— Спасибо, — прошептал Тхорн поднимая зажатый в руке меч над головой.

Толпа явно оценила храбрость обреченного и взорвалась радостным ликованием. Клетис надавил, и тело орка тут же обмякло. Консул аккуратно уложил его на песок и прикрыл глаза. На секунду над ареной повисла полная тишина, но стоило ему выпрямиться, и оглушительный гул едва не заставил его оглохнуть.

Двое стражников, в чьих глазах теперь читалось куда больше уважения, чем перед началом боя, указали ему на ладью. Пошатываясь, имперец медленно двинулся в указанном ему направлении. Обернувшись, он в последний раз взглянул на лежавшее на песке тело орка. Возвратившись в транспорт, он не сказал ни слова.

Итан наблюдал, как тело Тхорна уносят с арены, а плуг счищает верхний слой песка, стирая кровь, словно боя, в котором орк потерял свою жизнь, никогда и не было. Гладиаторам не дали опомниться от потери товарища. Экран снова исчез, и стражники схватили капитана Хольта.

— Я ни о чем не жалею, — негромко произнес аурлиец, проходя мимо Кэра.

Навстречу неторопливо идущему капитану шел Таунсен. Даже издалека было видно, что он дрожит. При виде своего старого рулевого, капитан не сдержался и выругался. Моряк служил на корабле адмирала Хариса еще тогда, когда молодой Хольт в чине лейтенанта впервые поднялся на палубу. Разделяя одно весло на галере Флавия, аурлийцы сдружились еще больше.

В рассуждениях прошедшей недели Рэджинальд надеялся, что ему достанется Кэр или зворг. В первом случае он бы подставился под меч, во втором не испытывал бы сильных угрызений совести, если бы ему довелось победить. Меньше всех он хотел бы встретиться Дунканом. Он знал, что убить его не сможет, но и понимал, что, лишив друга жизни, мистер Грин больше никогда не будет прежним.

— Здравствуй, Таунсен, — поприветствовал своего противника Хольт.

— Капитан, — старик кивнул головой, пытаясь сдержать пробивающуюся в голосе дрожь.

— Мне очень жаль, но сейчас моя жизнь стоит дороже твоей, — эти слова дались Рэджинальду очень нелегко.

— Я не держу на тебя зла, но не думай, что я сдамся так просто. Может, сегодня случится чудо, — набрался смелости рулевой.

Чуда не произошло. Бой продлился не дольше трех минут. Хольт имел все шансы убить друга в первые же несколько секунд, но никак не мог решиться. Его душа разрывалась в попытке заставить себя проявить милосердие и покончить с мучениями старика как можно скорее. Таунсен выдохся, и их бой представлял из себя жалкое зрелище.

— Делай, что должен, капитан, — задыхаясь, проговорил старик.

И действительно, пора было заканчивать. Недовольные ходом боя стражники уже переглядывались между собой, подумывая о том, чтобы лишить жизни обоих бойцов. Таунсен разбежался, выставив перед собой меч. Понимая, что сейчас произойдет, Итан невольно прикрыл глаза. Хольт легко увернулся от выпада, отойдя в сторону, и своим клинком догнал спину рулевого. Старик умер до того, как его тело коснулось песка. Трибуны радостно загудели, довольные тем, что скучный бой наконец подошел к концу.

Капитана вернули к остальным и усадили прямо напротив Клетиса. В глазах обоих читалась отрешенность, словно их жизнь оборвалась на песке вместе с жизнями их противников. Следующим из ладьи выволокли Сварна. Утларг долго ходил между рядов с оружием, пока наконец не остановил свой выбор на привычном ему двуручном мече. Внутри Итана что-то упало, когда он увидел, как навстречу бывшему хозяину трущоб Камграда движется Орест.

В крепких руках зверя была зажата рукоять массивного двуручного топора. Древний уступал шакалоподобному зворгу и в силе, и в скорости. Кэр не видел, но готов был поспорить, что Орест улыбается, довольный попавшимся ему противником.

Стоило прозвучать трубам, как представитель вассального народа империи моментально взял инициативу в свои руки. Единственное, что оставалось Сварну, это уйти в глубокую защиту. Шакал практически выбил его за пределы очерченного круга. Стоило утларгу сделать шаг за черту, как стражник тут же толкнул его в спину, едва не подставив под удар топора. Древний выдыхался, и это видели все. Он старался уворачиваться от ударов, а не блокировать их мечом, чтобы сохранить побольше сил. И все же иногда противник принуждал его пойти на это. Не выдержав очередного столкновения, древний опустился на колено.

