Я поднялся на ноги и обхватил ее лицо руками.

— Ты хочешь спать, детка?

Она выдохнула, ее приоткрытые губы порозовели.

— Я просто… готова к тому, чтобы сегодняшний вечер закончится.

— Я бы хотел все начать сначала, — я прижался своим лбом к ее лбу. — Скажи мне, чего ты хочешь.

— Ты не даешь мне пространства, так в чем смысл?

— Пространство — это не выход. Попроси что-нибудь другое.

Она прикусила нижнюю губу зубами, затем вздохнула.

— Зомби.

— Должен был знать.

Остаток времени бодрствования мы провели за просмотром фильмов о зомби на моем диване. Элиза позволила мне обнять ее, но не заговорила и не прикоснулась ко мне, как делала всегда. Она была у меня, но не совсем. К тому времени, как мы легли спать, я сходил с ума.

Но я прикусил язык до крови. Я не дал ей той ночи, которую она заслуживала, или того пространства, о котором она просила. Тишина — это все, что у меня было, даже если это убивало меня.

Я проснулся от кошмара. Фотографии Элизы и Луки, танцующих всю ночь напролет, были во всех социальных сетях. Я знал это, потому что Лука лично прислал мне ссылки по электронной почте.

Она выглядела потрясающе, и это убивало меня, потому что она не была в моих объятиях.

Насколько я знал Луку, ему доставляло огромное удовольствие тыкать мне в лицо из-за моей оплошности.

У меня был один шанс все исправить.

С подносом с кофе в одной руке и пакетом с выпечкой в другой я пинком захлопнул входную дверь. Когда я обернулся, Элиза стояла в нескольких футах от меня, протирая глаза.

— Доброе утро, детка. У меня есть кофе.

Она прикрыла зевок рукой и посмотрела на чашки на подносе.

— Это из Паттерсона?

— Угу. Я заказал доставку.

Как только я поставил поднос на кухонный столик, она достала свой кофе со льдом из подстаканника и открыла ящик, где она начала хранить запас металлических соломинок.

Я выложил выпечку на тарелку. Она выбрала шоколадный круассан и отнесла его вместе с кофе к столу.

Я последовал за ней со своим вишневым датским пирогом и дымящейся чашкой, заняв стул напротив нее.

— Хорошо спалось? — спросил я.

— Лучше, чем я думала, — она отхлебнула кофе. — Ты ворочался с боку на бок.

— Да, — я запустил пальцы в волосы. — Потратил много времени на размышления.

— Возможно, я все это проспала, но я не заметила, как ты встал с кровати, чтобы пойти в свой офис.

Я сухо рассмеялся.

— Я не выпущу тебя из виду, пока ты снова не станешь моей.

Она откинулась на спинку стула, вытирая рот салфеткой.

— Если ты не хочешь, чтобы я терялась из виду, можешь сказать мне, почему тебе было так легко это сделать на благотворительном вечере?

— Нет, — я покачал головой. — Это было нелегко. Я не хотел ничего другого, кроме как провести ночь с тобой под руку, но я уже согласился поговорить с Питерсом, и, учитывая направление, в котором развивались наши переговоры, мне было неудобно отступать от этого. Я продолжал думать, что как только я с ним разберусь, я смогу вернуться к тебе и полностью уделить тебе свое внимание.

— Я понимаю, у тебя есть обязательства. Но ты заставил меня почувствовать себя второстепенной мыслью, и от меня ожидали, что я ухмыльнусь и приму это.

— Ты — моя первая мысль, Элиза. Всегда. Я знаю, что мои действия прямо противоречили этому, но это правда.

Я встал со стула, обогнул стол, присел на корточки рядом с ней и взял обе ее руки в свои.

— Я облажался. Я действительно потерял счет времени. Это не было сознательным решением быть вдали от тебя так долго, как я был. Это абсолютно не оправдание, но мне нужно, чтобы ты знала, я не нарочно оставлял тебя в стороне. Я знаю, результат тот же, и я заставил тебя почувствовать себя неважной, но ты, безусловно, самый важный человек в моей жизни.

Я поднес ее руки ко рту и, наконец, поймал ее взгляд своими.

— Ничего подобного больше не повторится. Пожалуйста, прости меня, чтобы я мог загладить свою вину.

