— Да, я по-прежнему реалист, — произнёс он невероятно серьёзно.

— Ну, я просто надеюсь, что со временем маме надоест Скотт, и она на какое-то время откажется от отношений.

На это я и рассчитывала.

Он фыркнул или выдохнул с насмешкой: — Ага, конечно.

— Ну, если нет, я просто вернусь к плану убийства.

— Разумно. Из тебя, наверное, получился бы чертовски хороший убийца.

— С чего ты это взял? — я схватила пульт с тумбочки и начала переключать каналы. — Я же только что сказала, что ненавижу конфликты.

— Это как с твоей содовой: наполовину обычной и наполовину диетической. Ты дотошна, как законченный социопат. Наверное, расчленила бы тело на брезенте, каждую часть отдельно завернула бы в пакеты на молнии и газеты. И всё это в резиновых перчатках для уборки. Даже ни капли крови не пролила бы.

— О боже, — сказала я, смеясь помимо своей воли. — Это даже для тебя слишком мрачно.

— Это ты убийца.

Я быстро переключила каналы, пока не наткнулась на повтор сериала «Ясновидец».

— Скажешь ещё.

— Слушай, насчёт пари… — начал он, но я его перебила.

— Да, я не думаю, что это хорошая идея, — сказала я, чувствуя себя виноватой за то, что вообще обсуждала это.

— Это не просто хорошая идея, это отличная идея, — он с энтузиазмом вклинился, словно ему не терпелось поспорить. — Итак, вот что я думаю. Раз уж нам всем предстоит работать за стойкой регистрации, то легко будет наблюдать за ними. Предлагаю заключить пари на тридцать дней или на то, что они сойдутся, смотря что произойдёт раньше.

Я забралась под одеяло и повторила: — Нет. У меня нет никакого желания заключать с тобой пари насчёт моей подруги.

— А что, если я скажу, что причина твоего отказа в пари вовсе с ней не связана?

Я вздохнула. — И, полагаю, ты собираешься рассказать мне, с чем же он на самом деле связан?

— Совершенно верно.

Уверенность Чарли в собственной правоте была поистине поразительной.

— Настоящая причина, по которой ты не хочешь заключать пари, заключается в том, что Некеса твоя подруга, и ты знаешь, что должна ей верить. Но глубоко внутри ты также знаешь правду о любви. Ты пытаешься отрицать это, как маленький ребёнок, убеждающий себя, что не видела, как родители цепляли бирки Санта-Клауса на подарки под ёлкой, но это там, глубоко в твоей психике.

— Ты ничего не знаешь о моей психике, — сказала я, переворачиваясь и зарываясь глубже в одеяло. — Не все мы такие циничные, как ты.

— Ты видела её с Тео, — продолжил он, игнорируя меня, — и ты знаешь, что как бы ей ни нравился её парень, у неё есть химия с этим придурком из частной школы. Любовь непостоянна, и каждый — даже Некеса — способен на измену, столкнувшись с химией.

— Неправда, — пробормотала я, а затем добавила: — И кстати, ты садист.

— Я приму твоё легкомысленное оскорбление за согласие. — И прежде чем я успела сказать «нет», «абсолютно нет», глубокий голос Чарли спросил: — Так что ты мне дашь, когда я выиграю?

На этот раз я даже не попыталась скрыть свой раздражённый вздох.

— Без понятия, — я сняла очки и положила их на тумбочку. — На моём счету шестьдесят восемь долларов и слабовидящий кот, так что, боюсь, выбирать особо не из чего. Но ты всё равно не выиграешь, так что я не сильно переживаю.

Он снова принялся чем-то хрустеть.

— Скажем так, если случится то, во что я верю, ты должна будешь быть у меня на побегушках целую неделю. Если меня нужно куда-то подвезти, ты должна с визгом мчаться ко мне домой, как только я позвоню. Если мне понадобится, чтобы кто-то сгонял в «Бейкерс» и купил мне «Сникерс» и пачку презервативов размера XXXL, ты будешь моей улыбающейся резиновой девушкой на побегушках за «Сникерсом». Идёт?

— Во-первых, ты мерзкий, и можешь только мечтать об этом, — я невольно рассмеялась, потому что, несмотря на его негатив, он по-своему был забавен. — Но ладно, потому что этого НИКОГДА НЕ ПРОИЗОЙДЁТ. Вместо этого, ты будешь каждый день чистить лоток Мистера Сквиши. Ты будешь моей улыбающейся девочкой на побегушках по уборке за лотком.

