Верная Ханна натерла мне мазью кожу, пульсирующую болью, и распустила прическу. Стало чуть легче.

— Знаешь, — я поймала в зеркале ее взгляд, — Я написала завещание и оставила тебе в благодарность некоторую сумму денег.

— Вы собираетесь нас покинуть, хозяйка? — ровно спросила горничная, продолжая расчёсывать мне волосы.

— Да, — так же спокойно ответила. — Но ты не торопись покидать поместье. И если вдруг из столицы придёт приглашение поработать, соглашайся. Я буду рада.

— Хорошо, дора, — Ханна склонила голову, — но всё же постарайтесь оставить мысли о скорой смерти. Вы нужны этому дому.

— Знаю, — прошептала печально, но тут же заставила себя улыбнуться: я и так получила неплохой жизненный бонус, да и с госпожой Смертью ещё был шанс договориться. Во всяком случае, я очень на это надеялась.

Зоран отворил дверь и бесшумно вошёл в спальню. В комнате царил полумрак, светильники были выключены, и только желтоватое пятно ночника лежало на прикроватной тумбочке. Сквозь распахнутое настежь окно проникал свежий воздух, и лёгкие занавески слегка колыхались, будто дышали, наслаждаясь сладким ароматом ночных фиалок.

На кровати, раскинув в стороны руки, спала Дороти. Её грудь в ворохе пенных кружев мерно вздымалась, под тонким одеялом проступали очертания стройного тела, а густые кудри растеклись по подушке расплавленным золотом. Сестра была так прекрасна, так чиста и невинна, что у Зорана на глаза навернулись слезы. Он вспомнил, как радовалась она привезённым подаркам, как вертелась перед зеркалом, примеряя новые платья. Его Дороти, только его!

Мужчина склонился над спящей девушкой и запечатлел на её нежной щечке целомудренный поцелуй.

— Спи, родная, — прошептал неслышно и вышел, плотно притворив за собой дверь.

Стоило войти в кабинет, как Зоран почувствовал, что он уже не один. В темном углу, среди чернильных теней, сидел Друг.

— Дороти нашлась, представляешь⁈ — Зоран улыбнулся, не замечая, что при этих словах тени дрогнули, зазмеились, настороженно шипя.

— Нашлась? — в бархатном голосе звучало удивление. — Расскажи мне, как это случилось.

И Зоран, абсолютно счастливый, поспешил поделиться своей радостью с единственным Другом.

Мужчина рассказывал, а его поздний гость сосредоточенно обдумывал сложившуюся ситуацию. И она ему категорически не нравилась. Похоже, его курочке, несущей золотые яйца, скоро свёрнут шейку. И лучше, чтобы его самого в этот момент рядом уже не было. Интуиция просто кричала, что время на исходе, и скоро в дом заявятся ищейки короля. Недаром он так пристально следил и за скучным следователем-одиночкой, и за взбалмошной соседкой. Эти голубки спелись и удача, отвернувшись от него самого, побежала им в руки. Ничего, недолго им радоваться. Пусть ищейки обнаружат в доме сумасшедшего убийцу и его несчастную жертву. Он дальше обойдётся и без Зорана, денег и магии у него теперь достаточно. Вот только что делать с мальчишками? Убить или взять с собой?

— Друг, я так счастлив! — в который раз повторил Зоран, — выпьешь со мной?

— Конечно, ведь мы с тобой — одно целое, ты и я. — легко согласился гость, — И твоя радость — это моя радость.

После пары бокалов среди волнующейся полутьмы он попрощался и исчез, твёрдо зная, что под утро вернётся. Ведь предрассветные часы — время, когда оживают скелеты в шкафу, и зло стремится наружу.

Хотя Сайрен и заявил во всеуслышание, что его команда приступит к допросам по делу Маркуса Бэкруда завтра днем, я поднялась ещё затемно и, накинув тёплую шаль, скользнула к выходу. Интуиция не обманула меня: десяток суровых мужчин под покровом ночи готовились выйти на задание.

— Что ж вам не спится, дора Ангелина, — вместо приветствия прошептал Сайрен. В призрачном лунном свете его глаза казались чёрными провалами на бледном сосредоточенном лице.

— Я хотела вас попросить, — так же тихо ответила, ежась от холода.

