– До конца проверочной работы меньше десяти минут, Найрон. Вы собираетесь решить хотя бы этот пример? – учитель ткнул пальцем в самый простой. Найрон задрал голову и встретился взглядом с его светло голубыми прозрачными глазами.
– Я постараюсь, учитель.
– Надеюсь, Найрон. Сосредоточьтесь.
Отличный совет, подумал он. Сосредоточиться – это как раз то, чего он не сможет сделать до конца этого дня, не то что урока.
Сразу после завтрака он вместе с остальными учениками стал свидетелем появления гостей из Ругирита. Собрание прислало комиссию для выяснения причин смерти шворхов и охрану для школы. Не успело ночное солнце уступить место дневному, а Найрон, отвоевав локтями место у окна, мог наблюдать, как к школе подлетает группа из десяти человек. Шестеро были одеты в воинскую форму Ругирита: синие рубашки и брюки, черные панцири из укрепленной велениями кожи, с мечами в ножнах. На сапогах также ножны с кинжалами. Четверо других на воинов не походили. Трое мужчин и женщина. Богато одетые, бросающие властные взгляды вокруг. Демарго вышел им навстречу, рассыпаясь в любезностях. Найрон не слышал, что он им говорил, но то, как он это делал, не оставляло сомнений: прибыли высокие гости.
Шушукаясь на переменках и на уроках, когда учителя на что-нибудь отвлекались, ребята обсуждали произошедшее и прибывших людей. Найрон услышал много мнений. Но, слушая других, не забывал о разговоре между Дэмайло и Токвином. Демарго считает, что некий гаскер пытался умертвить кого-то в школе, но промахнулся и попал по шворхам. Учитель в это верить отказывался.
После урока числономики Найрон отдал Весту тетрадь с единственным решенным примером, и направился со всеми на обед в гостиную, где получил возможность наблюдать за ходом ожесточенного спора между принципиальной Лисой и Камером. Она, как обычно размахивая во все стороны белым густым хвостом, доказывала, что "тут не обошлось без вмешательства соседней школы низшей ступени", что держалась рядом с Хайритом. Она считала, что демарго той школы наверняка завидует их демарго, потому что в их школе гораздо больше учеников, имеющих высшие баллы по итогам года. А Собрания поощряют демарго тех школ, в которых ученики учатся лучше. Найрон никогда об этом не задумывался, хотя вспомнил, что слышал нечто подобное в разговоре между родителями и их знакомыми. Камер сердито доказывал, что демарго школы Хайрита никогда на такое не пошел бы, потому что он – двоюродный брат его тети. На что Лиса весьма разумно отвечала, что наличие родственной связи между этим демарго и Камером еще не означает его неспособности на такое "злодеяние". Разгорячившись, Камер завопил:
– Тогда объясни мне, зачем ему убивать шворхов в одном единственном сарае?! Это что, сильно навредит нашей школе?! Если бы он по-настоящему хотел навредить, то усушил бы всех!! – на последних словах Камер охрип, лицо его раскраснелось.
Найрон никогда прежде не видел его в таком состоянии, тот разве что в драку с Лисой не полез. Она, похоже, тоже была несколько ошарашена такой реакцией, потому что внезапно замолчала, испуганно оглядываясь на ребят, напряженно слушающих их спор. Все перестали есть и глядели на них. Все, кроме Микела. Он самозабвенно хлебал суп, не замечая ничего вокруг.
– А что, – лениво протянул Найрон, – никому еще не пришло в голову, что убить хотели вовсе не шворхов? – головы мгновенно развернулись в его сторону.
– А кого же? – безуспешно пытаясь попасть ему в тон, осведомилась Лиса, вздернув белые брови.
– Кого-то, кто находился в учебной сфере.
– Наверное, тебя! – усмехнулась Лиса.
– Нет, – серьезно ответил Найрон, – я думаю, Микела.
Услышав свое имя, Микел оторвался от тарелки, и выпучился на Найрона.
– Что ты там шепчешь, златовласка?
– Убить хотели Микела, – без тени улыбки продолжал Найрон, – потому что его аппетит угрожает безопасности Ругирита. На него не хватит ни школьных, ни городских запасов еды.
