— Мы долгожители.

Она нервно сглотнула и опять обхватила себя руками. Шень снова попытался согреть ее своим пламенем.

— Тебе тоже больше ста лет? — вдруг ошарашенно прошептала Лин, поворачиваясь к Веймину.

Мальчишка вскинул брови и посмеялся. Он отрицательно покачал головой.

— Этим летом мне исполнилось столько же, сколько и тебе, — широко улыбнулся он. — Хранителем я стал три года назад.

— Но ты выглядишь на шестнадцать лет! Ну, может, чуть старше, когда не улыбаешься.

— Драконы взрослеют медленнее людей, а после совершеннолетия, которое наступает в тридцать лет, процесс замедляется еще сильнее. Стареть мы начинаем только после двухсот лет, — объяснил Тао и фыркнул, когда Лин ошарашенно заморгала, осмысливая сказанное.

Похоже, обсуждение разведданных откладывалось. Всем собравшимся было интереснее понаблюдать за забавно меняющимся выражением на лице девушки, которая столкнулась с реалиями мира, скрытого от простых смертных.

— Кстати, — протянула она, недоуменно переводя взгляд с одного дракона в человеческой ипостаси на другого, — я всегда ношу на себе оружие. Почему вы не замечали этого прежде?

— Мы не можем чуять оружие, — вздохнул Шень и улыбнулся. — А жаль. Так мы бы вывели тебя на чистую воду прежде, чем ты утащила ключ.

— Из всех Хранителей только я могу чуять металл, — гордо усмехнулся Веймин. — Во мне есть немного крови степных драконов.

— А вы облачные? — Лин подняла голову, снова посмотрев на Шеня. Он кивнул. — Значит, горы — это горные драконы. Получается, что между горными драконами и степными сейчас идет война?

— Откуда ты знаешь? — мрачно нахмурился Бэй.

— Я подслушала ваш совет за день до того, как покинула небесный город Лунного Водопада.

Тао фыркнул и возмущенно покачал головой. Его пальцы сжались на плече негодующего Бэя. Вокруг всей фигуры последнего заискрился воздух. Генералы и сотники дружно попятились прочь от разгневанного дракона.

Шень плотнее прижал к себе Лин. Значит, это не чай он учуял тогда в комнате. Жаль, что он отмахнулся от притягательного аромата, иначе Лин не сбежала бы.

— Извините, но я должна была выполнить задание, — виновато опустила голову она. Чтобы поклониться, ей нужно было вырваться из рук Шеня, а отпускать ее он не собирался, наслаждаясь жаром своей хрупкой пары. — Иначе мне грозила бы смерть.

Мужчины мрачно посмотрели на нее. Бэй потребовал объяснить. Шень поймал себя на мысли, что слишком сильно прижимал девушку к себе, боясь потерять. Он заставил себя немного ослабить хватку. Она же словно не замечала удушающих объятий, ничем не демонстрируя неудобство.

— Я не могла не выполнить задание. Наказание за неповиновение — смерть. И не важно, в поселении ли я или за его пределами. Если бы я рискнула сбежать, рано или поздно меня бы нашли надзиратели и казнили. Если бы я рискнула предать, произошло бы то же самое. Нас контролируют, — Лин низко опустила голову. — Мне осталось жить три недели. Затем, если я не вернусь в поселение, меня убьют.

— Ты не вернешься в поселение, — зарычал Шень, не сдержавшись. — И ни один надзиратель или другой самоубийца не доберется до тебя!

— Им и не нужно, — вздохнула Лин и без труда выскользнула из его хватки, словно вода, утекая из его рук.

Он удивленно выгнул брови и нахмурился, однако хватать ее снова не стал. Встав в шаге от него, она обхватила себя руками и поежилась.

— Я роза. Моя жизнь принадлежит поселению. Если я не вернусь туда в течение месяца после выполнения задания, меня казнят, а в саду появится еще один розовый куст.

Шень едва не вспыхнул от ярости, пронесшейся по венам искрящимся пламенем. Он не мог потерять пару, только обретя ее. Он никому не позволит забрать ее у него! По позвоночнику пробежали искры, едва не инициируя смену ипостаси.

— Как они узнают, что ты завершила задание, если ты не вернешься? — мрачно вздохнул Бэй и схватил Шеня за руку, когда почувствовал, что он находился на грани. Покалывающий жар устремился от его ладони, помогая сдержаться и успокоиться.

