Несмотря на то, что он все еще был полностью раздет, его это не смущало совершенно и вел он себя так, словно был в одежде. Разумеется, сейчас никому из нас с Адой было не до смеха и его нагота — последнее, на что я бы обратила внимание.

Рихард закрыл дверь за ее спиной, и Ада еле заметно вздрогнула от неожиданного звука.

— Мы тут как раз обсуждали… А впрочем, ты все сама слышала, — в его голосе снова были эти его издевательски-шутливые нотки. — Поделись своим мнением, что ты думаешь о сексе втроем.

Ада испугалась еще сильнее, а я молча смотрела на них и ждала, что он сделает дальше. Этот тигр поймал кролика, и мне оставалось лишь надеяться, что он поиграет с ним и отпустит. Времени на ответ Рихард Аде не дал:

— Судя по тому, как часто ты подслушиваешь нас, я делаю вывод, что ты крайне заинтересована в нашей паре.

Он уставился на Аду в ожидании ответа. Ее взгляд снова метнулся ко мне в поисках поддержки, но оной тут не нашел. Тишина давила на нее, и она наконец промямлила:

— А… э… я… не знаю…

Рихард подошёл к ней совсем близко:

— Нет?

Он потянулся к ее платью, взялся за вырез и заглянул внутрь, словно хотел оценить размер ее груди. Я же совсем немного выдохнула: он просто ее пугал, хотя и не без удовольствия для себя. Адельгейда была симпатичной взрослой девушкой.

Она этого, впрочем, конечно не поняла. Когда он отпустил ткань, она испуганно взялась за то же самое место и скомкала в пальцах, словно хотела скрыть свою грудь как можно глубже. Он сделал в ее сторону очередной шаг, словно собирался прижаться к ней, и она попятилась:

— Извините, я не хотела, — пискнула она.

Отступая, Адельгейда не заметила кровать, об которую и споткнулась, свалившись прямо на нее. Она осталась на ней, лишь приподнявшись на локтях, и испуганно замерла, когда Рихард остановился прямо перед ней:

— Твоя наставница — во всех отношениях опытная и сексуальная женщина, однако у нее дела. А у меня, представь себе, дел до полудня нет, — он врал и не краснел; конечно, у него еще было полно дел, — а это по всем правилам значит, что там, где не справляется наставник…

Он замолчал, ожидая, что Ада продолжит. Это очень древнее правило, которое так и не было отменено. Если маг старшего ранга приехал в другой город, он имеет право, но не обязанность, остановиться у любого из местных магов. К старшим он не сунется сам, равные могут ему отказать, а младшие — не имеют права. Если маг гостит у мага, обязанность предложить скрасить вместе ночь также зависит от рангов. Младшему приказывают, равному предлагают, от старшего, само собой, требовать ничего не могут, в лучшем случае просить. И если вдруг наставник занят, развлекать гостя будет ученик, который во всей этой схеме вообще самое бесправное существо.

Адельгейда знала это правило, но все же здесь, в городе, с учётом моей репутации у меня вообще мало кто из магов останавливался погостить. И уж точно ни одного мага старшего ранга у меня не было, так что сталкиваться с исполнением этого правила ей не приходилось. Она снова бросила взгляд на меня, снова наткнулась на непробиваемую стену моего взгляда и, сглотнув, закончила фразу Рихарда:

— … там тогда должен справиться ученик.

Рихард постоял еще пару секунд молча у ее ног, нагнетая и без того давящую атмосферу, а потом улыбнулся самой ужасающей из своих улыбок:

— Умница. Раздевайся.

Он не стал ждать ее действий, повернулся и пошел ко мне, полностью закрыв девушку собой, словно говоря этим «перестань думать о ней, смотри на меня». Черт подери, видимо, мое беспокойство за нее слишком заметно. Надо поработать над внешним проявлением эмоций. Впрочем, надеюсь, это замечает только он и только потому, что он вообще все всегда замечает. И я заставила себя сфокусироваться на нем. Со мной он говорил совершенно спокойно, просто обсуждал дела:

— В полдень на вокзал Ватерлоо приедет один очень важный человек. Я хочу, чтобы ты его встретила и приняла, как собственного брата. У него тоже есть здесь важные дела, и ему нужно будет помочь освоиться в городе. Так что одевайся.