— Сейчас не время для просьб, — следователь качнул головой, и взяв под уздцы вороного коня, двинулся к распахнутым воротам.

Я бросилась следом:

— Мальчика, — зашептала быстро, — слепого мальчика если найдете, не бросайте там. Зоран его из моей деревни забрал после пожара. Уверял, что учиться отправит, да теперь я и не знаю, чему верить.

Мы как раз миновали ворота, и следователь уже готовился запрыгнуть в седло. Но тут развернулся и неожиданно крепко вцепился мне в плечи, встряхнул хорошенько.

— Ангелина, что ж вы про это молчали-то! Быстро и чётко расскажите всё, что знаете.

Я заговорила, стараясь выделить основные моменты. И меня внимательно слушала вся команда следовательского отдела, никто не перебивал, но лица постепенно озарялись радостным пониманием и надеждой.

— Они, точно они! Нашли наконец-то, — слышалось с разных сторон.

А Сайрен вдруг подхватил мою замерзшую ладошку и крепко поцеловал.

— Лина, вы лучший следователь королевства! — тихо засмеялся, сверкая чернотой глаз. — Найдем парнишек, не волнуйтесь.

Вскочил на коня и дёрнул поводья, тут же исчезая в предрассветной дымке. За ним потянулись остальные, и вскоре я осталась одна. Растерянно стояла на дороге и прижимала к груди горящую поцелуем ладонь.

— Пойдёмте в дом, хозяйка, холодно, — по дорожке ко мне спешила моя чудесная Ханна.

Голоса, тихие, тревожные, мешали спать. Назойливым комариным писком они ввинчивались в мозг и требовали действовать.

Зоран открыл глаза. Солнце ещё не взошло, но темнота за окном посветлела, и певчие дрозды, предвестники утра, уже перекликались в густой листве.

В этот предрассветный час всё вокруг казалось зыбким и ненадёжным. Душу одолевали сомнения, а главное, в тяжёлой спросонья голове появлялись беспокойные голоса. Они мучили Зорана и заставляли сомневаться в самом дорогом, что у него было — в сестре.

Что Дороти делала всю ночь, прежде чем попала к Бэкрудам? Чем занималась? С кем встречалась?

Мужчина протестовал, пытался не слушать, но голоса убеждали, настаивали, призывали наказать девчонку. Они сводили его с ума.

Наконец, он вскочил со смятой постели, бросился в ванную комнату и сунул голову под ледяную воду.

— Вот вам, вот… Вот… — бормотал, задыхаясь от ненависти и холода. — Оставьте меня в покое!

Виски заломило от боли, но сам метод оказался действенным. Голоса задрожали, сморщилось и постепенно утихли, даря небывалое облегчение.

— Так-то лучше, — Зоран взглянул в зеркало и удовлетворённо кивнул своему взъерошенными отражению. — Я знаю, как с вами бороться.

Окончательно успокоившись, он вышел из ванной комнаты, на ходу вытирая мокрые волосы. Правда, спустя мгновение, полотенце выскользнуло из ослабевших рук.

На белой простыне гремучей змеёй свернулась зелёная шёлковая лента. Та самая лента, которую он подарил своей Дори перед отъездом в Академию. Та самая, которой он…

Зоран протянул к ней дрожащую руку, провёл пальцем по гладкой ткани и крепко схватил, зажимая в кулаке.

Лёгкая улыбка озарила его лицо. Он больше не боялся ни голосов, ни кошмарных воспоминаний. Всё стало ясным и понятным. Не сомневаясь более, мужчина тщательно оделся, подхватил ленту и вышел из комнаты. Его путь лежал в другое крыло особняка.

Поглощённый своими мыслями, Зоран не заметил, что всё это время за его метаниями внимательно наблюдали, подстегивая и направляя в нужную сторону.

— Как же пугает меня его безмятежная улыбка, — пробормотал таинственный гость, убедившись, что его тщательно выверенные действия достигли цели. Пора было вытаскивать из подземелья мальчишек и убираться из этого гиблого места. Теперь уже навсегда.

Спустившись по ступеням вниз, он подошёл к крепкой дубовой двери и уже достал универсальный артефакт-отмычку, как тоненько звякнул установленный на дороге маячок: кто-то вошёл или въехал в поместье.