Я выключил свет, что, честно говоря, соответствовало моему настроению.

Я понятия не имел, сколько времени прошло, но напиток в моей руке был уже пуст, лед в стакане едва звенел.

В этот момент я почувствовал чье-то присутствие и напрягся. Я уже решил, что мое импульсивное поведение не может продолжаться, но, черт возьми, я хотел эту женщину все больше и больше с каждой секундой. Я наклонил голову, не в силах видеть ее с того места, где стоял, но отрицать ее присутствие было невозможно.

«Тебе нужно отдохнуть, Кэролайн. Завтра вечером нам нужно посетить мероприятие, и тебе нужно хорошо выспаться».

«Я не могла уснуть», — тихо сказала она. Я почувствовал, что она приближается, отвергая мою команду.

Она была не просто задиристой. Она была неуправляемой женщиной, которую нужно было укротить.

Одна только эта мысль заставляла мой член пульсировать. Ни одна женщина не воздействовала на меня так.

Когда она подошла ближе, я услышал легкий шорох. Только когда ее отражение появилось в мерцании внешних огней бассейна, я понял, что она надела халат. Я не заметил ничего из того, что она купила во время своего похода по магазинам, сосредоточившись на том, была ли она ранена. Но теперь, когда мой рот наполнился слюной, мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не обернуться.

Будь я проклят, если бы девушка не взяла напиток из моей руки, осушив его до дна, пока она стояла рядом со мной. «Виски. Мой любимый».

Но все равно сюрприз. У меня было предчувствие, что я раскопаю несколько из них.

«Как я уже сказал, тебе следует хотя бы попытаться отдохнуть», — предупредил я.

«Я не люблю штормы».

«Из-за той ночи?»

«Да, но я никогда не сталкивалась. Я всегда была уверена, что в них вылезает Бугимен, гораздо легче забирающий ничего не подозревающие души». Она рассмеялась почти нервно. «Я знаю, это глупо, но мое воображение всегда работало сверхурочно. Мой отец кричал на меня за то, что я ходила по спальне. Он был крутым человеком».

«Здесь ты в безопасности».

«Так ты говоришь». Она медленно повернулась ко мне, осмелившись занять мое место. Когда она положила руку мне на грудь, я опустил глаза и вздохнул.

«Ты красивая женщина, Кэролайн, но я тебе не пара. Я перешёл черту, которую больше никогда нельзя переходить».

«Почему? Я уже большая девочка. Я могу сама принимать решения, понимаешь?»

Для нее было опасно быть такой смелой, пусть даже недолго, чтобы я обнаружил, что теряю остатки контроля. «Похоже, ты не уверена, как справляться с этим миром».

«Я стала частью этого мира, твоего мира, с тех пор, как подружилась с Софией».

«Ты видела роскошную сторону моей жизни, в том числе с Софией и Даниэллой. Ты это знаешь. Я могу быть кем угодно, но я не тот человек, который будет разрушать дружбу своих дочерей».

Она продолжала теребить мою рубашку, даже осмелившись провести кончиком пальца по моей коже. Как и ожидалось, жар и электричество был чертовски мощный. Но мне нужно было положить этому конец, пока все не вышло из-под контроля, и она внезапно не стала считаться слабостью. Я отдернул ее руку, и когда она взглянула мне в глаза, я ощутил больше желания, чем я чувствовал с кем-либо за столь долгое время, что было трудно вспомнить, когда именно.

Часть меня хотела прижать ее к груди, недвусмысленно говоря ей, что она принадлежит мне, и она ничего не может с этим поделать. Как это варварски с моей стороны. Моя кожа была окрашена ее запахом, аромат сладкого сока её киски, впитавшегося в мои ноздри, вкус спелой вишни, задержавшийся на моем языке. Я всегда был тем мужчиной, которому было достаточно одного вкуса.

Но с ней… Все было иначе.

Она пожала плечами, как будто это была моя потеря, и направилась к бару. Просто наблюдать за ней, как она просматривала мой выбор, касаясь бутылки за бутылкой, завораживало меня. Женщина собиралась меня погубить. В этом я не сомневался.

Я не боялся совершать ужасные поступки в своей жизни, но мой рациональный склад ума напоминал мне, что вступление в какие-либо отношения, включая сексуальные, может лишь навлечь на нее беду.

Но будь я проклят, если мои яйца не напряглись сильнее, чем раньше.