В тот момент, когда Микел с грохотом вскочил со стула, отодвинув тарелку, из которой выплеснулись остатки супа, Найрон, жизнерадостно улыбнувшись, прощебетал:
– Учитель Токвин ждет меня сейчас для дополнительных занятий. Если я не приду через минуту, он чего доброго искать начнет, рассердится очень, – с этими словами он прошел мимо оторопевшего Микела и Нитса, готового схватить его руку со сжатым кулаком. Вышел из гостиной, оглядываясь. Кто знает, чего можно ожидать от этого придурошного, у которого извилин в голове недостает…
Решив переждать часок другой в библиотеке, Найрон сел за самый дальний стол, стоящий в проеме между стеллажами, набрал книг по влиянию на неживую природу и принялся вникать в тонкости этой науки. И так погрузился в чтение, что не заметил, в какой момент перестал быть единственным посетителем этого книжного царства. Понял, что не один, лишь услышав голоса в коридоре. А когда разобрал, о чем эти голоса говорят, тихо сполз под стол, накрытый скатертью до пола, и почти перестал дышать. Сквозь крупное плетение ткани ему были видны пятеро людей, вошедших в небольшой зал. Библиотекарша, пожилая худенькая женщина с растрепанными седыми волосами, растерянно глянув в его сторону, недоуменно пролепетала:
– Надо же, не заметила, когда мальчик вышел. Ладно, располагайтесь, уважаемые, а я приберу за ним потом, – после нетерпеливого взмаха рукой рядом стоящего мужчины, она замолчала и, прижав ладони к груди, прошептала, – Все-все-все. Ухожу.
Найрон не видел, как она вышла из библиотеки, он во все глаза смотрел на оставшихся четверых – гостей, прибывших утром. Немолодой, но сильный и статный мужчина с короткими седыми волосами и двухнедельной щетиной, в длинном кожаном сером плаще. Худощавый лысый мужчина лет сорока, с тонкими чертами лица, длинным крючковатым носом и быстрыми колючими глазами, перебегавшими с предмета на предмет, одетый в тускло зеленые кожаные рубашку и брюки. Молодой рыжеволосый парень, с веселыми, будто искрящимися, оранжевыми глазами. И женщина с короткими голубыми волосами, в синей длинной тунике, чьи шея и руки были украшены безумно дорогими золотыми украшениями. Ее серые, слегка раскосые глаза внимательно обвели всю библиотеку и задержались на столе, под которым сидел Найрон. Он зажмурился. Только бы не почуяла! Но женщина заговорила, и он понял, что они отошли в сторону.
Открыв глаза, Найрон увидел, что посетители сели за стол, в трех взмахах шворха от него. Ноги начали болеть из-за неудобной позы, но он и мысли не допускал о том, чтобы распрямить их.
– Дэмайло мил, разрешил нам посовещаться в библиотеке, – в холодном голосе женщины послышалась ирония.
– Ну, – рыжеволосый парень нервно потер ладони, – шворхов и дерево осмотрели, учителей и уборщика опросили. Какие выводы?
– Хм. И шворхи и дерево убиты велениями высшего порядка, – седой мужчина потер переносицу, – Не сконцентрированными, рассеянными велениями. Неумело. Я бы сказал, ученически. Это не гаскер, как предполагает демарго.
– То есть, хотите сказать, Гвен, что кто-то из учеников высшей школы, пролетая мимо, – женщина иронично улыбнулась, обводя всех повеселевшим взглядом, – швырнул неумелое веление по дереву и улетел? А потом он, снова пролетая мимо, сделал то же самое, но уже со шворхами? И все это притом, что ни один ученик высшей школы не долетит без каравана от своей школы сюда? В последние пару времен до ближайшей школы высшей ступени около трех тысяч взмахов шворхов.
– М-м-м. Тэсса. Я не говорил, что это ученик высшей школы, залетевший сюда ненароком.
– Тогда?
Парень и мужчина с крючковатым носом переводили взгляды с Гвена на Тэссу.
– Ну…Тогда. Тогда это может быть не ученик, а учитель.
– Учитель.
– Да, учитель. Здесь же в учителях большинство средних мыследеев. А что, если кто-то из них – незаконченный высший? Решил таки достичь успеха и принялся тренироваться на живом. Хочет отработать навыки высшего мыследейства, чтобы потом предъявить себя Собранию и добиться признания себя высшим мыследеем. Получить работу в школе средней ступени.
