— Пожелайте мне удачи, — сказала я, мои руки слегка дрожали.

— Удачи, — пропел он глупым голосом. — Не облажайся, Очкарик.

— Заткнись, — пропела я в ответ.

Обойдя здание с задней стороны, я обнаружила, что дверь не заперта, и, толкнув её, вошла внутрь. — Ау? Мам?

Я прошла через то, что казалось прачечной, и оказалась на кухне, которая была полностью отделана необработанным деревом, и не могла поверить своим глазам.

Кондо было невероятным.

В гостиной были высокие потолки с большими деревянными балками, а одну стену занимал каменный камин, в котором как раз в эту минуту горел огонь. Мебель была из коричневой кожи, и место напоминало горнолыжный шале.

Мне понравилось.

— Бей? — я услышала крик мамы сверху. — Это ты?

— Да, — крикнула я в ответ, и моя мимолётная рассеянность уступила место нервному страху, который был вначале. — Мы только приехали.

— Так быстро, — сказала она, и я услышала, как она спускается по лестнице. — Не могу поверить, что вы уже здесь.

Она спрыгнула с последней ступеньки и обняла меня, и я почти физически ощутила, насколько она расслаблена. Меня накрыла волна вины, когда я осознала, что собираюсь всё испортить, и быстро затараторила: — На самом деле мы выехали раньше, чем планировали, потому что не хотели ехать по горным дорогам в темноте.

— Хорошая идея, — она бросила взгляд через моё плечо и спросила: — Где Некеса?

— Да, эм, — сказала я, схватив её за локоть и притянув ближе, чтобы мы могли тихо поговорить. — Насчёт этого. План немного изменился.

— Что случилось? — спросила она, выглядя обеспокоенной.

Боже, я была такой сволочью, потому что моя мама выглядела супер-обеспокоенной благополучием всех, когда я собиралась ошарашить её неприятным сюрпризом. Я посмотрела на её поднятые брови и большие голубые глаза и возненавидела то, что собиралась ей сказать.

— Ну, эм, Некесу вчера вечером посадили под домашний арест, и она не смогла приехать. Я не хотела ехать сюда одна, — сказала я, так нервничая, что каждое слово давалось с трудом, — так что я привела другого друга.

— О? — она всё ещё выглядела счастливой и спокойной. — Кого?

Очевидно, она ждала, что я назову имя ещё одной девочки, а не мальчика, которого недолюбливает её парень.

Я сглотнула и заставила себя сказать это.

— Чарли, — сказала я, понизив голос и поглядывая за её спину в поисках признаков Скотта. — Я привела Чарли…

— Чарли? — её глаза расширились, и она сказала: — Ты что, издеваешься надо мной?

— Я не знала, что делать, когда Некеса отменила поездку, — ответила я, говоря быстро. — Я не…

— О нет, не надо, — сказала она, указав на меня пальцем, когда её голос стал выше и громче, а губы сжались в тонкую линию. — У тебя есть телефон, за который плачу я. Ты должна была позвонить мне. Не притворяйся, что это был твой единственный вариант!

Я попыталась говорить спокойным голосом. — Но Чарли мой друг и у него надёжная машина. Разве это так сильно отличается от Некесы?

— Да! — она скрестила руки и начала расхаживать взад-вперёд. — И так уже плохо, что ты привела с собой мальчика. Ты же не глупая, должна понимать, что это не дело. Но пригласить именно того, с кем у Скотта напряженные отношения, и на его же отдых, ты что, шутишь?

— Я знаю, — сказала я.

— Это очень грубо, — сказала она почти крича. — Помимо всего прочего, что не так с этим планом, он ещё и невероятно грубый и эгоистичный. О, ну думаю, им просто придётся смириться с нашим решением. Как ты можешь так себя вести?

Мои щеки горели, и я чувствовала себя полной дрянью, потому что она была права.

— Мне очень жаль.

Она быстро покачала головой, злясь. — Прибереги это для Скотта.

— Где он, кстати? — спросила я, понимая, что если бы Скотт был здесь, то он бы прибежал на её крики.

Мама перестала расхаживать по комнате и закусила уголок губы. — Он побежал в магазин.

Я наблюдала за её лицом, пока она пыталась это переварить, и ненавидела то мучительное чувство вины, которое испытала при виде её стиснутой челюсти.

