Рука смерти продолжила свой путь. Кэру показалось, что перст судьбы слегка задержался на нем, но, скорее всего, схожие чувства испытывал каждый, кого миновал выбор. Палец остановился на стоящей следом за аурлийцем Каре. Той не хватило мужества самостоятельно покинуть строй, и стражникам пришлось вмешаться.

Следом из ряда вышли мистер Норрингтон, лант, орк и рулевой Таунсен. Последним жребий пал на Ингрид. Покидая Дункана, она едва заметно коснулась его руки, отчего на лице штурмана отчетливо проявились скулы. Кэру показалась, что от внимания офицера не ускользнул тот взгляд, которым мистер Грин провожал отступницу.

Две группы молча смотрели друг на друга. Те из них, что остались стоять рядом с Итаном, выглядели чуть более расслабленно, ведь их шанс получить возможность побороться за собственные жизни был несколько выше. Только Хорив и Дункан печально смотрели на тех, на кого меньше всего хотели поднимать оружие. Кэру хотелось крикнуть, чтобы они прекратили. Явно неглупый офицер наверняка передаст распорядителям арены, какие пары будут способны устроить на сцене бо́льшую драму.

Итан осмотрел свою группу. Хольт, Сварн, Таунсен, Эйден, Дункан, Клетис и последний выживший гвардеец. Кэр успокаивал себя тем, что по крайней мере они с консулом не оказались по разные стороны. Также Кэр отметил, что расовое разнообразие противоположной команды было куда выше. Тем не менее он мог только догадываться, слепой ли это жребий или же заранее продуманный ход.

Офицер подал знак своим подчиненным, и группа во главе с Орестом покинула тренировочную площадку. Прошло около получаса, когда стражники повели Итана ставшим уже привычным для них путем. Однако в этот раз, вопреки ожиданиям, оружие им выбрать не дали. Вместо этого их сразу повели в помещение, из которого открывался вид на арену. Кэр ощутил на своем лице грубое прикосновение лапы и, оглянувшись на Хольта, убедился, что их отряд в этот раз помечен зеленой краской.

На песке, которому сегодня в очередной раз было суждено обагриться кровью, их уже ждала ладья, покрытая пресловутым непроницаемым куполом. Мерцающий барьер немного приглушал звук, но даже сквозь него было отчетливо слышно ликование толпы. Ладья пришла в движение и плавно потянула их в сторону центра арены. Вскоре Итан смог разглядеть с другой стороны точно такую же ладью. По приказу офицера тянувшие транспорт рабочие разбежались в разные стороны.

Стенды с оружием в этот раз были выставлены прямо здесь. Один из защитных экранов исчез, и распорядители арены выволокли на песок несопротивляющегося Клетиса. Имперец прошел мимо рядов с клинками и остановил свой выбор на классическом имперском мече и кинжале. Под рев зрителей он без лишних напоминаний направился в круг предстоящего боя.

С другой стороны к нему уже шла фигура, чей зеленый цвет кожи блестел на солнце от проступившего на ней пота. Итан решил, что хозяева этих мест хотели красочно начать день, и честь открывать игры досталась лучшим из воинов.

— Консул, — орк прислонил сжимающую меч руку к груди в знак уважения.

— Не сдерживай себя, старый друг. Используй силу своего народа. Мне радостно и одновременно горестно, что судьба распорядилась именно так. — Имперец повторил жест старого гладиатора.

Сам орк был вооружен под стать своему противнику. Должно быть, этот момент они оговорили уже давно. На зеленом лице виднелся отпечаток желтой лапы. Воины замерли, дожидаясь разрешения начать сражение. Тхорн вскинул голову к небу и издал по-настоящему звериный рык, вызвавший очередное ликование толпы. Раздался сигнал труб, и бойцы синхронно пошли навстречу друг другу. Вряд ли среди всех гладиаторов нашлись бы двое, кто так же сильно уважал соперника. Они проходили через это тысячи раз и знали слабые и сильные стороны своего противника.

Итан на секунду отвернулся, чтобы собраться с силами перед тем, что должен был увидеть. Остановив свой взгляд на гвардейце, он понял, что тот совсем поплыл. Его трясло от страха. Кэр не мог этого разглядеть, но в другой ладье подобное чувство охватило и Таунсена. Еще вчера старик пытался убедить себя, что прилично пожил, но, когда оказался на пороге смерти, все же пересмотрел свои взгляды на жизнь.

