На этот раз он продолжал звонить. И звонить.

И звонить.

Никакого голосового сообщения. Никакого ответа.

Меня охватила еще одна волна ужаса. Может, мне стоило предупредить его, чтобы он сбежал из своей квартиры. Черт. После еще одной попытки, наконец, до меня дошло. Ничего, кроме движения воздуха. Но я могла поклясться, что там кто-то был.

Очень быстро я повесила трубку, отбросив ее, как будто это могло помешать отследить мой звонок. Я застонала, чувствуя себя нервной, меня разрывало на части беспокойство. В детстве у меня были панические атаки, вероятно, потому, что мой отец требовал от меня отработки навыков захвата в заложники.

Он даже зашел так далеко, что нанял какого-то придурка, чтобы тот притворился, будто похитил меня.

Я не могла оправиться от этого почти два года.

Пока я делала все, что могла, чтобы контролировать свое дыхание, я наконец добралась до закрытой двери спальни, открывая ее так, как будто плохие парни были с другой стороны. По крайней мере, я смогла вздохнуть с облегчением, т. к. никого не было.

На данный момент.

Я не была дурой. Хотя я знала, что Вадим все еще считает меня ребенком, я прожила полную, довольно опасную жизнь за последние пару лет. Я знала, что играю с огнем, пытаясь следить за своим окружением и оставаясь незаметной, в том числе и в социальных сетях. Может быть, я считала себя непобедимой, что позволило мне стать беспечной.

Как бы то ни было, я просила помощи у, возможно, самого опасного человека в мире. Но если он не сможет защитить меня, никто не сможет. По крайней мере, так говорил голосок, проносящийся сквозь мой ужас.

Хотя мне пришлось напомнить себе, что он до сих пор официально не согласился помочь мне, кроме как на одну ночь. Насколько я знала, он мог бы вышвырнуть меня. Сделал бы он это, учитывая мои отношения с его дочерьми? Я должна была признать, что мой живот нервничал, больше, чем я думала. Я была во власти этого человека.

Как только я начала спускаться по лестнице, я услышала голоса, доносящиеся из офиса. Я не собиралась их беспокоить, но внезапно появились шесть больших, грубых мужчин, выстроившихся в ряд, словно солдаты, которыми они, наверное, были.

Что мне показалось интересным, так это то, что эти люди не были одеты в фирменные костюмы, которые обычно носили «Крыши». София научила меня немного русскому, включая различные термины, используемые в Братве. Термин означал силовиков Пахана. В моем представлении это означало, что они отправляются на охоту.

На тех придурков, которые напали на меня, или на горизонте появился другой враг?

Пока все они меня разглядывали, включая перебрасывание пылких взглядов на мои голые, накрашенные ногти на ногах, они знали, что лучше не говорить и слова, и не делать жестов. Я слышала, хотя это никогда не подтверждалось, что Вадим не застрахован от того, чтобы отрубить руку мужчине за неподобающее прикосновение к женщине.

Он мог бы напугать меня так же, как и ситуация, но я уважала его за то, как он обожал своих дочерей, балуя их, когда им что-то было нужно. Плюс, семья была относительно нормальной за закрытыми, защищенными дверями. Каждый праздник отмечался. Каждый день рождения. Черт, я даже была на барбекю, где сыновья и дочери его самых доверенных людей были также приглашены, дети плавали, пока взрослые отдыхали за коктейлями и беседами.

Ну, я уже не ребенок и не могла просить, чтобы меня пустили в бассейн с мороженым. По миллиону причин эта идея меня сильно зацепила. Я подождала, пока мужчины уйдут, прежде чем направиться в его кабинет.

Я был более чем удивлена, увидев его в джинсах и поло, чего я не могу вспомнить раньше. В том числе и на барбекю. София сказала мне, что стрельба значительно изменила его. С одной стороны, она сделала его жестче, резче. С другой стороны, он начал ценить жизнь еще больше. Мне было немного трудно в это поверить, учитывая его дикую репутацию.

Как только я вошла, он обернулся, и я почувствовала себя еще более виноватой, чем прежде, фантазируя об этом человеке. Это было табу, полностью запрещено, но в последнее время я, похоже, была настоящей нарушительницей правил.

