Мясник приказал одному из товарищей стеречь пленников, а сам накинул куртку, достал пачку сигарет и потолкал тележку к выходу.

Охранник недолго походил вокруг да около и приблизился к пленникам.

– А вы аппетитные, – сказал он, уставив своё уродливое худое лицо на Синявского. – Особенно вот этот молоденький, – он оглянулся на Женю. – Я раньше любил есть молочных поросят. Они только родились, хрюкают такие, а их сразу на сковородочку, – хихикнул людоед, затем улыбка с его лица исчезла, и оно стало грустным. – Сейчас мясца стало не хватать, хорошо хоть вы любопытные попадаетесь… А вы жирненькие, не то, что ходят тут скелеты на один укус.

Каннибал снова ухмыльнулся и подошёл ближе к Антону. – Знаете, а мы вас приготовим по-особому. Я попрошу мясника пощекотать вас перед разделкой, мясо должно получиться посочней, – он причмокнул губами. – Потом он достанет нож из холодильника… – людоед закатил глаза, представляя будущее гастрономическое блаженство. – Его обязательно надо остужать, а то тёплый… Синявский резко хлопнул ногами по вискам людоеда, послышался хруст, и тот упал.

– Круто ты его уделал, – вытаращил глаза Женя.

– Давай выбираться, – проворчал Антон.

Синявский подтянулся и резким движением вверх сорвался с крюка. Потом он подбежал к Жене, подсадил его, и парень смог освободиться. Пленники перерезали путы и осмотрелись. За кухней была дверь, через которую раньше принимали продукты. Синявский и Женя выбрались на улицу и, озираясь, побежали к машине. Каннибалы тем временем стояли у входа и топили бочку. Не успев как следует отдышаться, Женя схватил канистру и спешно стал заливать бензин в бак. Вдалеке послышались беспокойные крики. Людоеды обнаружили потерю и погнались за сбежавшей добычей.

– Заводи быстрее! – крикнул Женя.

Внедорожник зарычал, и путники на полном ходу вылетели из города.

Автомобиль медленно вилял по МКАДу, десять полос которого были заставлены машинами; Антон поэтому поводу то и дело не по-офицерски ругался. Женя смотрел в окно на Москву. Проезжали Совхоз им. Ленина.

– Да, клубнички в этом году не поели, – усмехнулся Синявский, глядя на простирающиеся вдалеке поля.

Женя не ответил.

– Ты чего?

– Да, так, вспомнил, – уныло ответил парень.

– Понимаю. Сам из Москвы не при лучших обстоятельствах уезжал, – Антон вспомнил разграбленные магазины, брошенные автомобили, разъярённую толпу, мужика с проломленной головой, его пожилую жену, рыдающую над телом мужа и призывающую к совести, которой у толпы никогда и не было.

Автомобиль выехал на северо–восточную хорду – широченную магистраль, наискось пересекающую город. Здесь было свободнее. У станции Выхино за внедорожником увязалась стая собак, но они вскоре отстали и ещё долго обиженно лаяли вслед. Справа и слева тянулись мрачные кварталы Выхина и Вишняков. Показалось огромное чёрное поле, посреди него были видны пруд и усадьба Кусково. Шпиль колокольни блестел в редких лучах солнца, которым удалось прорваться сквозь дыры в тяжёлых зимних тучах.

Впереди показались четыре высоченных белых здания, стоящих в форме креста. Измайловские гостиницы. Автомобиль остановился на просторной пустой стоянке у входа в гостиницу «Дельта».

– Так, приехали. Возьми фомку, кто знает, что там внутри, – сказал Антон и потянулся на заднее сиденье за рюкзаком. Женя вышел из машины, мрачно посмотрел вверх и двинулся к входу. Антон шёл следом и постоянно оборачивался по сторонам: вдруг опять какой-нибудь людоед выскочит.

В гостинице никого не было. На полу лежали осколки стёкол, мебель была опрокинута, в лобби залетал снег. Чем дальше от окна, тем было темнее. Слабый зимний свет солнца едва дотягивался до стойки регистрации. Антон пощёлкал выключателем света. Лампы не загорелись.

– Электричества нет, – сказал он. – Без него мы не сможем включить компьютер и найти номер профессора.

– Зачем он только сюда поселился, – проворчал Женя, – если жил в Москве?

