— Ну… — пояснил я.

Она позволила мне немного обдумать сей вопрос, что мне и требовалось.

— Так, — сказал я, — может, и получится.

Звали его Фентор. Некоторое время назад Морролан меня нанял, чтобы помочь улучшить его систему безопасности, а Фентор как раз и отвечал за систему безопасности Черного замка, так что мы немного поработали вместе.

Когда мы только начали, он был впечатлен тем, что я сумел связаться с ним псионически, хотя он полагал, что мне это недоступно.

Скорее всего вы, как и большая часть Империи, не особенно интересуетесь тонкостями псионической связи, а просто связываетесь с кем нужно, потому как Держава — или что там у вас вместо нее, я ведь на самом деле не знаю, как обстоят дела у вас, слушающих всю эту историю, — обеспечивает большую часть работы, и вам не нужно тратить кучу времени, пытаясь достучаться до сознания персон, которых вы знаете не так чтобы хорошо. Но в моей работе такая необходимость иногда возникает, и это сложно. Первое, о чем вы думаете — как выглядит тот, с кем надо связаться.

Фентор внешне напоминает тсалмота: странные глаза, слишком крупные для его лица, и нос, словно размазанный когда — то о каменную стену; вот только, во — первых, он ни разу не тсалмот, а во — вторых, внешний вид на самом деле помогает мало. Помогает другое: если вы можете вызвать в памяти голос, выражение лица, может быть, как человек стоит, что его выводит из себя, такие вот подробности. С тем, кого едва знаешь, это сложно.

Фентор — вояка до мозга костей: Дом Дракона, вырос на трудах по стратегии, тактике, осадной технике, логистике (что бы это ни значило) и прочих сферах, которые мне совершенно незачем знать. Казалось бы, не та подготовка, каковая нужна хорошему главе службы безопасности (говоря «безопасность», подразумеваем «шпион»), но он справился просто за счет того, что научился всему необходимому, был скрупулезен, задавал вопросы и уделял особое внимание мелким подробностям. На этом я и сосредоточился, и дотянулся до него, и он был впечатлен. Теперь — то, конечно, все было несложно. Я просто вызвал в голове его образ, а с ним и все соответствующие эмоциональные резонансы, и потянулся, удерживая, удерживая…

«Кто это?»

«Влад.»

«Что тебе нужно?»

«Ничего срочного. Как там дела?»

«Какие дела.»

«Ну, сам знаешь — Черный замок, безопасность…»

«Все в порядке, за исключением…»

«Да?»

«Ты проявился у меня в голове, и меня беспокоит то, что я пока не понимаю, почему.»

«Мне нужно проверить Наследницу престола от Дома Тсалмот.»

«Наслед… Зачем?»

«Кое — что произошло.»

«Это как — то связано с безопасностью Морролана?»

«Нет, но может оказаться для него полезно.»

«Да?»

«Я пытаюсь раскопать ее связь с Левой Рукой Дома Джарега.»

«И?»

«Повторяю: с Левой Рукой Дома Джарега. Нелегальное волшебство, оружие Морганти, маленькие синие камешки…»

«Они пурпурные.»

«Не суть важно.»

«Хорошо, я проверю, смогу ли найти такую связь.»

«Основные сведения о ней мне тоже помогут.»

«Хорошо, начинаю поиски. Это займет некоторое время.»

«Ничего срочного. Завтра меня вполне устроит.»

Лишь несколько секунд спустя я понял, что Фентор уже не на связи.

Странная эта штука, псионическое общение.

— А теперь ждем? — спросила Коти.

— А теперь ждем.

— У меня в квартире?

— Мне нравится ход твоих мыслей.

Собственно, этому мы и посвятили остаток дня. Да, и еще один очень важный момент: Коти признала, что я прав и с моллюсками лучше сочетается более толстая вермишель. Это важно: не потому, что я был прав, а потому, что теперь мы можем смотреть в будущее с большей уверенностью в том, что если мы выживем, к соусам с моллюсками организуется правильный гарнир.