Он глубоко вздохнул, глядя на меня, и фантазия вернулась в моей голове со всей силой. Черт возьми. Мне нужно было перестать вести себя как какой-то влюбленный подросток.

«Теперь, когда ты отдохнула, нам нужно поговорить», — сказал Вадим, указывая на стул напротив своего за столом.

Я ничего не сказала, направляясь к нему, чувствуя себя еще более неуютно, чем накануне вечером.

Сначала он не сел, что заставило меня подумать, что это было не что иное, как очередная суровая лекция или наказание. Когда он положил руки на подлокотники, наклонившись, у меня побежали мурашки. У него была сила делать это с человеком. Я могла только представить, каким он был, когда злился.

«Теперь, как я уже говорил, будут правила».

«Значит ли это, что ты будешь меня защищать? Я могу работать на тебя. Я сделаю все, что ты захочешь, и обещаю, что не буду обузой. Я могу убраться в доме. Я буду готовить для тебя, поскольку мы оба знаем, что ты не умеешь. Черт, я заберу твои вещи из химчистки. Или я могу быть твоим секретарем, делающим для тебя заметки». Господи. Вот это я лепетала. Это был не мой звездный час.

Он удивленно поднял брови.

«Ну, я планирую потребовать от тебя работать со мной, Кэролайн, но я уверяю тебя, что твои таланты лежат в другой области. Однако я все еще зол и расстроен из-за того, что ты почти разрушила свою жизнь».

«Я знаю, но, как я уже сказала, у меня были на то причины».

«Я Понял. Вот как мы собираемся это разыграть. Ты будешь работать с моими компьютерными экспертами, делая почти то же самое, что и раньше. Ты должна оставаться здесь, в этом доме, если тебя не будет сопровождать один или несколько моих людей. Кроме того, ты изменишь свою внешность. Они ищут кого-то по имени Розовый Фламинго, на которого ты в точности похожа».

«Ты нашёл больше информации о моей репутации в Интернете».

«Я бы не оказался в этом положении, если бы у меня не было элитных контактов и возможностей, которые даже военные и ЦРУ никогда не приобретут. Да, ты оставила след. Ты была неряшливой, Кэролайн, и именно так они тебя и нашли. Похоже, у тебя есть хорошие навыки, но тебе нужно быть более контролируемой. Я помогу тебе этого добиться. А завтра ты пойдешь за одеждой, которая больше подойдет твоему возрасту и моему бизнесу. Ты поняла?»

Сглотнув, я кивнула. Это было больше похоже на того человека, которого я помню, а не на того, который баловал меня приготовлением PB&J после полуночи. «Да, сэр».

«Хорошая девочка. К тому же, я не эксперт в моде, но я настоятельно рекомендую тебе сменить цвет волос. Мне все равно, пусть он будет зеленым, но что-то другое».

«Есть одна маленькая, крошечная проблема. Помнишь? Мои средства были заблокированы. У меня есть одна кредитная карта, но лимит крошечный».

«Уверяю тебя, что твоя кредитная карта и любые другие идентификационные данные были взломаны. Они знают, кто ты, Кэролайн. На данный момент тебя не существует. Ты будешь призраком, пока я не разберусь с этим. Ты будешь использовать мою кредитную карту, которая позволит тебе купить все, что ты захочешь. В пределах разумного».

Внутри меня все еще мутило. «Они действительно преследуют меня?» Я была такой же повторяющейся, как и глупой. Конечно, они преследовали меня, о чем свидетельствовало пятно крови на моей верной бите.

Он бросил на меня еще один суровый взгляд, прежде чем достать телефон. «Я послал одного из своих людей к тебе в квартиру, как я уже говорил. Вот что он нашел. Я показываю тебе это только для того, чтобы ты начала осознавать всю серьезность ситуации».

Как только я взглянула на фотографию я чуть не расплакалась, место стало неузнаваемым из-за нанесенного ущерба. «О, Боже».

«Именно так. Не шути со мной, Кэролайн. До сих пор я был с тобой мягок, но ты не подвергнешь опасности себя или кого-либо еще, находясь под моей защитой. Если ты это сделаешь, то будешь сурово наказана. Ясно выразился?»