Лин медленно прокралась к выходу из расписной комнаты. Слегка сдвинув дверь и выглянув в образовавшуюся щель, она прислушалась. Коридор был пуст и тих. Храмовая стража всегда находилась только на первом этаже. Наверх вели всего две лестницы в разных концах огромного здания, а редкие окна начинались на уровне третьего этажа. И все же это не оправдывало отсутствие охраны.

Глупо, Посланник Шень. Очень глупо.

Лин осторожно прикрыла за собой дверь, стараясь сильно не шуршать полозьями, и быстро побежала вперед, не издавая ни звука. Теперь она должна была добраться до своей комнаты, чего бы ей это ни стоило, и спрятать добычу так, чтобы ее никто не нашел, даже если бы решил обыскать сумки.

Лин открыла глаза, едва первые лучи солнца заглянули в комнату. Она довольно улыбнулась и потянулась на кровати. Самая сложная часть ее плана была выполнена. Теперь осталось сбежать из города.

Горечь сдавила горло, когда она осознала, что сегодня станет последним днем, когда она сможет увидеть Посланника, и настроение снова начало портиться. Это когда-нибудь закончится? Хоть один день на этой дурацкой миссии начнется не с дурных мыслей?

Лин поднялась, умылась холодной водой, так как Джия обычно приходила позднее, и оделась в самое практичное из имеющихся у нее платьев, позаботившись о прическе в том числе. Взглянув на себя в зеркало, она мрачно улыбнулась.

Это было не просто платье. Это было то, что отражало ее суть. То, кем она была. Не была рождена, чтобы стать, но злой рок это не остановило, забрав у нее семью и шанс на счастье.

На темно-синем шелке вдоль подола растянулись ветви шиповника — дикой розы. Белоснежные цветы сплетались в узор вокруг колючих ветвей и оплетали юбку до бедер. Простой синий пояс был из надежной плотной ткани, скрывающей под собой ножны для небольших ножей. Рубашка нежно-голубого цвета была в тон ее глаз и придавала обманчивой легкости образу. Плотная синяя накидка с голубым узором ниспадала до подола юбки, практически полностью скрывая собой одеяние.

Скрывая белоснежные цветы так же, как Лин скрывала то, кем являлась.

Глядя на распустившиеся светло-серые лепестки вокруг зрачков, Лин заставила себя успокоиться и дышать ровнее. Она не могла поддаваться эмоциям. Она должна была сохранять спокойную голову, чтобы успешно справиться с миссией.

Вскоре сердцебиение замедлилось, и зрачки расширились, скрывая странную радужку. Лин отошла от зеркала и покинула комнату, направляясь к храму. В такой ранний час никого не было ни в саду, ни в беседках, ни в переходах галерей. Уже у северных ворот ее догнала запыхавшаяся Джия.

— Госпожа, вы так рано проснулись! — в ужасе прошептала служанка. — Извините меня, я не ожидала.

— Все в порядке, Джия.

— Вы голодны? Мне приготовить для вас завтрак? — девчушка нервно заламывала руки.

Стражники на воротах заинтересованно наблюдали за сценой, развернувшейся перед ними.

Лин недовольно поджала губы. Она не хотела привлекать к себе лишнего внимания. Не сейчас, когда она была так близка к завершению следующего этапа плана.

— Не стоит. Я планирую сегодня покинуть небесный город. Не вижу смысла больше здесь задерживаться.

Джия смутилась, открыла рот, чтобы что-то сказать, но затем захлопнула его и низко поклонилась.

Лин подошла к воротам, бросив на заинтересованных стражников напряженный взгляд. Воины выглядели так, будто ее заявление их позабавило. Переступив через высокий порог, она поправила юбку и накидку, подняла голову и недоуменно застыла.

Площадь перед храмом была пуста, но это и логично — до открытия небесного города для посетителей оставалось еще около часа. Смущало другое — внутренние малые ворота оказались заперты на огромный засов впервые, как она поселилась здесь. Что это значило?

Лин увидела, как генерал отдает распоряжения кому-то из стражников у западных ворот, и направилась к нему. Он заметил ее приближение и недоуменно нахмурился.

— Господин генерал, что случилось? Почему ворота закрыты?

