хорошо. Что мы всё о моей работе? У тебя как в этой фирме дела? – Александр обвёл глазами кабинет.

– Всё также. Говорили, что сделают партнёром, но пока тихо, – вздохнула Светлана.

Мужчина понимающе кивнул и решил сменить тему:

– Как там дело по налогам?

– Всё готово, – Светлана потянулась к папкам на столе, но Александр на полпути остановил её руку и поднёс к губам.

– Ты чего? – смутилась Светлана и быстро взглянула на прозрачную стену кабинета. Снаружи никого не было.

– Я скучаю, Свет. Может, сходим куда-нибудь, посидим?

– Саш, у нас же ещё спор, – вздохнула Светлана.

– Не волнуйся, успеем надавать государству по рукам. Здесь дело куда важнее.

– Ну хорошо, в выходные сходим, выбирай место, – улыбнулась Светлана.

Они ещё минут десять болтали, затем довольный разговором Александр поднялся, взял портфель, попрощался и вышел из кабинета. Светлана счастливо вздохнула, посмотрела на сияющее солнце за окном и принялась разбирать дела.

Август выдался жарким, хотя на юге страны без остановки поливали дожди. Москва гудела, как огромный человеческий улей: звуки тысяч кондиционеров и миллионов машин слились в симфонию мегаполиса, известную каждому, кто хоть раз был в столице.

После долгого рабочего дня, Светлана Фомина отправилась домой. По пути она зашла в магазин купить чего-нибудь на ужин. В магазине между стеллажами с продуктами бубнили две старухи:

– Снова мука вздорожала, – ворчала бабка с барсеткой в руке.

– Яйца с макаронами тоже, – вторила ей соседка с чёрно-белым пакетом Marianna. – Снова народ обдирают торгаши поганые!

«Сто двадцать рублей за полкило макарон – действительно дорого, – подумала Светлана. – Ладно, деньги есть, ничего страшного». Набрав ещё килограмм картошки, она пошла к кассе.

– Итого, 198 рублей, – сказала кассир.

Дома Светлану встретила Снежа, она подбежала к маме и взяла пакеты с едой.

– Как прошёл день? – спросила Светлана, села на табурет, сняла туфли и в блаженстве закрыла глаза.

– Хорошо, – ответила девочка, – смотрела мультики, потом с Викой во дворе погуляли. К Жене приходил его друг Семён, они играли за компьютером, а я смотрела.

Девочка поглядела по сторонам, затем подошла ближе к маме и на ушко шепнула:

– А Женя сказал слово на букву «б».

– Женя! Сколько можно! Я говорила тебе не материться при сестре!

– Я случайно, – послышался натужный ответ из соседней комнаты.

– За случайно в следующий раз по шее получишь. Понял?

– Да, мам, – протянул Женя.

Снежа замерла, вдруг брат разозлится на неё? Но вроде всё обошлось. Светлана поставила вариться картошку, включила телевизор и откинулась на спинку дивана. Снежа села рядом и уставилась в картинку телевизора.

Показывали новости. Молодая строго одетая женщина вещала монотонным и твёрдым голосом:

«В Государственную Думу был внесён законопроект, ограничивающий цены на продукты первой необходимости. Предполагается установить фиксированные цены на молоко, яйца, муку, картофель и ряд других потребительских товаров».

– Ну вот, скоро опять в совок вернёмся, – буркнула Светлана.

«Фермеры из Краснодарского края обратились к Правительству Российской Федерации с просьбой расширить меры поддержки производителей сельскохозяйственных культур. Свою просьбу они мотивировали масштабным неурожаем». В телевизоре показали усатого мужчину в полосатой засаленной футболке и серой кепке:

– Двадцать гектаров пшеницы пропало, – возмущался он. – Вот, посмотрите, вся серая, – мужичок сорвал несколько рассыпающихся в труху ростков пшеницы и поднёс к камере. – Сколько лет выращиваю, никогда такого не видел.

«Редакция канала обратилась в Ботанический институт им. В. Л. Комарова за комментарием относительно сложившейся ситуации», – сказала ведущая. По телевизору показали обитый красным деревом кабинет, где за большим чёрным столом сидел пожилой мужчина в белом халате и очках.

– Это нормальное явление, – заявил он. – Растения, как и люди, иногда болеют. Дожди в Черноземье стали благотворной средой для развития паразитов. Гражданам нечему беспокоиться, – заявил учёный.

«Министр сельского хозяйства Александр Печатников отметил, что просьбы фермеров находятся на рассмотрении, по итогам которого будет принято решение о внесении или невнесении в правительство предложения по расширению программы субсидирования сельскохозяйственных производителей. А теперь к другим новостям…».

– Опять шумиха какая-то началась, – сказала Светлана, поднялась с дивана, выключила телевизор и пошла на кухню.

В конце сентября полки магазинов опустели. Жители боялись и нервничали. Огромный город должен есть, в противном случае он сходит с ума и начинает пожирать своих жителей. На Болотной площади собрались люди. Они кричали и возмущались, требовали отставки правительства. Постепенно демонстрация переросла в драку с полицией. В других частях города тоже были столкновения. Мародёры врывались в оставленные квартиры, громили их и убегали с большими тюками. Некоторые жители объединялись в группы для защиты от них, но и сами зачастую вламывались в магазины и продовольственные склады. Мгновенно выросли баррикады. Кварталы отгораживались железными заборами, люди покупали оружие и заколачивали окна домов.