Орест снисходительно посмотрел сверху вниз на своего врага и замахнулся для последнего удара. И тут произошло то, чего никто не ожидал. Сварн разжал руки, сжимающие меч, и отскочил в сторону, позволяя зворгу по инерции продолжать свое движение. Топор воткнулся в землю, а утларг запрыгнул на спину противника. Обвив рукой его шею, он прижал того к земле. Орест предпринял невероятное усилие, приподняв голову и верхнюю часть торса. Ноги древнего повисли в воздухе, в сантиметре от земли. Попавший в глаза шакала песок мешал обзору.

Воспользовавшись слабостью противника, свободной рукой Сварн подтянул свой двуручный меч и воткнул одну часть гарды в песок, выставив клинок ребром прямо перед лицом зворга. Теперь он обеими руками давил на его затылок. Враг уперся лапами в землю, но мягкий песок заставлял их разъезжаться в стороны. Орест медленно опускался лицом на лезвие, не осознавая, как он мог допустить подобную ошибку.

Соприкоснувшись с лезвием, он издал дикий вой, переходящий в истерику. Опытный воин до последнего не мог поверить в то, что проигрывает. Сопротивляясь, он умирал долго. Костяшки пальцев Сварна побелели от напряжения. Древний позволил себе отпустить голову врага, только когда заметил под ними внушительную лужу крови. Обессилев он сполз с тела поверженного противника и повалился на спину. Ненавистный ему купол скрывал проплывающие над городом облака.

Зворг ожил. Неизвестно каким чудом он все еще был в сознании. Треть его морды безвольно свисала в сторону. Из раны обильно текла кровь. Молниеносным движением ему удалось оседлать утларга. Мощные лапы вслепую молотили противника. Теряя сознание от боли, Сварн на ощупь дотянулся до древка валяющегося рядом топора и резко рванул его на себя. Лезвие вошло в шею зворга, заставив его остановиться. Лицо древнего было полностью залито своей и чужой кровью. Орест покачнулся и повалился на бок рядом со своим убийцей.

Сварн попытался подняться, но силы покинули его окончательно. Толпа взревела, довольная неожиданным исходом не самого интересного боя. Местные жители явно давно не видели столь внезапного поворота событий.

— Статистика не в их пользу, — печально ухмыльнулся Эйден, оглядывая сидящих вместе с ним бойцов.

Стражники подбежали к лежащему утларгу, и Итан на секунду испугался, что, если тот не подымется, его тоже убьют. Однако его страхи оказались неоправданны. Воины роя помогли ему подняться, но вместо того чтобы отвести его в ладью, потащили в сторону тех врат, из которых на песок вышла группа Кэра. Аурлиец надеялся, что Сварна уводят, чтобы оказать тому первую помощь.

Подумать над этим дольше ему не дали. Лапы стражников подхватили его под руки и вывели к стендам с оружием. Друзья что-то говорили ему вслед, но он их не слышал. Только сейчас Итан понял, что так и не решил, что ему выбрать. Как и его бывший капитан, он потянулся к мечу и почувствовал, как дрожит сокрытая перчаткой рука. Он обхватил кисть другой рукой, чтобы остановить тремор. Когда он наконец ухватился за рукоять, он уже был спокоен.

Идя навстречу своему противнику, он не поднимал глаз, боясь того, кого может там увидеть. Окажись перед ним Ингрид или мистер Норрингтон, он не знал, как поступит. Бесполезный сейчас медальон стучал по груди при каждом шаге.

Вдруг его противником окажется Га-либ? Итан не поручился бы за то, что знает, как мыслит монстр и пойдет ли тот на жертву ради шанса на лучшее будущее для мира, — эти мысли одолевали Кэра, когда его нога перешагнула через очерченную на песке линию.

Остановившись, он заставил себя поднять голову. Перед ним стоял лант. Кэр возненавидел себя за облегчение, что ощутил в этот момент. Из всех попавших в плен путников только лант без колебаний был готов отдать жизнь, чтобы спасти аурлийца. Помешанный на порядке, он верил в избранность этого человека и не мог поднять на него оружие. К тому же генетическая особенность его народа не давала ему забыть о том, что хаос сотворил с его родным миром. Тем не менее в руках он сжимал привычный его народу изогнутый меч с серповидным ответвлением от гарды. Прозвучал грохот труб, но противники не двинулись с места.