Мы добрались до Дома Тсалмота, длинного здания, которое сзади было куда шире, чем спереди, и слегка напоминало стрелу, указывающую на крыло Тсалмота во Дворце. Главный вход там был несколько меньше, чем у большинства Великих Домов, иными словами, моя квартира в дверной проем, пожалуй, не прошла бы. Выгравированный над входом тсалмот, серебряный на темно — сером, выглядел почти настоящим: волосатая оскалившаяся тварь, которая стояла на задних ногах, раскинув массивные лапы, дабы разорвать дерзкого противника, и бивни ее казались такими же острыми, как клыки дзура. А может быть, тсалмот никого не собирался рвать на части, просто хотел обнять. Не знаю, по мне, объятия его будут не менее опасны, не то чтобы у меня было желание проверять такое на деле.

— Вперед, — сказал я, и мы вошли с таким видом, словно так и надо.

В какой — то момент нужно собрать всех вместе, чтобы все спланировать, правильно? Ну, если вы не из Дома наподобие Атиры или Ястреба, которые все общение проводят псионически. Наверное, собственно брачная церемония у них происходит все же в реальном мире, но могу и ошибаться. В Доме Джарега есть традиция проводить собрание в течение трех дней: решать, кто составляет планы, составить планы и изменить планы. Конечно, это касается именно Дома Джарега, а вовсе не Организации, что составляет его сердцевину; все известные мне члены Организации тут ведут себя примерно как выходцы с Востока, то есть выбирают время, когда жених, невеста и все нужные для свадебного пира персоны могут собраться вместе, выставляют на стол выпивку и, возможно, закуску, и за этим столом разбираются, как оно будет. Наше собрание проходило в библиотеке Черного замка, и Морролан с Алиерой поспорили, в какой момент церемонии новобрачные или будущие новобрачные (это Коти и я, если вы следите за сюжетом) должны сцепить ладони. Спор вышел жаркий, с изрядным количеством личных замечаний. Мы с Коти отдыхали душой.

У распахнутых дверей застыла пара стражников в красном и серебряном.

Нас они не пытались остановить, даже как бы не заметили нашего появления, но при этом неким образом ухитрялись изображать бдительность, не двигаясь с места и даже не меняя лиц. Красивый фокус. Наверное, этому обучают в школе стражников.

По ту сторону дверей обнаружился зал — совершенно ненужный. Нет, ну серьезно: большое такое помещение, даже громадное, наверху несколько длинных узких стеклянных окон, и более ровным счетом ничего — ни стульев, ни подушек, и единственный выход строго напротив. Ну, если только там были секретные проходы в стенах. Ах да, и еще на стенах галерея картин, вернее, портретов, полагаю, неких важных тсалмотов. У Морролана художественный вкус куда как лучше.

— Дурацкий зал, — заметила Коти.

Понимаете, почему я ее люблю?

Мы пересекли это большое, бессмысленное, пустое место и оказались в помещении поменьше, с несколькими дверями, ведущими в разных направлениях — наверное, все — таки решили, что чем меньше комната, тем больше от нее должно быть пользы, не знаю. В общем, там обнаружлся тип официального вида, стоял у дверей, и мы назвали свои имена и спросили, можем ли мы повидать ее высочество по деловым вопросом.

Выглядел этот тип достаточно молодым, хотя кто знает, как оно у тсалмотов. Просьба наша его удивила, он начал было что — то спрашивать, остановился и проговорил:

— Да просто поднимитесь наверх.

И дал подробное описание, как найти ее покои.

Если вдруг вы упустили, тот момент, когда он запнулся — это было подозрительно. И да, оправданий у меня нет. Я, конечно, мог бы потом найти этого типа и поговорить с ним еще разок, но в конце — то концов, он просто делал то, что должен был. Я сам виноват. Мы последовали его указаниям, что включало необходимость преодолеть кучу ступенек. Полагаю, чем высокопоставленнее персона, тем более раздражает ее, когда кому — то надо ее найти.

Я расскажу, что я задумал, потому как дело пошло совсем не по плану.

