— Не могу поверить, что ты помнишь это, — сказала я почти шёпотом, в основном потому, что продавец закусок явно был не в восторге от такой просьбы.

Улыбка, которой он меня одарил, сопутствуемая мерцанием темных глаз, слегка задела струны моего сердца. — Кто может забыть все маленькие причуды Очкарика?

Момент длился полсекунды, он улыбался мне, а я улыбалась ему в ответ, а затем всё изменилось. Ощущение было такое, будто мы обменивались чем-то интимным, глядя друг другу в глаза, и воспоминания о его поцелуях сразу же нахлынули на меня.

— У меня закончились ведра. Большой пакет подойдёт? — спросил продавец.

Я быстро отвернулась, ощущая учащённое сердцебиение.

— Да, подойдёт. Спасибо, — произнёс Чарли, и, повернувшись ко мне, он выглядел совершенно спокойным. Будто он не чувствовал того, что чувствовала я.

Какого черта? Он должен был это почувствовать, верно?

Боже, неужели я потеряла всякую способность улавливать химию?

— Для чего мы здесь вообще? — спросил он.

Единственная причина, по которой я хотела остановиться в «Таргет», заключалась в том, что там было платье на распродаже, о котором я жалела, что не купила его. Я рассказала ему об этом, и когда мы взяли тележку, чтобы ему было на что опереться, пока мы шли, он убедил меня примерить его и узнать его мнение.

Я взяла его в примерочную, и через секунду после того, как я закрыла дверь, мне на голову упал попкорн. Я стряхнула его, потянулась к пуговице на джинсах и сказала: — Завязывай, Сэмпсон.

— Я не люблю скучать, — сказал он со своего места где-то за дверью, — а закидывать тебя попкорном в маленькой примерочной, своеобразный вызов.

Ещё один кусок попкорна упал на скамейку рядом со мной.

Я подняла его и перебросила через стену. — Я была близка?

— Это было слабо, Митчелл, — сказал он. — На твоём месте я бы встал на ту скамейку и посмотрел. Так у тебя будет больше шансов попасть в меня.

— Ты просто пытаешься выставить меня идиоткой, стоящей на скамейке и выглядывая как ребёнок, — сказала я, поражаясь тому, как Чарли умудрялся быть веселее всех остальных.

Пока я размышляла об этом, мне на голову упал кусочек попкорна. Снова.

Я переоделась в платье, пока на меня дождём сыпался попкорн, а затем я забралась на скамейку.

Когда я выглянула из-за двери, он стоял прямо возле неё. Точнее, опирался на неё.

— Это даже не вызов, — я рассмеялась над его запрокинутым вверх лицом, ведь обычно, это я смотрю на него снизу вверх. — Ты просто закидываешь их мне в примерочную, потому что ты гигант. Лентяй.

— Выйди и покажи мне своё платье по выгодной цене, — сказал он, улыбаясь мне.

— Хорошо, — сказала я, чувствуя, как знакомое ощущение вновь охватывает меня, когда спрыгнула и вышла из примерочной

— Мне нравится платье, — сказал он, окинув меня взглядом, а затем сделал движение пальцем, приказывая мне покружиться.

Я так и сделала, и он одобрительно кивнул.

— Напоминает мне что-то из того, в чём малыши выходят гулять на площадку. Покупай.

— Не уверена, что это та эстетика, к которой я стремилась, — сказала я, глядя на него в зеркало.

— Ладно, тогда оно напоминает мне наряд, который поможет убедить директора в благопристойности новой ученицы.

— О Боже, — сказала я, повернувшись, чтобы увидеть вид сзади. — Кажется, я больше не хочу это платье.

— Подожди, подожди, подожди, — сказал он, слегка наклонив голову и скрестив руки. — У меня есть идея. Оно похоже на то, что носила бы странная лучшая подруга в романтических комедиях.

— Если ты пытаешься убедить меня купить его, у тебя плохо получается, — сказала я, возвращаясь в примерочную, чтобы переодеться.

— Я умоляю тебя купить его, — произнёс он, и моё сердце замерло от его низкого, грубого голоса. Я застыла у зеркала, тщательно анализируя каждое его слово, что стало моей новой нормой.

— Так вот что это было? — спросила я неторопливо, стараясь придать голосу беззаботность.

