Было странно, что ты можешь столько времени проводить с человеком, но если вы не один на один, то это уже не то. Казалось, будто я сто лет не общалась с мамой, хотя я проводила с ней время каждый вечер.

Потому что Скотт всегда был рядом.

Он не сделал ничего плохого появившись, но его присутствие кардинально изменило атмосферу до неузнаваемости.

Мне этого так не хватало.

Знаю, что это звучит слишком драматично, но впервые за долгое время я почувствовала, что могу дышать полной грудью рядом с мамой.

— Твой папа сказал тебе, что он переезжает? — спросила она.

— Что? — я не хотела говорить это так громко, но я не могла поверить в то, что услышала. Он переезжает?

Я посмотрела на маму, и её выражение лица говорило само за себя. Он переезжал и просто ещё не сообщил мне об этом. Я не знала, что меня больше угнетает: осознание того, что я больше никогда не смогу вернуться в дом своего детства, или то, что мой отец даже не соизволил мне об этом сказать.

— Он продал дом и переезжает в квартиру… Ты правда не знала?

Я покачала головой и оцепенела, представляя себе гостиную, где Санта оставил мой кукольный домик, когда мне было шесть, и где мои родители истерически смеялись, вместе, пока я кричала от радости.

— Нет.

— Я думала, он сразу же сказал тебе, — сказала она, выглядя обеспокоенной. — Когда вы в последний раз с ним разговаривали?

— Хм, вроде, несколько месяцев назад…?

— Что? — на её лице сразу же появилась выражение тревоги и она наклонилась ближе. — Вы с ним поссорились или что? Почему вы так долго не общались?

— Никаких ссор, — ответила я, стараясь скрыть внутреннее волнение. — Я просто, хм, я всегда была той, кто звонил ему первой, вот и решила позволить ему проявить инициативу. Знаешь, я решила подождать, пока он сам не позвонит.

— И он не звонил несколько месяцев? О, дорогая. — Мама обошла стол, села на стул рядом со мной и обняла меня за плечи. — Что, черт возьми, с ним такое?

Я пожала плечами, не найдя слов, но, рассказав ей обо всём, это каким-то образом облегчило его отсутствие. Оно стало менее болезненным. Она была частью нашего трио, поэтому она знала его, знала нас, что создавало ощущение, что она точно знает, насколько всё было плохо.

— Сюрприз!

Аааа! Испугавшись, я схватилась за грудь и отведя глаза от маминого сочувствующего взгляда, увидела Скотта, который улыбался нам так, словно мы не виделись много лет. Он был в костюме и галстуке, весь нарядный, и это казалось клоунадой, потому что он прервал что-то важное.

Да что это, блин, такое?

Я стиснула зубы, охваченная горечью из-за того, что он был здесь. Самое большое удовольствие, которое мы могли себе позволить, было несколько свободных часов, прежде чем Скотт вернулся в нашу жизнь.

Мама отпустила меня и тоже завизжала от радости, будто целую вечность его не видела. И тут же взволнованно спросила: — Что ты здесь делаешь?

— Захотелось поесть пиццы, — ответил он, всё ещё с огромной улыбкой.

— Боже мой, присаживайся, — сказала она, радуясь его появлению. — Здесь полно места.

Я с разочарованием наблюдала как Скотт усаживается на стул напротив мамы.

— Хорошо, — сказал он, садясь. — Если ты настаиваешь.

Он подозвал официанта и заказал бутылку вина, болтая о том, что это его новое любимое вино, потому что оно напоминает ему о том вечере, когда мы ходили в стейк-хаус в Брекенридже. — Для меня это был особенный вечер, потому что на меня снизошло озарение, пока мы ели.

В голове сразу всплыла сцена, как мы с Чарли в том ресторане, словно дети, балуемся с едой.

— И что же это было за озарение? — спросила мама, подперев подбородок рукой.

— Я окинул взглядом наш стол, — сказал он, понизив голос, чтобы он звучал мягко и ласково, — где все смеялись, и понял, что мне больше ничего не нужно для полного счастья.

«Давай без подробностей», — подумала я.

— Ага, ну а час спустя я повалила тебя на задницу на льду, — сказала моя мама, смеясь. — Так что, возможно, это было преждевременное озарение.