— Три вещи, — сказал Чарли. — Во-первых, я не боюсь проиграть. Во-вторых, это такое идиотское имя для кота. И в-третьих…

Он сделал паузу, не закончив своего заявления, пока я наконец не спросила:

— Что в-третьих?

— В-третьих, конечно же, у тебя есть кот. Я никогда в жизни не встречал никого, кто больше подходит под определение «будущая кошатница», чем ты.

Я выключила лампу и закрыла глаза.

— Уверена, ты хотел меня этим обидеть, но я принимаю это за комплимент, потому что кошки потрясающие. Спасибо, Чарли. А сейчас я пойду спать. Спокойной ночи.

— Вообще-то, кошки худшие создания на свете, — фыркнул он. — И тебе спокойной ночи, Очкарик.

Несмотря на усталость, мне потребовалась целая вечность, чтобы заснуть после того, как мы закончили разговор. В словах Чарли о любви была доля правды.

Разумом я, конечно, понимала, что это не так.

Но его пример с химией оказался верным в случае моих родителей. Никто не изменял, но столкновение с химией за пределами их отношений показало им, что между ними она пропала.

То же самое произошло и с Заком, хотя пиво сыграло не меньшую роль, чем химия.

Я знала, что Чарли не прав, но его слова дали голос той крошечной части меня, которая сомневалась во всём.

И этот голос не нуждался в поощрении.

Глава 11

Бейли

На следующее утро я вошла на кухню голодная, полусонная и уже жалеющая о том, что трижды проигнорировала будильник. Через тридцать минут мне нужно было быть в «Планете Веселья» на второй день обучения, так что мне предстояло быстро съесть рогалик, завязать волосы в хвост и накраситься уже по приезду.

— Доброе утро, моё единственное чадо, — сказала мама, не отрываясь от газеты на столе. В комнате пахло обжаренным кофе «Фолджерс», который она пила целыми кружками, и я задумалась, хватит ли у нас миндального молока, чтобы приготовить мне холодный кофе.

— Доброе утро, матриарх, — пробормотала я, открывая кладовку и хватая упаковку рогаликов. Я вытащила один и сунула его в тостер, потянулась за тарелкой, и тут случилось ЭТО.

На кухню вошёл Скотт в клетчатых пижамных штанах и выцветшей белой футболке, сквозь которую виднелся целый лес волос на груди.

— Ну, доброе утро!

— О боже, — я натянула вниз свою ночнушку (хотя она мне была до колен) и скрестила руки на груди, на которой не было лифчика. — Э-э, я не знала…

— Ничего, эм… ничего страшного, — он поднял руку и одарил меня самой неловкой в мире улыбкой, выглядя при этом ужасно смущённым. — У меня есть дочь твоего возраста, так что…

Он пожал плечами и выглядел так, будто хотел провалиться под землю.

— Не беспокойся, — пробормотал он. — Мне всё равно нужно в душ.

A потом он развернулся и вышел из кухни.

Кажется, я уставилась на то место, где он появился (и так же быстро исчез) с широко открытым ртом, но я не уверена. Время остановилось, звуки словно приглушились, когда до меня дошёл весь смысл произошедшего. Он остался на ночь. Он остался на ночь… с моей мамой… в нашей квартире. Будто он тут живёт. Будто ему тут положено быть.

Что это значит?

Неужели это не просто разовый случай? Сердце бешено колотилось в груди, и я всей душой желала, чтобы так оно и было, хотя в глубине души понимала, что всё не так. Неужели он теперь постепенно переезжает? А разве не должна мама волноваться о том, какой сигнал это посылает мне насчёт секса? Разве кто-то не должен меня защитить от подобного?

И ещё: какое отношение имеет то, что у него есть дочь моего возраста, к тому, что я была без штанов и лифчика перед ним на кухне? Неужели он всерьёз считает, что наличие у него потомства примерно моего возраста как-то влияет на ситуацию? Поскольку я никак не связана с этим придурком ни по крови, ни по каким другим параметрам, то вынуждена с ним не согласиться и заявить, что это совершенно не нормально, когда я, девушка семнадцати лет, разгуливаю полураздетой перед его сорокалетней с хвостиком задницей.