«У тебя нестандартные вкусы», — сказала она, наливая себе еще виски и поднося стакан к губам, прислонившись к барной стойке.

«Да. Мне не нравится, когда меня втискивают в какие-то рамки».

Сглотнув, она ухмыльнулась и едва опустила стакан. «Интересное слово. Я не думаю, что ты из тех мужчин, которых можно втиснуть в какие-либо рамки».

Я обнаружил, что подхожу ближе, и мой взгляд скользнул к свободному поясу ее халата. «Мне любопытно. Каким человеком я тебе кажусь?»

Кэролайн взболтала жидкость в стакане и сузила свои прекрасные брови. «О, ты совершенно другой, независимо от того, говорим ли мы о мужчине, которого видят все остальные за пределами этого дома, или о том, которого видят немногие люди, которые тебе дороги. Для тех, с кем ты отказываешься сближаться или кого ты запугал в своих повседневных деловых операциях, тебя боятся. Я предполагаю, что есть мужчины, которые намеренно переходят на другую сторону улицы, если видят тебя. Сильный. Опасный. Беспощадный. Ты определенно мужчина, который не терпит дерьма. А вот женщины с другой стороны. Ну, они, скорее всего, будут бросать в тебя трусики, где бы ты ни был, и я не говорю о тех женщинах, которые ходят по улицам. Ты мог бы получить любую одинокую женщину, которую ты хотел бы на этой земле». Она сделала еще один глоток, ее глаза загорелись.

«У тебя есть захватывающее представление о том, насколько эффективно я привлекаю женщин».

То, как она закатила глаза и фыркнула, было слишком уж очаровательно. «Не пытайся сделать это со мной, Вадим. Ты очень умный мужчина. Ты знаешь, как ты чертовски хорош собой, и, учитывая твое богатство и влияние, нет на свете женщины, которая не согласилась бы родить тебе детей. Или просто заняться сексом с тобой».

Эта женщина заставила меня рассмеяться.

«А для тех, кто меня хорошо знает?» Я продолжал подходить ближе.

«Это многослойно. У мужчин, которые работали с тобой годами, есть полное уважение и преданность. Однако они не глупы. Они не посмеют пересечь черту из-за страха возмездия. Теперь самые близкие тебе люди выделяют совершенно другого человека. Ты — кошечка, которой легко управлять любовью к семье и потребностью защищать. Ты также душишь тех, о ком беспокоишься, мешая им делать выбор самостоятельно, без твоего вмешательства. Но когда кто-то из них надувает губы, ты таешь, как большой, сочный зефир; ты знаешь такой. Внутри липкий и вязкий. Я бы сказала, что его можно облизать, но это слишком… противно, учитывая, что двое из тех людей, о которых я упоминала, — твои дочери.

Боже мой. Когда она провела языком по нижней губе, я услышал, как из глубины моего существа раздался легкий рык. Она хорошо проводила время, дразня меня совсем другим способом, что сводило меня с ума, и она это знала.

«Очень увлекательная оценка. Ты думала так с тех пор, как узнала меня?» Теперь я был в ее пространстве, вдыхая сильный запах того же желания, что и прежде, а также то, что осталось от нашего горячего секса.

«О, ты меня сначала напугал. Ты был таким огромным и угрожающим, и вообще редко со мной разговаривал. Я была уверена, что ты будешь сниться мне в кошмарах».

«Что ты думаешь сейчас?» На этот раз я взял напиток из ее руки, поднеся ободок к губам. Мы крайне пристально изучали друг друга.

Кэролайн осмелилась снова бросить мне вызов, проведя кончиком одного пальца по моей шее, обведя им вокруг моего кадыка, прежде чем позволить руке исчезнуть в моей расстегнутой рубашке. «Сейчас? Я точно знаю, что ты разъяренный лев, который жаждет укротить кого-то, но также ты умрешь, чтобы защитить его. К сожалению, ты не можешь отпустить из-за своего прошлого. Ты отказываешься заботиться о ком-либо, кроме своих дочерей».

«Это не обязательно правда, но девяносто девять процентов твоих характеристик верны». Поразительно, но я не остановил ее, когда она расстегивала еще одну пуговицу на моей рубашке. Однако я обнаружил, что провожу пальцами одной руки вниз по ее боку ближе к поясу, вращая один из них в петле.