— Ну, раз он уже здесь, может, мы попробуем найти компромисс?

Она снова сердито покачала головой, будто не могла поверить в происходящее.

— Занеси это в графу «на что рассчитывали Бейли и Чарли».

«Не ошиблась», — подумала я.

— Хорошо, — она опустила руки и сказала: — Вот план. Ты выйдешь отсюда, а я скажу Скотту, когда он вернётся.

— Так… ты хочешь, чтобы мы просто ждали в машине? — спросила я.

— Бейли, мне всё равно, где вы будете ждать, — сказала она, сверля меня таким маминым взглядом, что я почувствовала её взгляд в прямо своей виноватой душе. Её зубы были сжаты, когда она сказала: — Ты хоть знаешь, как сильно я на тебя сейчас зла?

— Я знаю, и мне правда жаль, — пробормотала я, желая, чтобы она не пострадала от этого.

— На сегодняшний день твои извинения ничего не значат, — её глаза блуждали по всему кондо, словно ища ответ, а потом она сказала: — Просто покатайтесь по окрестностям.

— Мы можем это сделать, — сказала я, кивая, желая ей угодить.

— А потом я напишу тебе, когда можно будет вернуться, — сказала она. — Не то чтобы я с нетерпением жду этой приятной встречи.

— Мне очень жаль, — повторила я.

— Избавь меня от своих извинений, — сказала она, всё ещё выглядя злой, но сосредоточенной на своём плане. — А теперь убирайся отсюда.

Мне хотелось разрыдаться, потому что я не выносила, когда она на меня злилась.

Особенно когда я знала, что заслужила это. Я ушла, ощущая себя ничтожеством, а переходя дорогу увидела Чарли, стоявшего у своей машины с открытым багажником.

— Эй, — сказала я.

Он поднял глаза и улыбнулся. — Эй.

— Моя мама так злится, — сказала я ему, и в животе у меня заныло от страха и чувства вины, так как я продолжала видеть её сердитое лицо.

Уф, её разочарованное лицо.

Я подошла к нему, и после того, как он закрыл багажник, его большая тёплая рука нашла мою.

Мои глаза резко поднялись от неожиданности, когда почувствовала, как его пальцы переплелись с моими, а он шагнул намного ближе. — Я тут подумал, наверное, пора начинать весь этот спектакль, верно?

Всё остальное исчезло, когда я почувствовала его ладонь на своей коже. Дыхание сбилось, я жадно вдохнула морозный горный воздух и подумала: омойбог.

На стоянку въехала машина, но я едва обратила на это внимание, потому что была смущена интимностью прикосновения руки Чарли. Его длинные пальцы скользили по моим, а тепло его кожи казалось чем-то намного интимнее, чем простое держание за руки.

Это был Чарли, и это было притворство, но учащённое сердцебиение и бабочки в животе говорили о том, что какая-то маленькая часть меня явно не получила этого сообщения.

— Это немного странно, не находишь? — спросила я, глядя в его карие глаза в золотистом свете уличных фонарей. — Такое ощущение, что я должна шлёпнуть тебя по руке и сказать, чтобы ты отвалил.

— Полностью согласен, — он рассмеялся, и мне понравилось, как в уголках его глаз появились морщинки, когда он улыбнулся, глядя на меня, как будто мы были единственными двумя людьми в мире, разделяющими эту нелепую шутку. — А я-то думал, что ты меня по привычке ударишь.

— Я никогда тебя не била, — сказала я с улыбкой.

— Но и я никогда раньше не пробовал держать тебя за руку, так что…

— Справедливо, — согласилась я, и в этот момент меня осенило, что я не была эмоционально готова к этой… искре. Головой понимала, что мы будем притворяться весь уик-энд, но я не ожидала искр, которые полетят, когда он так мне улыбнётся.

К этому нужно будет привыкнуть.

— Так что именно сказала твоя мама? — спросил он.

Хватит залипать, Бей. Это же Чарли.

— Она была довольно разгневана.

Я рассказала ему, что она сказала, но вместо того, чтобы кататься по округе, мы решили прогуляться до милой кофейни, которую видели, когда въезжали в город. Мы взяли куртки с заднего сиденья и пошли гулять, и хотя было немного прохладно, это был один из тех идеальных осенних вечеров, когда, пока ты двигаешься, тебе комфортно.