— Я могу встать и поправиться, Рихард? — не то чтобы я в самом деле спрашивала, конечно могу, я просто таким образом просила его отойти.

Он посмотрел на меня хитрющим взглядом:

— Кажется, нам забыли принести десерт.

Вообще-то не забыли, но я понадеялась, что он намекает на продолжение ужина, и улыбнулась, решив подыграть ему:

— На что это вы намекаете, Рихард Кросс? — я ответила таким тоном, которым обычно говорят «ах ты шалунишка».

— Я вполне открыто призываю к вашему чувству долга и гостеприимства, госпожа Хадзис, чтобы вы пригласили меня на чай и угостили десертом, раз уж самый лучший ресторан в городе на это не способен.

Я расплылась в еще более широкой улыбке и своего мнения скрывать не стала:

— Я как раз подумывала над этим.

— Великолепно! — он наконец отодвинулся и снова протянул мне руку, чтобы помочь слезть со стола. — В таком случае не вижу больше смысла терять здесь время.

Мы продолжили наше приятное общение, если его можно так назвать, у меня дома. Несколько раз. Ночь выдалась прекрасная, и сна в ней было вряд ли более четырех часов, и те с перерывами. Но несмотря на это, я проснулась с ощущением, что уже очень давно так хорошо не отдыхала. И очень давно никого не подпускала так близко к себе. Похоже, это связанные вещи.

Рихард еще спал, когда я проснулась и довольно потянулась. Разумеется, мы оба сейчас были без одежды. Кстати, платье мы мое в порыве страсти все-таки порвали. И его рубашку тоже, но в этом не уверена, припоминаю лишь, как жалобно она трещала под моими ногтями. Потянувшись, я перебралась на край кровати у изножья и села к Рихарду спиной, опустив ноги на пол и довольно прикрыв глаза, подставив утреннему солнцу лицо, с удовольствием вспоминая все, что было вчера.

— Удивительно, — оказывается, он не спал. — И как так случилось, что именно с этого ракурса я вчера тебя не видел?

— А я-то думала, ты меня вчера видел во всех позах.

— И я был бы не прочь посмотреть еще.

Я бросила на него взгляд через плечо и усмехнулась, а затем встала, небрежно набросила на себя халат и отправилась к трюмо с крупным зеркалом, чтобы причесаться и привести себя в порядок. Я села перед зеркалом на небольшой стул и посмотрела в отражение. Рихард усмехнулся, заметив в нем мой взгляд, но позволил себя, обнаженного и вальяжно развалившегося на кровати, поразглядывать. Затем ему что-то пришло в голову, и он энергично вскочил с кровати и подошел к окну, посмотрел наружу несколько секунд, а после вдруг выдал:

— А ты знаешь, что за твоим домом следят?

Да ничего удивительного. Уверена, за моим домом и раньше приглядывали, «чтобы Змея вдруг не выкинула чего», а теперь, со столь пристальным вниманием Рихарда ко мне, наверняка и вовсе на круглосуточные смены пошли.

— Ну конечно, всем же интересно про тебя узнать.

— О, заметил меня, ушел. Как думаешь, как скоро поползут слухи, что ты меня изнасиловала?

— Я тебя⁈ — я аж повернулась на него в удивлении.

Он усмехнулся и повернулся ко мне:

— У кого из нас тут репутация смертельно опасной змеи, у меня или у тебя? — с этими словами он отвернулся обратно.

Я улыбнулась и повернулась обратно к зеркалу, расчесывая волосы:

— Какие ближайшие планы?

Это я спрашивала, имея в виду многое, начиная от планов касательно третьего круга, и заканчивая планами Рихарда на эту его поездку в принципе. Более того, теперь я была уверена, что он ответит, ибо это был вопрос от третьего круга к третьему кругу. Ну, и еще вопрос любовницы к любовнику.

Он оставил окно в покое и подошел ко мне со спины, положил руки на плечи:

— Ну, у тебя еще есть одно дело здесь. Если помнишь, у меня было два дела, за которыми я приезжал, — его пальцы стали неторопливо и очень приятно массировать мне плечи. — Первой цели я достиг.

Я улыбнулась. Ну да, и нам обоим это понравилось. Но вслух говорить и перебивать не стала.

