Потребовалась очень особая пара очков, которую производил только один производитель в мире, и которого я контролировал. Когда я включил систему, я переключился с одного из моих двух акров на другой, позволяя своим глазам сканировать территорию. Не было никаких нарушений, никаких уведомлений.

Схватив два магазина патронов для своего пистолета, я вышел, все еще размышляя о том, как лучше всего справиться с этим чертовым дерьмом, в которое я ввязался.

Пришло время расставить все по местам.

Я написала Николаю сообщение, не думая, что он увидит его до утра.

Мой ноутбук имел другой обзор камер, мой телефон также, когда это было необходимо. Я вытащил набор для быстрой проверки, чтобы попытаться успокоить свою ярость, прокручивая различные углы всего за пару минут. Мои люди были на дежурстве, агрессивно прохаживаясь по территории по мере необходимости. Я всегда считал себя в безопасности в этом месте, или, может быть, я бросил вызов кому-либо, кто осмелился бы прийти на мою собственность, осмелившись угрожать мне.

Теперь я не был уверен, что где-то безопасно или надежно, если на то пошло. Неважно, сколько денег я потратил на шикарную охрану или сколько охранников я нанял, опасность всегда настигала тогда, когда ее меньше всего ожидали. Может, Кэролайн права, и так жить нельзя.

Когда в камере за дверью появилось лицо, я тут же потянулся за оружием, пока не узнал того, кто стоял на моем пороге. Его внезапное появление сопровождалось легким стуком в мою дверь.

С оружием в руке я направился к входу, отключив отдельную систему безопасности, установленную для дверей и окон. Я открыл ее, тут же прислонившись к дверному косяку. «Уже почти три часа ночи».

«Я знал, что ты не спишь». Он прошел мимо меня, направляясь в мой кабинет.

Николай был предан своему делу. Надо отдать ему должное. Я последовал за ним, тут же вернувшись на свое место в кожаном кресле. «Трудно спать, когда враги роятся, как злобные стервятники, и ты не знаешь, кто они».

«Я рад, что с тобой все в порядке». Он наклонился над моим столом, явно о чем-то думая. «Я отправил нескольких мужчин на пару рейвов и пошпионил за наркоманами».

«Ты думаешь, что за атакой стоит наркоман, который проворачивает довольно приличную схему под носом у нескольких высокопоставленных сотрудников правоохранительных органов?» Мне нужно было начать исключать людей одного за другим. Когда я включил настольную лампу, он, казалось, удивился и даже прикрыл глаза.

«Какого черта? Я думал, тебе нравится темнота».

«Да, но мне нужно убедиться, что мои люди не ранены».

Он вопросительно посмотрел на меня. У меня не было никаких причин сомневаться в его преданности, но я предпочитал быть уверенным, не ведя себя глупо. Если я хотел найти ту радость, о которой я болтал с Кэролайн, мне нужно было сохранять голову совершенно ясной в течение нескольких дней или недель. Ни на его лице, ни на шее не было ни царапин, и я бы без труда определил, был ли использован макияж.

«Я в порядке», — сказал он. «Но тебе нужно услышать, что, по слухам, тебя используют как козла отпущения, но не чувствуй себя таким уж особенным. Предположительно, Стефано Марино тоже, но мне трудно поверить в это».

Я глубоко вздохнул, обдумывая все события и улики. «Я думаю, что это вполне возможно, но я, скорее всего, организую еще одну встречу со Стефано и нажму на некоторые кнопки».

«Игра в русскую рулетку».

«И я играю хорошо. Дай мне знать, если услышишь что-то ещё. А как насчет Джошуа?»

«О, хакер? Он хорош в своей работе. Мы думали, что он где-то за пределами Бруклина, но это был ложный адрес. Наши компьютерные специалисты усердно работают над этим. Однако у них есть плохое предчувствие, что этот парень нас раскусил».

Парень играл в свою версию русской рулетки. Возможно, парень понятия не имел, с кем имеет дело. Жадность во многом способствовала развитию глупости. «Прочешите этот чертов город. Мне все равно, как вы его найдете. Найдите его. Точка».

