«Хорошо».

Я вынес Кэролайн из квартиры, мой гнев все еще был силен, каждая тревога звенела в моей голове. Надеюсь, что накопитель был ключом, иначе ситуация продолжится.

И я смертельно устал от этой игры в кости.

«Я могу ходить. Я могу водить машину», — настаивала Кэролайн.

«Ни того, ни другого не случится. Не сейчас». Усадив ее на пассажирское сиденье и закрыв дверь, я оглядел паршивый район. Я не мог не задаться вопросом, была ли сцена полностью подстроена.

Вопросы начали накапливаться, и я понимал, что вскоре их станет столько же, сколько и тел.

***

Терпение.

Это не просто выстрел. Этого не было во мне. Я был зол, расстроен как черт и полон решимости докопаться до сути.

Когда я швырнул стакан через всю комнату, разбив его о стену, Александр вздохнул с расстояния двадцати футов, где он стоял. Я бросил на него взгляд и схватил еще один хрустальный стакан. Я пил сегодня вечером. Точка. «Что? Просто скажите это, советник. Я не в настроении играть в игры, и ты должны это знать».

Прошло много часов, достаточно времени, чтобы я был дерганым и готовым разбить кому-нибудь голову. Николай возвращался, диск был в надежных руках единственных людей, у которых был шанс его спасти. И также было подтверждено, что компьютеры в доме Джошуа были подожжены.

Я был в плохом настроении. Ужасном.

Черт, четыре синдиката, вероятно, были в этой точке. Мне нужно будет сделать обход контактов утром, чтобы дать им знать и спросить, были ли у них какие-то дополнительные проблемы. Но не прямо сейчас. Я все еще беспокоился о Кэролайн. Она была слаба, все еще отказывалась поговорить со мной, и проигнорировала еду. По крайней мере, я заставил ее провериться у семейного врача.

Ей повезло.

Снова.

Сколько жизней у нее оставалось на данный момент?

«Если ты сломаешь все в доме, ты не получишь ответов», — сказал он.

«Плевать, мне от этого становится лучше. Понятно?»

Александр усмехнулся и наконец подошел ближе. «Ты почти ничего не сказал о встрече».

Я вздохнул и подошел к окну, изо всех сил стараясь не удариться о стекло. Мой нрав выходил из-под контроля, но смерть Джошуа загнала меня в угол, а это было очень плохое место для такого человека, как я.

«Встреча прошла лучше, чем можно было ожидать. По крайней мере, мы можем исключить всех лидеров как нынешних врагов. Будущее — это нечто другое. Я действительно ценю, что ты это организовал».

«Это помогает, я учился в юридической школе со всеми тремя их личными адвокатами. Однако я позвонил, как я полагаю, с одной моей услугой. Я до сих пор не доверяю никому из них».

Повернувшись к нему лицом, я рассмеялся. «Я тоже, но если мои компьютерщики не умеют творить чудеса, сомневаюсь, что у меня есть выбор, кроме как позволить им взять на себя инициативу в этом деле. Однако этот ублюдок снова поднимет свою уродливую голову. Мне просто нужно внимательно следить за своими людьми».

Он выдохнул, звук был преувеличенным. «Как Кэролайн нашла твою особую комнату?»

«Если бы мне пришлось угадывать, я бы сказал, что когда я был дураком и оставил ее открытой, она обратила пристальное внимание на ее расположение и внешний вид. Найти кнопку было несложно но то, что ей удалось обойти систему, было поразительно».

«Оставь ее в качестве сотрудницы. Конечно, если только она тебе не нужна для чего-то другого». Он поднял брови.

Мне было не до того, чтобы кто-то был смешным рядом со мной. Мое раздраженное настроение сохранялось еще некоторое время.

«Сейчас не лучший момент для этого разговора».

«Хороший», — сказал он. «Если только ты можешь принять решение. У тебя есть какие-нибудь идеи о том, с чем мы имеем дело?»

Я глубоко вздохнул, потирая висок. Головная боль осталась, и я подозревал, что она продлится еще некоторое время. «У меня чувство, что кто бы это ни был, он не только хочет разрушить все наши четыре семьи, но и полон решимости использовать этот успех как ступеньку к обретению большей власти».

«Значит, ты думаешь о политике».

"Может быть."

«Тогда, думаю, я соглашусь на собеседование в другую фирму, которая ухаживала за мной на вечеринке».

Кивнув, я поднял свой стакан. «Я думаю, это хорошая идея».

«Кто знает, что я найду».

Он наклонил голову, пристально изучая меня. Я поймал его взгляд и рассмеялся.

«Я не знаю что с ней делать, Алекс?»