— А вторая — мы будем дожидаться новостей. Бэккер попытается покинуть город. Мои люди на каждом выходе, в каждом переулке. А ты, — он опустится к волосам и уху, стал говорить тише, — приготовишь еще более мощный яд, чтобы он сработал даже на нее.

Интересно, мне казалось, допросить ее куда полезнее, чем просто убить. Может ему нужен яд, причиняющий боль? И я посчитала не лишним уточнить:

— Яд, чтобы убить или чтобы мучить?

Его руки сползли с плеч, нырнули в халат и обхватили мою грудь, пока он отвечал:

— Скажем так, мое основное задание — достать ее живой, но если она умрет, никто не расстроится.

Его пальцы гуляли по моим соскам, возбуждая, и я честно предупредила:

— Если ты продолжишь в том же духе, то делами мы в ближайший час не займемся, а я тебя точно изнасилую.

Его пальцы замерли, и он опустился к самому моему уху, промурчав:

— Ай-ай-ай. Бездельникам вроде тебя не место в третьем кругу.

Очень «смешно». Он снова начинал понемногу меня раздражать, но пока только самую малость. Ту самую, после которой хочется утащить его в постель и не вылезать до утра.

— Учусь у лучших, — с усмешкой отпарировала я.

Он вдруг выпрямился, вытаскивая руки из выреза моего халата, оставаясь у меня за спиной:

— Скажи, тебе нравится, когда за процессом наблюдают?

Он что, примеряется на будущее? Интересный вопрос, которым я раньше не задавалась. Пожалуй, с Рихардом это могло бы быть интересным, но надо попробовать. И я честно ответила:

— Можно попробовать, но фантазий никогда таких не было.

Он резко, но тихо подошел к двери, ведущей из моей комнаты, и так резко ее распахнул, будто собирался выбить. Испуганная Адельгейда, стоявшая прямо за дверью и подслушивающая, застыла на месте, застигнутая врасплох. Рихард произнес, указывая ладонью внутрь:

— Прошу, заходите.

Я обернулась и внутренне вся подобралась, внешне оставаясь почти спокойной. Рихард был более чем великодушен, когда вместо наказания в прошлый раз всего лишь предупредил ее. А ведь еще тогда все могло закончиться плохо для нее. И похоже, сколько бы я ни твердила ей все эти годы, что с магами шутить нельзя, она не вняла моим предупреждениям и снова повторила свою ошибку. И что мне теперь делать? И что мне стоило сделать раньше, чтобы сейчас Ада не попала в такую беду? Остается лишь уповать на то, что Рихард сжалится над ней и наказанием будет не смерть. В конце концов, это и моя ошибка тоже, я недостаточно доходчиво объясняла ей возможные последствия.

Через секунду паники я быстро приняла решение. Я вмешаюсь только в том случае, если он будет грозить Аде чем-то серьезным. К сожалению, мое вмешательство серьезно скажется как на Аде, так и на мне. Рихард опасен настолько, насколько вообще может быть опасен маг третьего круга. Несмотря на то, что я сейчас одна из них, я не тешу себя иллюзиями, Рихард беспощаден. И если он прямо сейчас не посчитает, что достаточно наказал ее, то он может запомнить и убить Аду после, когда меня рядом не будет. Просто выставить это как несчастный случай. Именно поэтому мне сейчас лучше не вмешиваться до самого последнего момента. Ибо если я вмешаюсь, я покажу, что Адельгейда — моя слабость. Больше возможностей — больше ответственности, и в третьем кругу слабости совершенно точно недопустимы. То есть либо я должна вырастить Аду сильной, либо отказаться от нее и передать другому чародею, если вообще хочу спасти ей жизнь. И вот это последнее еще не самый худший вариант для нас обеих.

Адельгейда тем временем испуганно посмотрела на меня, словно спрашивала разрешения войти, но никакого отклика в моих глазах не нашла. Сейчас я была непробиваемой стеной. Хоть мне и было очень жаль, но надеюсь, видимость отсутствия поддержки с моей стороны заставит ее наконец понять всю ответственность за проступок. Ну и конечно, с моей стороны это была лишь очень убедительная видимость.

Ада вошла и нерешительно остановилась прямо у двери.

— Смелее, — Рихард галантно указал в центр комнаты. — Не в клетку же к тигру заходишь.