— Откуда вы узнали, что я генерал? — он мрачно окинул ее взглядом, и его ладонь легла на эфес меча, скрытый под накидкой.

— Слышала, как к вам обращаются стражники, — она раздраженно пожала плечами. — Почему закрыли ворота?

— Потому что храм закрыт для посещения, — он расслабился и руку с оружия убрал.

— Значит, я не могу посетить Хранителя? — ошарашенно ахнула Лин, не зная, радоваться ей или требовать визита, чтобы не вызывать подозрений.

— Вы вдруг придумали желание? — усмехнулся генерал и скрестил руки перед собой, пряча широкие ладони в рукавах накидки.

— Почему же вдруг, господин генерал, — наигранно вымученно вздохнула она. — Я провела здесь больше недели. Пора и честь знать. Хотела обратиться к Хранителю и уехать сегодня.

— Уехать? — он вскинул брови и посмеялся. — Боюсь, госпожа, пока Посланник не разрешит, вы отсюда не уедете.

— Что это значит? — помрачнела она.

К такому повороту событий Лин не была готова. Раз генерал не схватил ее сразу, значит, о подмене свитка еще никто не знал. Зачем тогда она понадобилась Посланнику? Он старательно избегал ее всю прошедшую неделю, если не считать вчерашнего вечера.

— То и значит. Вы здесь до тех пор, пока того желает Посланник.

— К Хранителю я хотя бы могу обратиться?

— Можете. Идите, — генерал грубо махнул рукой в сторону ведущих в храм дверей. — Где брать палочки с благовониями, вы знаете.

Лин безумно хотелось его ударить, но она не могла. Поэтому она мысленно воткнула шпильку ему в ехидно прищуренные глаза и пошла в указанном направлении.

Стражники у дверей заинтересованно покосились на нее и с легкими усмешками на лицах переглянулись между собой. Похоже, она стала местной знаменитостью из-за своей неопределенности с желанием, забавляя всех вокруг. Ну и бездна с ними.

Остановившись у дверей, ведущих в сакральный зал, Лин ждала, пока стражники откроют их. Ее сердце вдруг лихорадочно забилось, словно она шла на казнь. Страх накатил волной дурного предчувствия, и она неуверенно шагнула назад.

Один из стражников бросил задорный взгляд на товарища и выгнул бровь. Второй скривился.

— Открывайте уже. Долго мне ждать? — возмутилась Лин.

Настроения у нее сегодня не было совершенно, чтобы еще смотреть на их наглые лица. Воины фыркнули и раздвинули створки.

Лин шагнула в зал и неуверенно застыла, обернувшись. Двери закрылись, оставляя ее внутри одну. Стражников в комнате не оказалось, хотя должны были быть. Что вообще происходило сегодня?

Лин подошла к золотой чаше и воткнула в черный песок палочки, терпко пахнущие хвоей и имбирем. Она постаралась отстраниться от мысли о том, что благовония в этом храме пахли почти так же приятно, как Посланник, следящий за этой обителью Хранителя. Запах мужчины был более пряным, более волнующим, более жарким.

Помотав головой, Лин шагнула назад, понимая, что не могла попросить о том, чего желала на самом деле.

Она не могла желать. Ей было нельзя.

Горечь сдавила горло, и уголки глаз защипало от слез, которые в последний раз были пролиты много лет назад.

Она не могла плакать. Ей было нельзя.

Развернувшись к выходу, Лин крепко зажмурилась, сжимая пальцы в кулаки до боли, и выдохнула. Холодок дурного предчувствия пробежал по спине, и она резко отскочила к стене. Развернувшись и прижавшись к ней лопатками, Лин только чудом не метнула нож, появившийся в ладони. Медленно задвинув оружие обратно в скрытые под рубашкой у локтя ножны, она нервно сглотнула.

Огромный дракон опирался когтистыми лапами на золотую чашу и смотрел на Лин узкими глазами цвета грозового неба. Свинцово-синяя шкура на его морде мягко переливалась в свете светильников. Усы плавно скользнули вниз. Два росли из нижней губы рядом с торчащими острыми клыками и были короткие, тогда как еще пара начиналась над верхней губой под ноздрями и была длиной с шею дракона.