– Может конференция была долгая? – предположил Синявский. – Он старый был, возвращаться домой для отдыха – не вариант.

– И как мы включим свет?

– В подвале должны быть аварийные генераторы, – сказал Антон, включил фонарик и путники стали искать дверь. В мрачных коридорах Дельты было тихо, только ветер завывал сквозь разбитые окна. Друзья обогнули давно неработающий фонтан у парадной лестницы и открыли дверь в подсобное помещение. За ней оказалась кладовка.

– Ищем дальше, – сказал Антон.

Прошло ещё минут десять, пока путники, наконец, не нашли служебную лестницу.

– Вроде здесь, – сказал Синявский и пошёл вниз.

В конце лестницы была железная дверь. Наудачу она была не заперта. Два бледных луча блуждали в непроглядном мраке, пока не остановились в углу – за решёткой стояли три жёлтых генератора. Антон пролез внутрь и дёрнул за рычаг. Внутри машины что-то заурчало и загудело. В подвале замигали лампочки.

– Есть, – сказал Синявский. – Теперь надо быстро найти номер, пока все в округе на свет не слетелись.

Разведчики поспешили наверх. Антон перелез через стойку регистрации, включил компьютер и забегал глазами по небольшим значкам на экране.

– Так, – думал он вслух, – вроде здесь.

На экране высветился список номеров и зарегистрированных постояльцев.

«Когда была конференция?» – пытался вспомнить лейтенант. «Так, это была весна, май… ко мне тогда прибежал Гуськов, потом… парад» – Точно! – вырвалось вслух, – Девятого мая был парад, он умер седьмого, значит заехал шестого, – Антон ввёл дату в компьютер и перед ним высветился список. – Теперь сортируем по фамилии, а вот и он, – на экране всплыло окошко «Чижов Михаил Фёдорович, ком. 2745». Синявский улыбнулся.

– Он? – пресно спросил Женя.

– Да.

Разведчики погасили свет и пошли вверх по лестнице.

– Фух, я сейчас сдохну, – задыхался Женя.

– Давай, ещё немного осталось, – подбадривал Антон.

Наконец добрались до 27 этажа. Перед ними предстал длиннющий коридор. Слева и справа тянулись двери номеров.

– Так, и куда дальше? – спросил Женя.

– Надо оглядеться, – Синявский растерянно уставился на ряд одинаковых дверей. – Пойдём налево или направо? – спросил он.

– Давай налево, – ответил Женя.

– Налево говоришь? – Антон слегка усмехнулся.

– Да иди ты, – Женя понял шутку и на мгновение улыбнулся, но потом опять прокис лицом.

Друзья немного прошли по коридору, и Антон остановился у двери, разделяющей его на две части.

– Что? – спросил Женя.

– Здесь цвет у ковра другой, – задумчиво сказал Антон.

– И что?

– Да то, блин, – с досадой ответил Синявский, – это уже «Гамма», два корпуса в одном здании. Понастроили блин. Давай в другую сторону.

Разведчики снова вышли к лестнице. Через одну дверь они увидели заветные цифры «2745».

– Наконец, – сказал Женя.

На двери был электронный замок.

– Нужна карточка, – сказал Антон. – Придётся идти вниз к стойке регистрации.

– Ага, сейчас, – Женя прислонил фомку к двери, поднавалился, и дверь с треском распахнулась.

– Хм, можно и так, – заметил лейтенант.

В номере дышать было нечем: кислый запах резал нос.

– Фу, открой форточку, – поморщился Синявский.

Женя подёргал ручку:

– Заперто.

Он снова хотел было использовать фомку, чтобы разбить окно, но лейтенант его остановил.

– Ладно, ладно, – сказал он, – вижу, что понравился инструмент. Давай по-быстрому найдём документы и уйдём отсюда.

Женя смотрел под кроватями и в тумбочках. Антон рылся в ящиках письменного стола.

– Вот, смотри, – Антон указал на небольшой сейф, приделанный к крышке стола. Лейтенант попытался его открыть, но тот был заперт.

– Кодовый? – спросил Женя. – Тогда мы до утра с ним проковыряемся.

– Да не драматизируй, наверняка, наш профессор просто хотел посмотреть, как он работает. Старик был полностью погружён в науку и, вероятно, не мог запомнить мудрёный код, – заметил Антон и принялся перебирать заводские комбинации: 1111, 2222… 9999.