— Не бойся. Уже нечего бояться, — приговаривал он, а мальчишка вцепился в него, прижимаясь всем телом, мелко дрожа и никого не замечая.

— Посмотри на меня, — произнес Отшельник, и Мойан, вздрогнув, медленно поднял на него глаза. Они оба застыли.

— Ты слишком долго был в аду, — еле слышно произнес Страж. — Я освобожу тебя.

Мальчик моргнул, словно боясь поверить, но сделал шаг навстречу. Шон бессильно осел на пол, мелко вздрагивая от беззвучных рыданий.

Медленно, будто в трансе, Мойан сделал ещё шаг и ещё, приблизившись вплотную к Стражу. Мальчик был намного ниже, и ему пришлось задрать голову, а Отшельнику чуть согнуться. Когтистые руки нежно легли на тонкие плечи, Страж наклонился ещё сильнее и аккуратно приник губами к губам. Это было до странности целомудренно, даже когда мальчик обвил руками шею Стража.

Шон всхлипывал, зажимая рукой рот, мне было очень не по себе. Не так дико страшно, когда на моих глазах умирал divinitas Серхио, тогда мне казалось, что чёрная тоска и ужас заслонили мир навсегда, и я никогда не увижу солнечного света. Сейчас же очень хотелось отвернуться, спрятаться, а ещё лучше — убежать подальше от происходящего. Но бежать было некуда. Я присела рядом с Шоном, обняв его за плечи, может, если мы переживём это вместе, будет не так горько и страшно. Рядом присел Вик и обнял меня.

Мы втроём смотрели, не отрываясь, как истаивает инкуб. Его тело бледнело, незаметно становилось прозрачным, словно сотканным из дыма. Горького дыма погребального костра. Сначала упали медные браслеты, они скатились с плеч Отшельника, потом соскользнул ошейник, тяжело ударившись о плиты. А мальчик таял…

Я плакала. Но не от того, что он умирал, а, наверное, от того, что он жил. Жил в аду. Слишком долго. Мы оплакивали не смерть. Мы оплакивали всё то горе и зло, которое принесло проклятие.

В какой-то момент почти прозрачная фигура разлетелась серым тяжёлым пеплом. Я всхлипнула, не в силах совладать с рыданиями. Ветер подхватил неподатливые хлопья и тяжело, останавливаясь, погнал их прочь с крыши.

Отшельник выпрямился и стоял, не открывая глаз. Вик, сжав подбадривающе мои плечи, встал и сделал шаг к нему, на ходу расстёгивая ворот рубашки. Раздробленное плечо собирали долго, за несколько операций, и потому сейчас там множество шрамов… Живого места нет… Ещё две небольших отметины будут совсем незаметны. Страж склонился и запустил клыки неожиданно жадно, и крови набрал, как и со мной, полный рот.

Как только он оторвался от Вика, я подскочила к любимому мужчине и обняла, прижимаясь всем телом, отводя его подальше от Серого Демона. Прошло несколько секунд, прежде чем Вик ожил, частично придя в себя, и приобнял меня в ответ.

Всё это время Страж прислушивался к выпитой крови, а потом распахнул глаза, обрушив на меня свой взгляд, словно удар меча на щит.

— Он мой.

— Ещё нет!

— Он — мой, — веско и спокойно повторил Страж. Я отвернулась, безотчётно стараясь заслонить Вика собой от него.

— Ты говорил, что не будешь торопить события, — сказала я зло, не глядя на собеседника.

— Я и не тороплю.

Вик дёрнулся, вдруг крепко прижал к себе:

— Что это значит, Сплетающий Нити? — в голосе Вика плеснулся страх.

Я обернулась, чтобы видеть Отшельника, понять, о чём речь.

Но тот лишь посмотрел на Вика и взмыл в небо, расправив свои кожистые крылья.

Я дрожала в объятиях любимого, и он, тоже испуганный, не мог мне помочь. Его белая сила свернулась в сердце, и её не хватало даже для него самого.

— Наверное, нам надо радоваться, что он не торопит… тебя…

— А ему и не надо, Пати. Кто-то другой сделает всё за него.

Я похолодела от страха. Может, это я своим неуёмным эгоизмом ускоряю события, приближаю смерть Вика. Может…

— Не вздумай, — вдруг отрезал Вик.

— Что? Ты читаешь мысли?

— Нет. Но и так понятно, что ты можешь подумать и решить. Так что знай: сколько бы времени ни осталось, я хочу, чтобы мы провели его вместе. Лучше неделя с тобой, чем годы без тебя.