Ее глаза сузились.

— Как ты вообще можешь загладить свою вину передо мной?

— Не потанцуешь ли ты со мной?

Ее губы были поджаты. Если бы я хоть на секунду подумал, что она обрадуется этому, я бы поцеловал ее. Мы еще не дошли до этого, поэтому я взял ее за подбородок и провел большим пальцем по сморщенной нижней губе, пока ее рот не расслабился.

Она вцепилась в мою рубашку обеими руками и вздохнула.

— Ты действительно разочаровал меня, Уэстон.

— Мне так жаль, детка. Помнишь тот второй шанс, который я заставил тебя пообещать дать мне, когда я неизбежно облажаюсь? Вот он. Я использую его.

— Так скоро?

— Да, — я встал и потянул ее за собой. Она все еще цеплялась за мою рубашку. Я запустил пальцы в ее шелковистые волосы на затылке. — Я удивлен, что продержался так долго.

Я бы не хотел, чтобы Эллиот сказал мне, каким идиотом я был. Жаль, что его не было там прошлой ночью. С другой стороны, мне действительно не следовало нуждаться в том, чтобы он сидел у меня на плече и говорил мне не оставлять Элизу одну на недопустимо долгое время.

Я взял ее за запястья и обернул их вокруг себя, затем заключил ее в свои объятия. Она наконец посмотрела на меня, встретившись со мной взглядом. Ее большие карие глаза уставились на меня, и слова застряли у меня в горле. Я многое хотел сказать. Многое я чувствовал. Но когда я смотрел на нее сверху вниз, на лицо, которое знал большую часть своей жизни, но так и не привык видеть, я мог думать только об одном.

— Я должен сказать тебе, что я по уши влюблен в тебя.

Ее пальцы впились в мою спину.

— Что? — выдохнула она. — Действительно?

— Я знаю, что сейчас неподходящее время говорить тебе это. Я не пытаюсь манипулировать тобой, чтобы ты простила меня. Это простая правда.

Она рассердилась на это.

— Нет ничего простого в том, что ты влюблен в меня. Боже. — Она ткнулась лбом мне в грудь, затем откинула голову назад и нахмурилась. — Правда?

Я торжественно кивнул, готовясь к тому, что мне скажут отвалить.

— Что ж, — она облизнула губы, и ее пальцы впились мне в спину чуть сильнее, — если ты меня любишь, тебе следует потанцевать со мной прямо сейчас, и я подумаю о том, чтобы простить тебя.

Телефон оказался у меня в руке прежде, чем она закончила предложение. В следующий момент заиграла музыка. Что-то медленное, чтобы я мог прижать ее к себе так, как это делал Лука.

После минуты танца, который больше походил на раскачивание, Элиза заговорила.

— Это было хуже, потому что ты был с ней.

Моя голова упала вперед. Боже, какой огромный пиздец. Если бы она была с Патриком…

Нет.

Об этом я и подумать не мог.

Не прямо сейчас. Возможно, никогда.

— Я понимаю это. Я ничего к ней не чувствую, но я полностью понимаю, почему это усугубило и без того плохую ситуацию.

— Ты разозлился, когда увидел меня с Лукой.

— Разозлился, — моя рука совершала длинные, плавные поглаживания вверх и вниз по всей длине ее спины. — Встреча с Питерсом была упражнением в разочаровании, затем я увидел тебя в объятиях Луки, и это было больше, чем я мог разумно вынести.

Она потерлась лицом о мою грудь, прежде чем прижаться щекой к моему сердцу.

— Возможно, с моей стороны неправильно чувствовать или говорить, но я рада, что ты ревновал. Ты заслужил удар под дых, увидев, как я провожу время с другим мужчиной.

— Элиза… — Моя хватка усилилась, и я стиснул челюсти.

— Я бы никогда намеренно не спровоцировала эту твою сторону. Я не такая. Но… — она подняла на цыпочки, так что ее нос был рядом с моим, — …зная, что ты ревновал, заставляет меня чувствовать себя желанной.

— Я хочу тебя каждую секунду каждого дня. Ты знаешь, как часто мне хочется проделать дыру в полу своего офиса, чтобы весь день наблюдать за тобой?

Ее глаза округлились.

— Нет. Как часто?