Я слышал его преувеличенный вздох. Да, я подталкивал своих людей, всех их, но у меня было очень плохое предчувствие, что этот город собирается пережить такую войну, какой они не видели десятилетиями.

Оставалось лишь опознать игроков.

«Мы работаем круглосуточно», — сказал он.

«Хорошо. Держи меня в курсе». Мне не нужно было говорить ему это. Мои люди уже достаточно натерпелись, они знали счет. «Завтра я снова встречусь со Стефано, а также с членами армянского синдиката и ирландцами. Если кто-то из них стоят за этим, я узнаю. Если нет, я предложу временный альянс, пока этот кошмар не закончится».

«Ого. Ты беспокоишься об этом дерьме».

«Очень даже».

«Это рискованно. Ты хочешь, чтобы я пошёл?»

«Да, и у меня есть Сергей. Однако я не собираюсь приводить армию и отпугивать кого-либо. Это не принесет мне никакой пользы. Это не принесет никакой пользы моему бизнесу».

«Хорошо, позвони мне, когда всё будет готово».

«Хорошо. Пойду посплю. Инстинкт подсказывает мне, что следующие два дня будут тяжелыми».

«Твои слова да Богу в уши. Я подготовлю команду по зачистке к большому количеству жертв».

Я усмехнулся, но он мог быть прав. «Нам это понадобится».

«Кстати, на конфискованном нами фургоне пока нет ничего полезного. Ничего. Ни регистрации, ни указаний на то, что он был арендован. Это был просто фургон для побега».

«Бля. Я так и думал». Это не значит, что мне понравилось то, что я услышал. «Сжечь».

«Да, босс».

Я чувствовал его тяжелый взгляд в течение нескольких секунд, прежде чем он наконец вышел, но я был уверен, что он был раздражен. Я не мог его винить. Я доводил всех своих людей до предела, и ради чего? Я положил руки на поверхность и опустил голову. Обычно я хорошо обдумывал такие сложные ситуации. Однако сейчас казалось, что я хожу на цыпочках по зыбучим пескам, или еще хуже, марионетка в спектакле. Мне это совсем не нравилось. Я не тот человек, который может терпеть, когда им манипулируют.

Когда кто-то попытался это сделать, в моргах начали скапливаться тела.

Изнеможение было чем-то, к чему я должен был привыкнуть, долгие часы были частью работы, но усталость пробирала до костей. Может быть, поэтому у меня даже не было ощущения, что кто-то вторгается в мое пространство, что является жизненно важной чертой в моей отрасли, если я хотел продолжать оставаться в живых.

Когда я почувствовал руки на своей спине, я ощетинился и потянулся за оружием на столе, но был шокирован, когда чья-то рука легла на мою, не давая мне поднять его с поверхности.

«Расслабься», — ее голос был подобен сладкой музыке перед сном, а мягкость ее рук, когда она ласкала мои напряженные мышцы, была для меня чем-то совершенно непривычным.

«Кэролайн». Я не смог пробормотать больше одного слова, что было совсем на меня не похоже.

«Я проснулась, а тебя не было в постели».

Несмотря на все собственнические чувства, на все разговоры о том, что я владею ею, мое нутро подсказывало мне, что ее жизнь останется в опасности. Если бы я был порядочным человеком, я бы отправил ее в одно из своих убежищ до конца этой извращенной игры. Но зверь внутри меня не хотел, чтобы она даже на шаг отдалялась от меня.

Я никогда не чувствовала такой сильной тяги, потребности, граничащей с токсичностью. «У меня еще есть дела, о которых нужно позаботиться».

«В половине четвертого утра?» Она начала массировать мне спину, ее нежные ласки перешли в разминание узлов.

«Мудаки никогда не спят». В этот момент я понял, что оставил книжную полку открытой. Господи. Неужели усталость заставила меня быть беспечным, или это было то, что я чувствовал к ней? В любом случае, я не привык делать что-то столь безрассудное, даже если я был в своем собственном доме. Однако, если бы это было так, это только больше привлекло бы её любопытство.

Она, несомненно, была похожа на собаку, укусившую кость, которая отказывалась ее отпускать и могла запросто грызть вашу руку до крови.