Говорят, что в некоторых драгаэрских Домах, как в Доме Валлисты, нет брачных традиций, связанных с едой. То есть я полагаю, что они все — таки едят, но там нет установленного ритуала вкушения пищи. Хотите — смейтесь, но именно ритуал вкушения пищи мне нравится. У фенарийцев к свадьбе предполагается три пиршества, и это не считая еды во время самой свадьбы и на приеме.

Первый пир, за семь дней до свадьбы, накрывает мать жениха для невесты, жениха и для их свидетелей. Полагаю, в затянутые пылью былого времена таким образом невесте сообщалось: вот на такой еде вырос мой сыночек, и тебе лучше бы не разочаровывать его свой готовкой, или жизнь твоя станет неприятной. Некоторые фенарийские традиции попросту странные, а истоки их еще хуже. Кстати, свидетель жениха и свидетель невесты тоже зовутся как — то по — особенному, однако ни я, ни Коти этих названий вспомнить не могли, а спрашивать у Нойш — па я постеснялся. Также за этим столом дозволено присутствовать родителям жениха и невесты.

У нас первый пир получился скромным. Коти привела Норатар, я — Нойш — па и Крейгара. (Ах да, как предполагается, все свидетели у жениха — мужчины, а у невесты — женщины, что, вероятно, имеет должное обоснование, если покопаться в религиозных традициях и народных верованиях Фенарио, однако я предпочту покопаться в тарелке с едой.) Мы сняли заднюю комнату в уютной таверне «Железный котелок», а я нанял повара из ресторанчика «Менло», который и готовил все блюда. Его я выбрал, потому что сам Менло достойный кулинар, и именно он купил заведение, которым некогда владел мой отец. Этакий поклон в сторону семейных ценностей, знаете ли.

Повар подал нам свежие устрицы с лимоном, томатным соком, перечным соусом и водкой. Далее был жареный гусь в кислом вишневом соусе с кислой капустой в свекольном соке. Затем последовало его фирменное блюдо, «бандитское мясо» — полоски маринованной говядины, чуть притушенной с мелко порезанным луком и стручковым перцем, все это — в маринаде, и я бы рассказал, в каком именно, если бы знал, но там точно имелись вино и эстрагон. На десерт он испек маковый пирог, и конечно, вина на столе имелось в достатке.

Из всего этого перечня, я бы сказал, выделялся именно гусь, очень уж неожиданным получился кислый вишневый соус, на который язык сперва реагировал «это как же так вышло — то?», а потом «ну конечно, так и должно было быть, и как я, дурак, раньше не догадался».

Всегда интересно, когда нечто такое появляется на языке.

Или в жизни.

Утром мне пришлось разбираться с жалобами Лойоша, мол, ему скучно, он проголодался и хочет домой. Но я оставался непреклонен и тверд, и потому, когда он вернулся домой, я скормил ему лишь четверть колбаски.

Мне хотелось прогуляться к тому особняку, где ведет дела Левая Рука, но Коти напомнила, что за ним и так приглядывают, и если там объявлюсь еще и я, это пользы не принесет. Ну, она была права, и в итоге я так туда и не пошел, но это было нелегко. Я хотел сделать что — нибудь. Да, иногда самое правильное — ничего не делать. Ненавижу такие ситуации.

Утро все тянулось.

Хотите, расскажу кое — что странное? Только тогда — сидя дома и ничего не делая, — я внезапно осознал, что Левая Рука хотела захватить меня живым, а значит, хотела заполучить у меня кое — какую информацию, а следовательно, меня намеревались допросить с использованием волшебства.

Полноценный допрос с использованием волшебства, иначе говоря, когда вламываются в разум грубой силой — такого со мной никогда не было. Но я слышал о подобном. И слышал, что оставалось от тех, с кем было.

Страх накрывает меня гораздо позднее, чем должен бы, но зато страх этот очень сильный. Страх, однако, сам по себе никогда и ничему не помогает. Более того, под давлением страха вы порой начинаете принимать неверные решения. Он искажает мышление до такой степени, что вы местами совершаете какую — то глупость просто потому, что боитесь, что причина не делать так попросту в том, что вы боитесь. Следите за мыслью? А еще, когда вы боитесь, нередко у вас возникает очень странное чувство — вы просто страстно желаете, чтобы все это наконец закончилось. Не самый лучший настрой в часы опасности, понимаете, что я имею в виду?