Насколько вычислипли мы с Коти, у ее высочества имелось несколько агентов, в том числе Берет, а теперь его брат, которые и работали с Левой Рукой для экспорта хиши в иной мир. Кто — то хотел это прекратить, прибегнув к действиям антиобщественного характера. Но кто именно хотел это прекратить?

Не Империя, ибо эти предпочитают арестовывать людей, прежде чем их убивать, когда речь не идет о теклах или выходцах с Востока. Значит, более вероятно, что это некто, имеющий определенное влияние — атира, скажем, или ястреб, — пытается отрезать от схемы Левую Руку и провернуть сделку сам.

Так что идея была — поговорить с Наследницей, а вдруг у нее имеются идеи, кем может быть этот соперник. И если она даже не захочет мне этого сообщать — тсалмоты не джареги, и я вполне могу раскрутить ее на информацию. Логично, так ведь? Я имею в виду, план наш не был глупым или наивным. Просто хочу, чтобы вы поняли.

План, повторяю, казался неплохим, причем в нем даже особого риска не предполагалось.

Проблема в том, что мы предполагали, что никто посторонний ни о чем не знает и не узнает, ведь поскольку в деле Левая Рука, а Левая Рука прекрасно умеет скрывать свои дела от взоров Империи, мы и решили, что никакой опасности нет, и нам не грозит столкнуться с нежелательной третьей стороной. О чем я совершенно не подумал, так это о том, что Дом Тсалмота, возможно, не так хорошо хранит свои секреты. Очень простая ошибка, на самом деле, вот что я имею в виду, и мы ее сделали. Но… ладно уж, давайте — ка просто расскажу как было.

А было так: следуя указаниям того типа, мы добрались до приличного размера приемной, со стеклянными окнами во всю стену, и кучей мягких кресел с золоченой обивкой, и кучей гвардейцев Феникса, которые смотрели на нас далекими от дружелюбия взглядами.

Лойош скрылся у меня под плащом, и я бы сделал то же самое, если бы позволяла геометрия.

Их было пятеро, не считая бригадира[20]. Бригадир во главе пятерки гвардейцев — явный перебор, как по мне, но почем знать, возможно, для общения с наследником Дома обязательно нужен высокоранговый офицер. Обычай такой, или что — то вроде. Уверен, леди Телдра сказала бы.

Я узнал принцессу, которая стояла у стены с видом далеко не жизнерадостным, и рядом с ней была еще пара тсалмотов, который я никогда не видел. Оружие у всех было в ножнах, что меня порадовало, потому как обнаженное оружие я люблю только у себя в руках.

Все присутствующие смотрели на меня и Коти, и о чем бы ни шел разговор, он прекратился.

— Всем привет, — сказал я. — Это здесь отбирают кандидатов на парад Дня Вознесения, или я пропустил правильную…

— Имя, — бросил бригадир.

— Талтош Владимир, баронет, Дом Джарега, к вашим услугам, равно как и к услугам империи. Рад помочь. Все, что могу…

— Заткнись. Что ты здесь делаешь?

— Наношу визит, — ответил я. И: — Я не расслышал вашего имени.

— Милорд.

В комнате прозвучало несколько смешков, стало немного обидно, однако пока все оставалось в рамках. Он повернулся к Коти и тем же тоном бросил:

— Имя.

Пожалуй, было бы весело, ответь она «миледи», но Коти промолчала.

Даже не поворачиваясь к ней, я знал, что взгляд ее сверкает. Гвардейцев Феникса она не любит, не то, что я.

Так и не дождавшись ответа, он обратился к принцессе:

— Ваше высочество, могу я уточнить, каковы ваши отношения с этими индивидами?

— Никаковы, — ответила та. — Никогда прежде их не видела.

— Ясно, — сказал он тем тоном, который гвардейцы используют, когда не верят сказанному, то есть почти всегда, когда им говорят все, что угодно, кроме как признаются в преступлении, а иногда и когда признаются.

Чуть повернув голову, но продолжая взглядом следить за нами, бригадир велел:

— Проводите их в казарму, мы поговорим после того, как закончим здесь.