— А ты не думал, — раздался надтреснутый голос, я даже не сразу поняла, что это Шон, — не думал, каково ей будет после твоей смерти и обращения? Ты привязал её к себе за последние месяцы. Хочешь, чтобы она проросла в тебя ещё больше, чтобы твоя смерть вырвала из неё кусок? И как можно больший?

Вик замер, холодея.

— Шон, нет! Ну что ты говоришь⁉ Не слушай его! — кричала я. — Вик! Вик, я всё понимаю, поверь, всё. Но пусть у меня будут дни с тобой, ведь мне гарантирована вечность без тебя. Отдай, что можешь! Потом я буду это бережно хранить… потом я буду сильной, обещаю.

Свет и Тень… Мужчины безмолвно переглянулись, словно спрашивая друг друга, верить мне или нет. Ну что за… стукнув Вика кулачком, я выкрикнула:

— Верь мне!

И Вик снова прижал меня к себе. Он хотел поверить и поверил. Шон лишь сокрушённо покачал головой. Он сделал попытку защитить меня от меня самой — не удалось. Но теперь он будет чуть спокойнее, зная, что пытался. А ещё я чувствовала, что и он отчасти поверил мне, хоть и понимал, что «потом» нам всем будет очень тяжело.

Пошатываясь, Шон склонился и подобрал браслеты и ошейник. Он смотрел на них, и его лицо темнело. Мы с Виком на мгновение отвлекли его от скорби, но она вернулась. Нас всех словно накрыло тёмным крылом — Смерть отодвинула страсти и надежды живых, напомнив о том, для кого уже всё кончено.

— Я… я хочу остаться один, — тихо произнес Шон.

— Ты уверен? — с опаской спросила я, боясь оставлять его в одиночестве.

— Да, Пати, пожалуйста…

— Хорошо…

Глава 6

Мы, продрогшие, спустились в дом. Как оказалось, нас ждала целая делегация: Ники и Тони стояли у лестницы, а чуть поодаль — Фрешит и Седрик.

— Ну? — не выдержал полуволк.

— Страж забрал душу из тела. Тело рассыпалось, — сообщила я.

Чёрно-зелёные переглянулись.

— Ну… — выдал Фрешит. — Хорошо. Будем надеяться…

И кивнув нам, вышел из зала.

— Тебе что-нибудь нужно? — буднично спросил Седрик.

Я не успела подумать над вопросом, как Вик сорвался размытой тенью и набросился на него.

— Мразь! — человек успел повалить полуволка и даже врезать ему пару раз, покуда быстрее всех соображающий Тони не отбросил его.

Я так и стояла в ступоре, не веря своим глазам.

Из ниоткуда вынырнул Руман и попытался напасть на Вика, но Тони и его отшвырнул. Вик попытался снова наброситься на Седрика, и Тони врезал ему так, что он замер, согнувшись. Оборотни застыли друг против друга, готовые сцепиться насмерть.

— Руман, назад, — раздался голос Седрика, и телохранитель дёрнулся, разрываемый долгом и приказом. — Ко мне!

И волк-пёс подошёл к хозяину…

— Вик??? — выдавила я.

Он уже оклемался от удара, но агрессии не проявлял, понимая, что обойти Тони ему не удастся.

— Что на тебя нашло?

Он лишь дёрнул плечом, похоже, и сам сожалея об этой вспышке.

— Я распустил волков, а ты своих источников, Пати, — едко заметил Седрик. — Ему очень повезло, что я поклялся тебе…

— Не можешь оставить её в покое? Да⁉ — Вик снова завелся до бешенства. — Мразь! Ты же уже получил своё! Что? Не распробовал? Почему бы тебе не оставить её в покое? Почему? Зачем ты поклялся? Тварь! Зачем снова повязал её с собой? Надеешься? На что? Ты — животное на двух ногах! Она никогда! Запомни, никогда не будет твоей! Никогда не взглянет на тебя с любовью! Никогда! Ничего! Не даст тебе добровольно! Ты просто не заслуживаешь этого. И никогда не заслужишь!

Я поняла, что Седрик его сейчас убьет. Он смотрел на Вика бездумным взглядом хищника перед прыжком. Человек сказал лишнее: то, о чём не стоило даже думать, не то что произносить вслух.

— Седрик!

Ноль реакции.

— Седрик!!! — я вложила в голос остатки своих сил.

Он вздрогнул и посмотрел на меня пустым взглядом, как на помеху.

— Седрик, очнись! Возьми себя в руки. Иначе всё будет кончено. Для всех. Очнись!