— Сдается мне, день сегодня будет долгим, — мистер Мерфи произнес это без привычной иронии в голосе, отчего Кэру стало не по себе еще больше.

Он догадывался, за кого сейчас сильнее всего переживает дуэлянт, и почувствовал, что Эйден впервые не так уж и сильно отличается от остальных аурлийцев. Звон столкнувшихся клинков заставил Итана вернуть свое внимание смертельному кругу. Хватило первых двух выпадов, чтобы понять, что оба противника намерены биться в полную силу.

В один момент Клетис потерял кинжал и, казалось, был обречен на поражение, но, увернувшись от смертельного удара, он уравнял шансы, лишив клинка и орка. В руках соперников остались только мечи. Клетис предпочел выбрать стандартный имперский меч, который по своей длине был меньше классического. Это предоставляло ему преимущество на короткой дистанции, но могло привести к роковой ошибке на длинной.

Толпа была чертовски довольна открытием состязаний. И орк, и имперец получили уже не по одной ране. Песок оросили первые капли крови. Тысячи желтых глаз наблюдали за каждым движением меча. Отступая, Клетис оступился и повалился на спину. Тхорн остановился, давая ему время подняться. Песок прилип к вспотевшей спине имперца. На секунду в его сердце прокрался страх перед приближающейся смертью. Консулу пришлось призвать на помощь всю свою волю, чтобы прогнать эту мысль прочь. Он не мог умереть сейчас. Он должен жить, чтобы защитить свою империю.

Когда они сошлись вновь, Клетис ошибся и орк обхватил его руку. Клинок навис над грудью консула, но врезался в подставленный имперский меч. От соприкосновения со сталью бывший господин ощутил холод на своей груди. Но это было не все, что он почувствовал. Острие меча Тхорна, погрузилась в кровосток имперского. Резко дернув руку вниз, имперец предоставил орку два варианта на выбор: отпустить свое оружие или последовать за ним. Выпустить меч из руки Тхорн не мог себе позволить на физиологическом уровне.

Консул оказался быстрее, и его клинок вошел в живот верного собрата. Орк зарычал и наотмашь отвесил своему господину увесистую пощечину, заставившую имперца развернуться на сто восемьдесят градусов и повалиться на песок. Клетис моментально перекатился и через секунду в недавно скрытый его телом песок воткнулся меч. Имперец пнул ногой плоскую грань клинка, заставляя его отлететь в сторону.

Орк схватился за рукоять торчащего из него меча и, сжав зубы, высвободил его. Сплюнув сгусток крови, он продолжал надвигаться на имперца. Клетис схватил припорошенный песком кинжал и снова вскочил на ноги. Тхорн выдыхался, и требовалось лишь потянуть время. Минуту консул только и делал, что уворачивался от выпадов противника.

— Не так! Я не должен умереть так жалко! — взревел орк и вновь бросился на своего господина.

Клетис не ожидал от раненого такой прыти. И даже пропустил несколько ударов. Порез на плече и сломанный нос стали ценой этой ошибки. Зрители просто ревели от восторга. Но и Тхорна он не отпустил без ответа. Имперец оттолкнул его так сильно, что тот упал на спину. Консул посчитал, что задолжал собрату и позволил тому подняться. Противники взглянули друг на друга с взаимным уважением и сошлись в последний раз.

Клетису пришлось подставиться, чтобы приблизиться к орку. Под его ребрами навсегда остался шрам от имперского лезвия. Кинжал консула вошел чуть ниже сердца Тхорна. Орк начал заваливаться назад, но имперец обхватил его рукой за шею.

— Спасибо за честный бой, верный друг. Ты хорошо меня подготовил. — Консул не готов был себе признаться, что так сильно привязался к гладиатору, но сейчас его сердце пронзали тысячи игл.

Тхорн упал на колени, но все еще оставался в живых. Рев трибун приобрел ритмичность, словно тысячи существ скандировали один и тот же призыв, догадаться о смысле которого не составляло большого труда. Клетис намеревался нанести последний удар, чтобы поскорее окончить мучения друга, но глаза Тхорна заставили его остановиться. Имперец понял, как именно хочет умереть король столичной арены. Обойдя его со спины, консул уткнул лезвие в то место, где шея орка сливалась с его широкими плечами.