«Из-за ее возраста и ее связи с вашими дочерьми?»

«Да, она фактически вдвое моложе меня. У нас не должно быть ничего общего, и я ей не подхожу».

«По какой причине, Вадим?»

«Не могу поверить, что ты спрашиваешь меня об этом. Ты знаешь мое прошлое лучше, чем кто-либо за пределами моей семьи. Я был приобщен к режиму моего отца в двенадцать лет. Я убил своего первого мужчину в пятнадцать. Я потерял девственность в свой восемнадцатый день рождения с женщиной, которую я не знал, потому что это был подарок на день рождения от моего отца».

Алекс слегка ухмыльнулся. «И ты думаешь, это делает тебя плохим человеком?»

«Я не думаю, что это делает меня героем года, черт возьми. Она молода и невинна, совершенно не привыкла к этой жизни».

«Не обманывай себя, Вадим. Ее отец — змея в траве, его яд не только ядовит, но и мерзок. В то время как ты очень прямолинеен в своих требованиях и в том, как ты ведешь свой бизнес, этот человек прячется за блестящими нарядами и благотворительными мероприятиями, уничтожая любого, кто встает у него на пути. Кэролайн — не глупая женщина. Совсем наоборот. Она также не так невинна, как ты считаешь. Дай ей шанс, что она знает, во что ввязывается».

«Я не знаю».

«Ты находишь любое оправдание, как обычно».

«Какое оправдание?»

«Выталкивать людей из своей жизни, отказываясь заботиться. Все в твоей жизни, каждое принятое решение было из-за того, что ты чувствуешь вину за Тоню и за то, как она умерла. Как умерли родители Даниэллы».

«Не упоминай при мне имя моей жены! И не говори о родителях Даниэллы». Когда я злился, это означало, что я признаю, что другой человек был прав. Я покачал головой. «Ты правда думаешь, что я оправдываюсь?»

«Да. Я понимаю раскаяние и боль в сердце. Горе — это сила. Оно делает тебя человеком. Однако ты отсидел свой срок, умственно и эмоционально. Независимо от обстоятельств, Тоня никогда не хотела бы, чтобы ты разрушал себя по частям. Она хотела бы, чтобы ты снова был счастлив, и, честно говоря, так же, как и твои дочери. Тебе давно пора найти кого-то особенного для своей жизни. И учитывая, как хорошо я тебя знаю, я считаю, что это уже произошло».

Я изучал его несколько секунд, прежде чем рассмеяться.

«Посмотрим, что будет». Когда зазвонил мой телефон, я ощетинился, хотя и надеялся на какую-то дополнительную информацию или хорошие новости. Номер Даниэллы тоже не сулил ничего хорошего для моего уровня разочарования. И она, и ее сестра выбежали из моего дома после того, как попытались сделать жизнь Кэролайн невыносимой. Я бы этого не потерпел. «Мне нужно ответить на этот звонок. И я собираюсь быть немного офлайн в течение вечера».

Он кивнул мне и сделал еще один глоток своего напитка, прежде чем поставить его на сервант и направиться к двери моего кабинета. «Один совет, мой друг. Следуй своему холодному, черному сердцу, пока не стало слишком поздно».

«Разве не в этом суть? У меня нет сердца?»

Он ухмылялся, выходя.

«Даниэлла», — ответила я, мгновенно услышав нотки раздражения в своем голосе.

«Папа. Я хотел позвонить и проверить, как ты. Что-то случилось?»

Я дал своим людям четкие указания ничего не говорить моим дочерям в этот момент. «Что было сказано и кем?»

«Ничего никто не говорил. У меня было такое чувство». Она никогда не нервничала рядом со мной, а это означало, что она выудила у кого-то информацию.

«Мы оба знаем, что это не так. Я в порядке. Кэролайн чуть не убили».

«Опять? Она приносит неудачу».

«Я собираюсь остановить тебя прямо здесь. Ты моя дочь, и я люблю тебя. Неважно, кровная ты или нет, ты всегда была мне родней. Однако это значит, что я заслуживаю определенного уровня уважения. Это также распространяется на любого, кого я мог бы выбрать для свидания или потенциального замужества в какой-то момент моей жизни. Я слишком долго отказывался от жизни, что, как я думаю, стало для меня губительным. Я не планировал то, что случилось с Кэролайн. Это просто произошло. Но, сказав это, ни ты, ни твоя сестра не имеете права судить или вмешиваться. Если ты злишься, сердись на меня, я справлюсь. Кэролайн не заслуживает твоих отвратительных слов или нелепых обвинений, и, честно говоря, я не потерплю, чтобы ты когда-либо снова плохо с ней обращалась. Надеюсь, я ясно выразился».