— Рад, что пропустил, — сказал я, ободряюще улыбаясь ей. — Ненавижу курицу.

— Знаю, — сказала она, одарив меня одной из тех широких маминых улыбок, от которой одновременно становилось радостно и грустно. — Ты всегда её ненавидел.

— Кто-то же должен быть гением в семье, — ответил я.

На что она парировала: — Поговорим, когда твоя оценка по математике повысится.

— Туше.

После того, как она скрылась наверху, я снова начал думать о вечере пятницы, залпом вливая в себя молоко (мой бесполезный домашний способ борьбы с изжогой).

После расставания с Беккой я избегал встреч с кем-либо, в основном потому, что не хотел видеть её или слушать расспросы о том, что произошло. Я согласился пойти к Чаку в пятницу только потому, что он переезжал на следующей неделе, и это мог быть последний шанс его увидеть.

«Но сейчас это выглядело как возможность», — подумал я, залпом глотая молоко, словно первокурсник из братства с банкой пива во время посвящения.

Я был слишком мягкотелым, чтобы сказать Бек не писать мне, если только она не хочет снова быть вместе, но именно этого мне и хотелось. Я рад, что она счастлива (вроде как), но у меня не было никакого желания становиться её гребаным лучшим другом.

Таким образом, если я сделаю что-то подобное, это могло бы послать такое же сообщение: Чарли открыт для отношений, если ты вдруг осознаешь, что скучаешь по вашим видеозвонкам в 3 часа ночи. Но у него есть другие варианты, если тебя интересует только дружеская переписка.

Я не собирался лгать и говорить людям, что мы с Бейли встречаемся, но если Бекка захочет сделать свои выводы и отреагировать соответствующим образом, ну, я же не могу её остановить, верно?

Я налил ещё один стакан молока и поставил галлон на стол.

Но я также не мог игнорировать ту крошечную часть себя, которая была немного взволнована тем, что увижу Бейли вне работы и нашего союза по разрушению отношений её матери. Какой была Бейли, любительница прогулок по городу, когда находилась в компании?

Кем была Бейли, помимо Очкарика для меня? И почему мне было так чертовски любопытно это узнать?

С самого первого знакомства было что-то в ней такое, что меня зацепило. И, Господи, мне нравилось с ней общаться.

У нас не было ничего общего. НИ-ЧЕ-ГО.

И всё же, я никогда не забуду ту зубрилу в очках в аэропорту, которая постоянно прочищала горло и твердила «Извините». Было что-то дерзкое в её подавляемом стремлении к правилам, что я находил забавным, и что-то милое в том, как она не хотела, чтобы я лез вне очереди, но при этом чувствовала себя виноватой.

Бейли не была похожа на других.

И хотя я знал, что на вечеринке она, скорее всего, сведёт меня с ума, почему же я всё равно с нетерпением этого ждал?

Глава 18

Бейли

В пятницу вечером, когда Чарли написал мне, чтобы сообщить, что он у моего дома, я отправила сообщение маме: «Тусуюсь с Чарли в доме у его друга», и вышла на улицу. Мне даже не пришлось гадать, где припарковался Чарли, потому что он начал сигналить.

Громко.

Непрерывно.

Я закатила глаза и побежала к его черной «хонде», открыла дверь и забралась внутрь.

— Ты придурок.

Расслабленно сидя за рулём, Чарли дико ухмылялся, словно ему доставляло огромное удовольствие издеваться надо мной. Его взгляд был тёплым, медленно скользя по мне: по моему лицу, моему наряду, моим ногам, а затем снова поднялся вверх. И от этого оценивающего взгляда у меня в животе запорхали бабочки.

И тут он сказал: — Ничего себе, ты надела именно то, что я сказал! Ты такая послушная девочка.

Я потянулась за ремнём безопасности после того, как хлопнула дверью, бабочки в животе успокоились, когда он отвёл взгляд от меня и посмотрел в зеркало заднего вида.

— Ты серьёзно хочешь, чтобы я вернулась в дом и переоделась?

— Всё, молчу, — сказал он, включая заднюю передачу и выезжая с парковки. — Но выглядит хорошо. Ты выглядишь очень мило.

— Ты только что сделал мне комплимент? — спросила я, пристёгиваясь.

— Странно, правда?