Хм, еще один член третьего круга прибывает в город. Интересно. А еще он стал общаться другими словами, разыгрывая спектакль для Адельгейды. Ведет себя со мной, как старший по статусу. Что ж, я пойду одеваться, но я все еще очень внимательна к происходящему и никуда не уйду, пока не смогу убедиться, что с Адой все в порядке. Но вроде бы он всего лишь собирается с ней переспать или даже просто пугает. Небольшая цена за ее проступок.

Ада тем временем разделась, оставшись в одних лишь трусиках, и осталась сидеть на краю кровати, прикрывая грудь руками и понуро опустив голову. Рихард подошёл к ней со своей хищной улыбкой:

— Кажется, это не все.

Она подняла на него взгляд, в котором скользнула агрессия, котенок хотел бы напасть на тигра, но она понимала неравенство сил, и потому взгляд быстро опустила и наклонилась, снимая трусики. А когда выпрямилась, больше прикрывать грудь не стала, только взгляд снова опустила. Я тем временем успела натянуть нижнее белье и сейчас стояла перед зеркалом, застегивая платье и поглядывая в их сторону. Рихард откуда-то из своей одежды достал пару металлических наручников и бросил на кровать рядом с Адой:

— Ложись и пристегни свои руки к грядушке изголовья.

Ада, кажется, смирилась со своей участью и сопротивляться не стала. Легла на спину и неловко пристегнула себя.

У меня к тому моменту возникли сложности — редкое мое платье можно было застегнуть без посторонней помощи.

— Хорошо, — похвалил Аду Рихард и внимательно поразглядывал ее.

По его мнению, взгляд ее был уже достаточно испуганным, и он наклонился к своей одежде и начал быстро натягивать ее на себя, а затем с привычной энергичностью подошел ко мне, чтобы помочь застегнуть платье, и произнес:

— Я в министерство по делам, вернусь к вечеру, не пропадайте там с ним. Уверен, он захочет с нами всеми поговорить. Ах да, и поставь на свою карету желтую кляксу. Мы с ним договорились об опознавательном знаке.

Ответа на свои слова он не ждал. С завязками на моем платье он справился к концу своей фразы, после чего широкими шагами направился к выходу из комнаты, попутно со звоном бросив ключик от наручников на комод, мимо которого проходил. Дверь осталась открытой, и я неподвижно замерла, прислушиваясь, ожидая, пока он окончательно покинет дом, и только после этого тихо выдохнула. Подошла к комоду, взяла ключик, вернулась к девушке, открыла наручники. Она посмотрела на меня, но я не дала ей времени подумать, кивнула на ее одежду:

— Одевайся.

— Леди Хадзис, извините, я не…

— Одевайся, — теперь уже с нажимом произнесла я.

И она запнулась, не стала продолжать фразу, быстро встала с кровати и оделась. Я подождала, пока она это сделает, и, честно говоря, все это время думала, что же ей сказать. Как донести, насколько большая только что могла бы быть проблема. Да в общем-то, почему «бы», ведь она и была. Рихард прекрасно видел, что Адельгейда — моя слабость. А еще он увидел, что эта моя слабость мне неподконтрольна. Я ведь и представить не могу, на что способен этот человек. И я не нашла таких слов, чтобы ей все объяснить. И когда она, уже одетая, снова посмотрела на меня и собралась что-то сказать, я ударила ее по щеке. Конечно, не сильно, но чтобы она понимала, что на этот раз ошибка была серьезной, ведь никогда раньше я так не делала. И после этого я молча развернулась и ушла.

КАЛЛИСТО

Сидя в карете и ожидая одного из своих новых братьев, я продолжала думать, что же мне делать с Адой. Отдать ее было просто некому, а оставлять с собой — точно нарвется на какие-нибудь тайны, за которые ее и убьют. Даже второй круг — это было серьезно, а с третьим и вовсе любая ошибка, любое упущение будут иметь громадные последствия.

Мои размышления были прерваны звуком открывающейся двери. Внутрь забрался Николас и уселся напротив меня. Все те же густые темные волосы, все те же темно-каштановые глаза. Он до сих пор предпочитал самый строгий и официальный стиль в одежде и длинные плащи.