— Я умираю с голоду, — сказал Чарли, когда мы сели за столик. — Может, нам стоит поесть перед тем, как вернёмся?

— Нет. Мама сказала, когда они забронировали поездку, кухня будет полностью укомплектована, и мы сможем приготовить всё, что захотим. — Я сняла крышку, чтобы дать моему мокко остыть, и сказала: — Мне не нужно её ещё больше раздражать, поэтому просто съедим их еду, когда нам разрешат вернуться.

Он обхватил стакан своими большими руками и пробормотал: — Хорошо.

— Ты ведь не переживаешь из-за Скотта? — спросила я. — Думаю, всё будет хорошо, когда он отойдёт от шока.

— Я не переживаю, — сказал он, расстёгивая куртку. — Просто надеюсь, что он не будет придурком, испортив отпуск твоей маме, дуясь на тебя.

— Видишь ли, именно это меня и напрягает в нашем плане, — сказала я, сдвигая крышку стакана, пытаясь смириться с тем фактом, что нам действительно не удастся побеспокоить Скотта, не сказавшись на поездке моей мамы. — Я не хочу расстраивать маму, а если мой план сработает, она будет несчастна в краткосрочной перспективе.

— Но, — сказал он, поднимая стакан и серьёзно глядя на меня, — если она счастлива, то ты нет. Позаботься о себе, Очкарик.

— Ты говоришь, как какой-то бандит, — сказала я.

— Спасибо.

— Это не комплимент.

— Как бы не так. — Он сделал глоток кофе, поставил стакан и сказал: — Давай поговорим о наших фальшивых отношениях.

— Да, наверное, стоит, — сказала я, и нервы затрепетали у меня в животе от предстоящего. Я отпила напиток и спросила: — У тебя есть план?

— Не совсем план, — сказал он, — а скорее идея.

Он наклонился ближе, и мне пришло в голову, что Чарли-энтузиаст — одна из моих любимых его ипостасей. В его глазах глаза буквально плясали искры, когда он сказал: — Вот что я думаю. Когда Скотт примет тот факт, что я здесь, мы вернёмся в кондо. Вскоре после этого, когда он будет мириться с моим неприятным соседством, мы возьмёмся за руки. Это вызовет много вопросов, и это, пожалуй, неплохо для сегодняшнего вечера.

Я была в ужасе, но ему каким-то образом удалось заставить меня рассмеяться, когда я представила реакцию Скотта. — Мне немного жаль беднягу Скотта.

— Бедный Скотт и правда, — согласился он, широко улыбаясь. — Разве что… ты не думаешь, мы должны сделать больше?

— Больше? — спросила я, моя улыбка постепенно сменила смех, пока я наслаждалась видом счастливого Чарли.

— Больше, — сказал он, его глаза впились в мои, а его озорная улыбка превратилась во что-то более интенсивное, — чем держаться за руки.

Я не знаю, что на меня нашло, но я вздёрнула подбородок и спросила: — Что именно ты имеешь в виду, говоря «больше»?

— Бейли Роуз, — сказал он, его голос понизился до горячего рокота, а рот застыл в сексуальной ухмылке. — Ты хочешь, чтобы я перечислил варианты наших публичных проявлений нежности, чтобы насолить Скотту?

Мой телефон завибрировал, и моё сердце подскочило в груди. Господи, что это был за флирт? Я достала телефон из кармана, и да, это была моя мама.

Мама: Я поговорила со Скоттом, и он В ПРИНЦИПЕ не против, чтобы Чарли был здесь, но нам придётся установить некоторые основные правила.

Меня охватило облегчение, потому что они не собирались заставлять Чарли ехать обратно одному или оставаться на выходные в мотеле.

— Смотри, — сказала я, протягивая телефон и пытаясь прочесть его мысли, пока он читал сообщение. Он выглядел как обычный Чарли, так что, возможно, я просто себе нафантазировала себе тот момент, в то время как он просто рационально обдумывал наши следующие шаги в плане публичных проявлений нежности.

— Мне почти жаль их, — сказал он, и улыбка вернулась на его лицо. — Они думают, что мы просто друзья, но им всё равно нужно убедиться — потому что они же ответственные взрослые, — что мы чётко осознаем, что не можем прокрасться в постель друг к другу и заняться сексом в Скалистых горах.

— О мой Бог, — я рассмеялась, как всегда ужаснувшись шокирующим картинам, которые рисовал Чарли.