— Честно говоря, я не знаю, как на это реагировать, — а ещё не знала, как реагировать на то, как он выглядел. Я знала Чарли в футболке, Чарли в худи и Чарли в лётном костюме, но этот Чарли…

Вау. На нём была клетчатая рубашка на пуговицах (это Ральф Лорен?), хорошие часы, джинсы и действительно хорошие ботинки.

Но «вау» было не в этом.

Настоящее «вау» было вызвано сочетанием запаха его мыла и того, как его густые волосы выглядели, словно он провёл по ним руками сотню раз. Близость Чарли, который пытался произвести впечатление, выводила всё на совершенно новый уровень, с которым я не привыкла иметь дело.

Знаете, Чарли Сэмпсон был симпатичным, но Чарли идущий на вечеринку был горячим.

Он бросил на меня взгляд, уголок его рта приподнялся.

— Ну, не надо на меня так пялиться. Наряд тебе идёт, но тот факт, что у тебя в сумке, наверное, всё разложено по форме, сильно уменьшает привлекательность.

— А вот и он, — я опустила козырёк и посмотрела в зеркало. — Так как же всё-таки зовут твою бывшую?

— А? — он снова быстро взглянул на меня, затем перевёл взгляд на дорогу. — О, Бекка.

— Бекка, — я сунула руку в карман джинсов и достала помаду. — Вы с ней нормально общаетесь?

Он фыркнул и перестроился на другую полосу.

— Боже, я же не какая-то размазня. Конечно, мы нормально общаемся.

Я посмотрела на его лицо, которое было совершенно серьёзным, пока он вёл машину по Мэйпл-стрит.

— Правда?

— Да.

— Правда.

— Да, — он покачал головой, словно я была идиоткой. — Прекращай. Я отношусь к ней так же, как и к тебе.

— О, так ты, получается, саркастичный придурок, но достаточно забавный, чтобы это сходило с рук.

Он поднял брови и кивнул. — Вроде того.

— Понятно, — я накрасила губы, подняла козырёк обратно и повернулась к Чарли. — А какие твои друзья? Шумные? Тихие? Весёлые? Заносчивые?

— Мои друзья довольно спокойные. И весёлые.

Не знаю почему, но я нервно спросила его: — Как ты думаешь, я им понравлюсь?

Он бросил на меня быстрый взгляд, и по его прищуренным глазам, было видно, что он хочет рассмеяться.

— Внешне ты, может, и изменилась, но внутри ты всё ещё та девчонка с брекетами из аэропорта, не так ли?

— Нет, определённо нет! — возразила я, раздражённая тем, что он насмехается над моей неуверенностью. — А вот ты, Чарли, всё тот же самоуверенный придурок, которого я встретила в Фэрбенксе.

— Воу, — сказал он, и теперь уже действительно коротко рассмеялся, притормаживая на светофоре. — Успокойся. Мне понравилась девчонка с брекетами.

— А теперь ты лжёшь, — сказала я, поворачиваясь на сиденье, чтобы лучше видеть его. — Потому что мы уже выяснили, что ненавидели друг друга.

Его взгляд переместился с моего лица на волосы, а затем снова на лицо, прежде чем он произнёс: — Как я мог забыть?

— Я имею в виду, — сказала я, заправляя волосы за уши и вспоминая тот день, — я была просто милой девочкой, которая пыталась безопасно совершить свой первый, самостоятельный полёт, и тут появляешься ты, ведёшь себя придурок, клеясь к девушке в очереди на досмотр, как мини Хью Хефнер.

— Во-первых, «клеясь»? — сказал он, нажав на газ после того, как свет загорелся зелёным. — Могла бы и получше, Очкарик.

— Да, — согласилась я. — Не знаю, откуда это взялось.

— Во-вторых, Хью Хефнер был мерзавцем. У молодого Чарли, с другой стороны, было достаточно обаяния, чтобы Грейс Бассетт сделала первый шаг с тем поцелуем в аэропорту.

— Правда? — я не скрывала сарказма в голосе. — Не верю.

— Поверь мне, она умоляла о том поцелуе.

— Ты хочешь, чтобы я так думала.

— Туше.

Когда Чарли остановился перед симпатичным домом, похожим на остальные на улице, расположенным в верхней части тупика, у меня появилось лёгкое волнение в животе. На подъездной дорожке стояло три машины, а несколько и на улице, так что, хотя это не выглядело как огромная вечеринка, она была больше, чем мои обычные посиделки с четырьмя друзьями.