Как бы там ни было, а с момента пробуждения в теле драконицы, моя жизнь круто изменилась. Поначалу тяжело было привыкнуть к тому, что человеческие потребности отпали или же стали недоступными. Вопросы питания и личной гигиены претерпели кардинальные изменения. Об академии магии стоило забыть. С друзьями тоже ничего не было понятно. На вопрос, что стало с Сидом и Прией, получила уклончивый ответ, что они еще не пробудились. Как и я, призраки истощились и пострадали при перемещении. Но мне предоставили камень души — редкий артефакт, который получается после гибели дракона из его окаменевшего сердца. У духов такой страховки не было. Они хоть и нашли пристанище внутри дракончиков, но половина еще не восстановилась настолько, чтобы пробудиться.

Жизнь заиграла новыми красками в тот день, когда Чанди отважилась совершить первый полет. Под присмотром Антимы и старого наставника моя толстопопая половинка решилась встать на крыло. Тем более, что близился наш пятидесятый день рождения. Вот и захотелось моей неуемной крылатой соседке похвастаться перед остальными. Начало получилось бодрым, пока мы смело шли к краю обрыва и даже взяли разбег перед прыжком. А потом Чанди испугалась и запаниковала, забилась в уютный домик нашего подсознания и вытолкала меня разбираться с проблемой. Пришлось, как старшей подруге, брать дело в собственные э... лапы?

Говорят, первый полет запоминается на всю жизнь. Но для меня он случился пятьдесят лет назад, когда мы с Антимой посетили Драконью долину. Совершив кувырок в воздухе, вынужденно признала, что попа все-таки перевешивает и пора завязывать с пирожными. Я взяла управление телом на себя и сосредоточилась на крыльях, заставляя их держаться в расправленном состоянии, планировать и изредка совершать размеренные махи. Я повиляла задом, пока поймала баланс, после выровнялась, сделала круг над долиной и приземлилась на площадке, где ждали взрослые драконы. Наставник покачал головой и улетел, оставляя Антиму для нотаций. Но она лишь пожурила слегка, понимая, кому удалось преодолеть страх высоты, а затем тоже унеслась, получив срочное сообщение. Мы остались в компании молодых драконов, с которыми не общались прежде. Они считали нас малышней, хотя сами, можно подумать, далеко ушли!

Чанди сразу нос задрала, будто и не визжала пять минут назад от страха. А сама глазками так и постреливала в сторону статного небесно-голубого с золотой окантовкой дракона.

— Дарси, посмотри, какой красавчик! — не выдержала Чанди и обратила мое внимание на молодого самца. — Сонхан Риат — первым среди наших встал на крыло. И наставник его постоянно хвалит за рвение к учебе. Все драконицы на него засматриваются, а он ни на кого не обращает внимания.

— Пфф! Зазнайка, наверное, — фыркнула я. — Видишь, каким снисходительным взглядом нас изучает. Как будто гадость замыслил.

— Думаешь? — с сомнением уточнила подруга.

— Сто процентов! Давай мимо пройдем? Сама убедишься, — предложила я, не понимая, что же меня цепляет в подчеркнуто надменном облике дракона.

— А давай! — согласилась Чанди, которую я могла с легкостью подбить на авантюру. Наоборот получалось хуже, но я тоже иногда уступала, вот как с этим полетом.

— Смотри, куда прешь! — буркнула, нарочно наступив на лапу дракону.

— Я? — чуть не оглох от моей наглости дракон. — Да это ты, неумеха бестолковая, отъела толстый зад, который заносит на каждом повороте. Может, он уменьшится, когда перестанешь спать целыми днями и набивать брюхо?

— Что-о? — поднявшись на задние лапы, грозно вздыбила крылья и уперлась передними лапами в бока.

Только удержаться в таком положении не получилось. И вовсе не потому, что я неуклюжая! Просто позади как раз начинался покатый спуск, по которому моя филейная часть неудачно заскользила вниз.

— Это ты наглая облезлая ящерица! Чего приперся? Сгинь с глаз долой, а не то зашибу! — пропищала я, сползая и делая вид, что так и задумано.

— Ты кого облезлой ящерицей обозвала? — завелся молодой дракон, нависая надо мной.

— Других облезлых, кроме тебя, здесь не вижу! — огрызнулась я, таращась в сияющие золотом глаза.

Я вспомнила, где их видела. У маленького вылупившегося из яйца дракончика, с которым соединился Сид. По лицу против воли расползлась глупая улыбка. Он все такой же! Занудный, вредный и бесячий до невозможности.

— Да твою ж драконью тещу! — ругнулся сквозь зубы нахал, отпрянув. — Кукушка у малышни после первого полета поехала.

— Ты маму не трогай! — погрозила я, принимая вертикальное положение и нервным жестом поправляя гребень на макушке. — Ящерица неблагодарная. Я ему, значит, жизнь спасаю, а он малышней и неумехой называет. Сам-то с жалким клещом справиться не смог.

— Дарси? — Дракон уже отступил. Однако услышав о Валере, бросился назад, споткнулся, кувыркнулся через голову, и приземлился на меня уже человеком. — Ты?

От неожиданного превращения дракона моя Чанди испугалась так, что взбрыкнула и взвилась в воздух, отчаянно махая крыльями. Но не удержалась, разумеется, и плюхнулась на попу. Только уже не драконом, а мной, адепткой Дарсией Атма. Причем, из одежды на мне висели только обгорелые лохмотья льняной рубашки, под которой ничегошеньки не было. Но я внимания на эти мелочи не обратила. Обрадовавшись привычному человеческому телу, завизжала от радости.

— Уии! Наконец-то! Я вернулась!

В этот момент ко мне подлетел Сиднар, накидывая на плечи камзол и стискивая в объятиях так крепко, что захрустели косточки. Уткнувшись носом в мои пропахшие дымом волосы, дракон застыл статуей. А мне так хорошо вдруг сделалось, так тепло и уютно, что я не заметила, как по щекам полились слезы.

— Эй, ну ты чего сырость разводишь? — очнулся Сид от ступора и погладил меня по волосам.

— От счастья, — хлюпнув носом, ответила ему. — Я ведь так и не успела сказать...

— Я люблю тебя, Дарсия Атма, — опередил с признанием Сиднар. — Спасибо, что спасла меня. Спасла нас. Я ведь думал, что потерял тебя. Что больше никогда не увижу. А теперь.

— Что? Теперь?

— Теперь же никуда не отпущу. Никому не позволю обидеть. Никому не отдам и буду рядом каждую минуту нашей новой жизни. Как тебе такой план?

— Мне нравится. Я ведь сама от тебя не отлипну и никуда не уйду теперь.

— Вот как? Интересно узнать, почему? — Я почувствовала, что Сид улыбается.

— Потому что влюбилась, как дура, в одну заносчивую, вредную и совершенно невыносимую ящерицу! — выпалила, уткнувшись лицом ему в грудь.

— Это самое потрясающее признание в любви, которое я только слышал. В ответ я спрошу лишь об одной вещи: Ты выйдешь за меня замуж?

— Ммм, я подумаю. — взыграла во мне вредность.

Или это Чанди пыталась докричаться и не позволить первым встречным так нагло меня обнимать и замуж звать.

— Что, значит, подумаю? — чуть отстранившись, Сид возмущенно посмотрел в мои глаза, лучащиеся счастьем и толикой лукавства.

— Уже подумала! Я согласна! — выдохнула в губы, накрывшие мой рот самым сладким и желанным поцелуем, обещающим долгие годы счастливой жизни.

Конец