— Ты прекрасно знаешь, что это было, — в его голосе сквозила обречённость, когда он произнёс эти слова.

Что это значит? Ему понравилось, как я выглядела в этом платье, но он не хотел этого показывать? Потому что он не хотел вводить меня в заблуждение или потому что не хотел ничего чувствовать?

— Я пошёл за игрушкой для кота.

— Эм… — я моргнула от неожиданной смены темы, прежде чем снять платье через голову. — Ладно.

— Я пойду в отдел для животных, встретимся там.

— Мне подходит, — ответила я, чувствуя, что он намеренно создаёт дистанцию между нами.

В тот самый момент, когда я потянулась к ручке примерочной, мой телефон завибрировал. Достав его из сумки, я была практически уверена, что это Чарли пишет о кошачьих игрушках.

Но это было сообщение от Зака.

Зак: Я должен знать. Ты разыграла «Во все тяжкие» или сбросила пароль?

Глава 40

Чарли

— Божечки, Чарли!

Я поднял голову от набитой кошачьей мятой птички в руке, когда Бейли бежала ко мне — в буквальном смысле слова — с широкой улыбкой. Не знаю как, но она умудрялась улыбаться так по-детски (как шестилетняя малышка, заставшая Санта-Клауса на крыше) и сексуально (как опытная женщина, которая точно знает, чего хочет от тебя) одновременно.

Клянусь Богом, это сводило меня с ума.

— Что? — спросил я, и тут она схватила меня за обе руки и слегка встряхнула.

— Ты не поверишь, что только что произошло, ты чёртов гений!

— Мне нравится, как это звучит, — сказал я, немного разочарованный, когда она отпустила мои руки.

— Он написал, — пропищала она певучим голосом. — Зак написал мне!

А? Это было не то, чего я ожидал от неё услышать, и ощущалось это так, словно меня ударили под дых. Она выглядела такой чертовски счастливой, и это счастье было вызвано тем, что её бывший написал ей.

Просто, блять, потрясающе.

— Я же говорил тебе, — сказал я, прочистив горло и стараясь подавить нарастающее напряжение. — Что он написал?

Она достала свой телефон и прочитала его ответ, сияя, словно никогда не была так счастлива. — Итак, что мне ответить?

Скажи ему, пусть катится к черту. Парень был явно идиотом и не заслуживал её, но мне было бы на руку, они если бы они снова сошлись, правда?

— Я бы написал что-нибудь расплывчатое, по типу «Скажем так, ты пропустил чертовски хорошее представление».

От этого её улыбка стала ещё шире. — Идеально.

Я наблюдал, как она отправляет сообщение, издавая счастливые щенячьи звуки, которые были такими очаровательными, что мне захотелось что-нибудь ударить, но потом она подняла глаза, и её улыбка исчезла. — Секундочку.

— Что случилось? — спросил я, разрываясь между радостью от того, что она больше не лучилась от счастья по поводу Зака, и тоской по её прежнему сиянию.

Её глаза бегали по моему лицу, и я видел, как она напряженно думает.

— У него есть девушка.

Я ничего не сказал.

— Значит, он не должен писать мне, если у него есть девушка, верно? А я не хочу быть сукой, которая переписывается с чужим парнем.

На лбу Бейли появилась морщинка беспокойства, и она заморгала чуть быстрее.

— Может быть, они расстались, — сказал я, пытаясь подбодрить её, надеясь, как последний мудак, что это неправда.

— Может быть, — пробормотала она. — Наверное, мне следует это выяснить.

— Неплохая идея, — ответил я, зная, что потерял её. Её мысли были уже не со мно… с нами. А с Заком.

Почему я вдруг так возненавидел это?

И пока мы шли к кассам, меня осенило, что, черт возьми, они действительно могут снова сойтись.

Твою. Мать.

Среди всех гипотез, которые ежедневно проносились в моей голове, я никогда не рассматривал такую возможность. До этого момента.

И нет. Нет. НЕТ.

Что, блять, это будет значить для нас?

Глава 41

Бейли

— Но у тебя всё под контролем, — сказала Некеса с изрядной долей скептицизма, поставив свой обеденный поднос на стол и скользнув на сиденье. — Так?