— Они уже знают. К заказчикам всегда приставляют надзирателей. Они же и сообщают в поселение, что задание выполнено.

— Но ведь ты можешь умереть на задании или возвращаясь в поселение, — прищурился Тао.

— Могу, но тогда они тоже об этом узнают.

— Как?

— Та одежда, которую вы заставили меня снять сегодня днем, не простая. Она сшита из зачарованной ткани, сотканной на моем дыхании, а рисунок — цветы шиповника — вышит на моей крови, — взгляд Лин остекленел, словно она мгновенно перестала что-либо чувствовать.

Если бы Шень не был драконом, он бы поверил, а так он прекрасно чуял, как от страха обивалось кровью ее сердце.

— Если со мной что-либо случится, это отразится на узоре. Лоскуток этой ткани находится в поселении, символизируя мою жизнь. Пока я жива и невредима, цветы на подоле белоснежные. Если я лишусь невинности, они покраснеют, — на ее щеках появился смущенный румянец, и она низко опустила голову, скрывая лицо за рукавами. — Если это произойдет без ведома поселения, то меня убьют. Когда я умру, цветы станут черными.

— Что значит «без ведома поселения»? — прорычал Шень, едва контролируя себя.

— Когда нам исполняется двадцать один год, нас отдают Императору. Либо он дарит розы кому-нибудь из своих приближенных.

— Почему твои цветы белые? — недоуменно спросил Тао.

Бэй до боли сжал плечо Шеня, останавливая его в шаге от отшатнувшегося друга. Воздух вокруг них затрещал, и в помещении резко запахло грозой.

Лин словно не заметила возросшее напряжение в комнате, хотя, скорее всего, проигнорировала, судорожно вздохнув. Шень повернулся к ней, но подойти не смог. Бэй слишком крепко держал его, не доверяя, что он справится с контролем своей сущности.

— Мне повезло. В поселении была сестра на неделю старше меня. Именно ее выбрал в свои наложницы Император. Про меня он, похоже, забыл. Всем остальным, кто желает обладать мной, нужно выкупить меня у поселения.

— Те принцы потратили больше половины их общих сбережений, — ошарашенно прошептал Тао и недоверчиво нахмурился. — Сколько ты тогда стоишь?

— Я не знаю, — мрачно посмотрела на него Лин. — Знаю только, что им не хватило на это денег.

Вокруг ее сузившегося зрачка цвел яркий светло-серый лотос. Казалось, еще немного, и он начнет искриться молниями. К сожалению, Лин не была драконом в полной мере.

Шень подумал, какой красивой она бы была с такими глазами, паря в облаках рядом с ним. Капля горечи коснулась сердца, но он отмахнулся от нее. Лин была его парой, была подарена ему богами, и он примет ее такой, какая она есть.

— Завтра мы отправимся в это поселение и разберемся с теми, кто считает, что смеет владеть тобой! — выдавил из себя Шень.

Он сбросил, наконец, руку Бэя со своего плеча и подошел к девушке. Ему требовалось держать ее в объятиях, чувствовать жар ее тела, слышать дыхание, ощущать горько-сладкий аромат.

— Ты не можешь уничтожить поселение, — она испуганно посмотрела на него. — Ты разгневаешь Императора! Да и поселение не единственное. То, где я выросла, находится в Алых Скалах. Но есть и другие. Где, я не знаю. Зачарованные лоскуты ткани хранятся в каждом. Так нам говорят.

— Значит, мы не станем рисковать, и я заплачу за тебя выкуп, — пожал плечами Шень и выдавил из себя улыбку, пытаясь успокоить разволновавшуюся девушку. Хотя ему, как никогда в жизни, хотелось испепелить всех, кто посмел причинить его паре столько боли.

— А у тебя хватит денег? — с сомнением протянула она.

В ее глазах было столько ужаса, отчаяния и надежды, что Шень не сдержался и посмеялся.

— Можешь не сомневаться.

— Хорошо, — выдохнула она и неожиданно крепко обняла его. Сама.

Шень широко улыбнулся и уткнулся носом в иссиня-черные волосы, наслаждаясь ароматом шиповника и зеленого чая. Ароматом, который будет всегда напоминать ему о том, через что пришлось пройти его паре и кем ей пришлось стать, чтобы встретиться с ним.