Они мило рассмеялись, а я достала телефон, предпочитая бесцельно лазить в нём, чем слушать, как они наслаждаются обществом друг друга.

Я знала, что веду себя как ребёнок, но это было просто отвратительно.

Мы прекрасно проводили время без него.

Теперь они прекрасно проводили время без меня.

— Бейли.

— А? — я подняла глаза.

Скотт улыбнулся и сказал: — Могу я ненадолго привлечь твоё внимание?

— Эм, да. Конечно. — Разве ему недостаточно того, что он украл её внимание? Я подняла брови и спросила: — В чём дело?

— Ну, дело в том. — Скотт взял маму за руку, так что он держал её на столе, и посмотрел на неё. — Эмили.

Нафига он побеспокоил меня, если обращается к маме?

Он наклонился немного ближе к ней и, улыбаясь, сказал: — С тех пор, как ты появилась в моей жизни, все краски стали ярче, звуки громче, а счастье — безграничным. Моя дочь показала мне, что такое радость, а ты, Эмили, приумножила её в тысячи раз.

Секундочку.

У меня зазвенело в ушах и слегка закружилась голова. Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет.

Ну уж нет, это точно не то, о чём я думаю, учитывая, как мало времени они вместе.

НЕТ.

Моё сердце бешено заколотилось, когда он встал, плавно опустился на одно колено, достал из внутреннего кармана маленькую бархатную коробочку и протянул её моей маме.

Этого не может быть.

Боже, пожалуйста, нет. Пожалуйста, остановись.

— Ты выйдешь за меня?

От его слов у меня перехватило дыхание. Я замерла, прикрыв рот рукой, когда мама, со слезами на глазах, улыбнулась так широко, словно это было всё, чего она когда-либо хотела. Я моргнула, и мир вокруг размылся.

«Пожалуйста, скажи “нет”», — подумала я, сердце разрывалось в груди, когда он улыбнулся ей со слезами на глазах.

— Да, — ответила она, смеясь и плача, а моё сердце сжалось от боли, когда он достал кольцо из коробочки и надел его ей на палец. — О Боже!

Он встал, и они обнялись, люди вокруг захлопали, а у меня возникло странное ощущение, что я совсем одна в этом мире. Логически я знала, что это не так, но боль в сердце и тоска по дому говорили об обратном.

Я сидела, оцепенев, наблюдая, как начинается новый этап их жизни. На всю оставшуюся жизнь это будут моя мама и Скотт.

— Ты можешь в это поверить? — спросила мама, выбираясь из объятий, чтобы улыбнуться мне и протянуть руку.

— Не могу, — ответила я, качая головой и изо всех сил стараясь улыбнуться. Я схватила свою сумку со спинки стула и перекинула её через плечо. — Я совсем забыла, что мне нужно бежать. У нас планы с Чарли. Встретимся дома, хорошо?

— Что? — спросила мама, её улыбка немного померкла. — Ты уходишь?

— Мне просто нужно кое-что сделать, — сказала я, сморгнув слезы и широко улыбаясь. — Но вы оставайтесь и празднуйте. Поздравляю вас, ребята!

С трудом сдерживая слезы, я поспешила к выходу, чтобы не испортить ей вечер.

Каким-то образом мне удалось дотерпеть до того момента, пока я не сверну за угол аптеки, чтобы разрыдаться.

Глава 42

Чарли

— Зацени, — сказал Илай, открывая шкаф, где Кларк хранил свою выпивку.

— Чувааак, — на лице Остина появилась дурацкая ухмылка, когда он указал на бутылку «Джек Дениелса». — Что это ещё такое?

— Даже не думай об этом, — я протянул руку над его головой и захлопнул дверцу шкафа. — Это принадлежит придурку, и я скорее вырву себе ногти, чем буду слушать одну из его лекций.

Мой телефон завибрировал, и я достал его из кармана.

Бейли: Ты не мог бы приехать за мной?

Я ненавидел, как сильно я обрадовался, узнав, что она придёт на вечеринку. Я запрыгнул на стойку и написала сообщение: Думаю, да. Где твоя машина, Очкарик?

Остин достал из бейсбольной сумки упаковку с двенадцатью банками пива и положил её в холодильник, и я задумался, скольким людям эти двое рассказали о вечеринке.