Он был просто мастером навыдумывать такое.

Он продолжил, ухмыляясь как дурак. — Они установят свои правила, мы согласимся, и они будут собой довольны. А потом… ба-дум-тссс — они увидят, как мы держимся за руки и сидим на диване, обнявшись. Да они с ума сойдут.

Я рассмеялась, но «сидим на диване, обнявшись»? Сама мысль о том, что его руки будут на мне, а наши тела соприкоснутся, заставила мои ладони вспотеть, а сердце забиться чаще.

Ох, обниматься с Чарли Сэмпсоном казалось опасным занятием, которого мне следовало избегать любой ценой.

Но это было не моё — я не была создана для фальшивых отношений. Я была из тех людей, кто даже не любит обниматься с родственниками, так как же я собиралась обниматься с Чарли?

— Так ведь? — спросил он, смотря на меня с ожиданием.

— Что? — я поняла, что ушла в свои мысли, поэтому слегка кивнула и сказала: — А. Да, так.

Он ухмыльнулся, будто знал, что у меня на уме, что было невозможно.

Но именно блеск в его глазах заставил меня задаться вопросом: а не думал ли он о том же, что и я — об обнимашках на диване?

— Тогда хватай свою куртку, — сказал он, и я поняла, что он, должно быть, спросил меня, готова ли я идти.

Мы не спеша направлялись к кондо, ни один из нас не спешил обсуждать «основные правила», и я глубоко вдохнула перед тем, как открыть дверь.

— Перестань волноваться, — сказал Чарли. — Время отпуска, Митчелл.

Я посмотрела на него, казалось бы, беззаботного, и выдохнула.

Он был прав.

Я была в отпуске и собиралась отлично провести время.

Даже если это убьёт меня.

Глава 28

Бейли

— Скотт? — крикнула я.

— Да?

— Ты хочешь спагетти или феттучини?

Я услышала, как он что-то пробормотал моей маме — они были в гостиной — прежде чем сказал с улыбкой в голосе: — Спагетти, пожалуйста.

— Я же говорил, — сказал Чарли, доставая коробку с пастой из шкафа.

— Я бы отнесла его к любителям феттучини.

— Бьюсь об заклад, — сказал он тихим голосом, — что когда он один, он весь по локти в них.

— Вот больной, — сказала я, макая ложку в соус Чарли, чтобы слизнуть ещё одну пробу, прежде чем бросить её в раковину рядом с моими четырьмя другими ложками для дегустации.

Когда мы вернулись в кондо, Скотт и моя мама встретили нас у двери со списком правил. Он, однако, не выглядел злым, что меня очень удивило. Конечно, когда он сказал: «После отбоя вам нельзя выходить из своих комнат», и Чарли фыркнул, он на него сердито посмотрел, но всё ещё оставался в роли «счастливого отдыхающего».

Что, конечно, было не по плану, но ради мамы, наверное, неплохо для сегодняшнего вечера.

После перечисления правил они устроили нам экскурсию по месту, и у всех было на удивление хорошее настроение.

Чарли шокировал меня до глубины души, вызвавшись приготовить нам ужин.

— Если вы двое хотите отдохнуть, Бейли и я можем приготовить ужин. Я быстро сделаю соус для спагетти по рецепту мамы — у вас есть все ингредиенты в кладовке, — и я уверен, что Бей способна закипятить воду.

Скотт и мама посмотрели на нас так, будто мы предложили им миллион, а я посмотрела на Чарли так, будто он спятил.

Отличное начало.

— Это действительно вкусно, — сказала я, немного шокированная тем, что Чарли смог приготовить соус для спагетти с нуля.

— Я почти уверен, что моя итальянская бабушка научила меня готовить соус, когда я был ещё малышом, — сказал он, доставая из кармана упаковку «TUM» и бросая одну таблетку в рот.

— Вундеркинд, — я взяла коробку с пастой у Чарли, открыла её и бросила макароны в кипящую воду. — Ты часто видишься с ней?

Он посмотрел на меня, жуя. — Сейчас не время.

— Говорить о бабушках?

— Напоминать мне о дерьмовых вещах, — он открыл ящик с приборами, вытащил большую вилку и протянул её мне. — И это для помешивания, а не для тыканья.

— Спасибо, — я взяла её у него и сказала: — Почему ты всё время закидываешься таблетками «TUM»?