Сайрен Холл скрипнул зубами и продолжил задавать вопросы, постепенно подбираясь к главному:

— Вы убили своего мужа, Маркуса Бэкруда?

— Нет, конечно!

— Вы виновны прямо или косвенно в его смерти?

— Моя душа чиста перед богами и людьми, — сфера сохранила молочную белизну.

— А тело? — насмешливый взгляд из-под сведенных в раздумье бровей.

— Вы задаете вопросы о чистоте тела вдове, похоронившей трех мужей⁈ Я — не невинная дева, дорт, ни в одном из смыслов. Если меня попытаются обидеть, отвечу. Например, я предложила служанке выпить яд, который она принесла мне под видом чистой воды. О, не переживайте, девочка сбежала, мне просто нужно было отследить ее реакцию. Эти руки, — я вытянула вперед изящные кисти с длинными пальцами, отвлекая внимание моего мучителя, — без раздумий разорвали несколько договоров, оставив нечистых на руку слуг без средств к существованию. Но! Мое внутреннее я категорически против любого реального насилия и не способно убить другое живое существо.

— Допустим… — Сайрен помолчал, анализируя сказанное, а потом резко спросил, — Обвал был случайностью?

— Нет, вы же и сами это знаете, — отпираться не было смысла, следовало только не оступиться, идя по тонкому краю между правдой и недосказанностью.

— Даже так? Хмм… Очень интересно. Тогда расскажите подробно о происшествии. Все, что вы знаете, помните, думаете.

— Маркус сильно проигрался в столице, он стремительно терял друзей и обзаводился врагами, — осторожно начала я, — Он стал забывать о своих обязанностях и молодой жене, связался с плохой компанией. Путем долгих уговоров удалось убедить его пожить некоторое время вдали от города: спрятаться на время, затаиться, вернуть себе здоровье и подлечить расшатанные нервы. Встреченные по дороге пастухи сказали, что основной путь размыт дождями и надежней будет ехать через перевал по старой, но еще сохранившейся дороге. Там и случился обвал. Я уверена, он был подстроен хладнокровным убийцей. Место было выбрано идеально — единственный узкий участок с отвесной стеной по правую руку. Маркус, возничий и горничная погибли на месте, камни раздавили всю переднюю часть кареты. Иногда маленький женский каприз срочно достать из дальней коробки любимую шаль может спасти жизнь. Я не помню в подробностях тот день. Про свои впечатления от случившегося могу рассказать на основе кошмаров, что видела, пока болела. Остальное стерлось из памяти. Страшная трагедия.

Я замолчала, глядя на молочно-белый туман. Сайрен Холл тоже молчал. Его явно что-то задело в моем рассказе, но пока что он не мог понять, что именно. Следовало отвлечь его от анализа и занять другим. Я уже открыла рот, чтобы поведать о масляных пятнах и яде, но меня опередили:

— Вы любили своего мужа?

— Да. — Как же не любить веселого парня с Матмеха с серыми смеющимися глазами и озорными ямочками на щеках. Наш брак был недолог, всего три года. Но это было время настоящей страстной любви, которая постепенно завяла под гнетом быта и постоянной учебы.

— Простите, я не так выразился, вы любили Маркуса Бэкруда?

— Нет, — спокойно ответила чистую правду, — будучи дважды вдовой ищут не любви, скорее стабильности и уважения.

Розовеющий туман в сфере заставил меня смущенно пожать плечами и добавить:

— и денег, естественно, не скрываю.

Сайрен Холл вдруг расхохотался и покачал головой:

— Мне все время кажется, что вы меня дурите и водите за нос. Но сфера в основном подтверждает ваши слова. Оставим пока смерть вашего мужа и перейдем к темному колдовству.

— Простите, дорт, но я действительно не понимаю, что вы имеете в виду.

Он молча протянул мне письмо, полученное за обедом. Я всмотрелась в размашистый почерк, привыкая к странным буквам этого мира, а потом погрузилась в чтение.

Странные шутки доры Ангелины

Сайрен внимательно наблюдал за сидящей напротив женщиной. Вот она нахмурилась, пытаясь разобрать размашистый неровный почерк, потом ее лоб разгладился, а на лице появилось удивленное выражение. Ее мимика была живой и выразительной, отражая внутреннее состояние хозяйки. Но вот, что странно, опытный взгляд следователя так не смог уловить и тени злорадства или злого удовлетворения от результатов порчи, скорее искреннее изумление, приправленное толикой оправданного веселья. Сайрен и сам бы посмеялся над ситуацией, если бы не серьезность обвинений.

Молодая вдова тихонько фыркала и недоуменно качала головой, а после подняла на него смеющийся взгляд и задумчиво сказала:

— О, дивный магический мир! Как думаете, запатентовать мою «мстяшную шутку» или не стоит?

— Ваши шутки, дора, — строго ответил Сайрен, невольно любуясь озорным блеском лучистых глаз, — строго запрещены законом и ведут прямиком за решетку. А вкупе с другими преступлениями тянут на смертную казнь.

— О, я клянусь, что не насылала порчу ни на мужчину, написавшего это письмо, ни на его родственников, друзей, скот и прочую домашнюю живность. Я вообще никогда ни на кого не наводила порчу!

— Тогда как вы объясните произошедшее? — спросил Сайрен, вглядываясь в молочно-белый туман сферы. — Вы же произносили заклинание или заклятие, порошок какой-то использовали. И последующие события нельзя отнести к разряду нелепых случайностей.

— Понимаете, дорт, — вздохнула подозреваемая и потерла подбородок, собираясь с мыслями. — Староста — пренеприятнейший тип, жадный и подлый. Мне требуется время, чтобы разобраться с ним, изучить бумаги и найти на него управу. При нашей встрече он вел себя настолько нагло и вызывающе, что мне захотелось хоть немного приструнить его. Деревенские обычно сильнее городских верят в судьбу, знаки свыше, сглаз и тому подобное. Вот я и разыграла небольшое представление: сдула с ладони сахарную пудру от пирожков и произнесла замогильным голосом скороговорку. Это такой стишок для малышей, чтобы лучше звуки произносить.

Ангелина смущенно улыбнулась и чуть пожала плечами. И Сайрен поймал себя на мысли, что она совершенно не пользуется в разговоре с ним своей ослепительной красотой и обаянием, как будто не знает, каким смертоносным оружием наградила ее Матушка-природа. О, в Академии, где он учился долгих семь лет, был целый курс, посвященный общению с представительницами прекрасного пола: как не попасть под их чары, разгадать самые тонкие намеки и использовать их силу против них самих же. И отправляясь в поездку, следователь был готов с честью выдержать очередной экзамен по предмету, как уже не раз происходило в его практике.

Но эта удивительная особа который раз ставит его в тупик не красотой своей, а поступками: нелогичными и дикими, но почему-то такими естественными… Вот и сейчас сфера полностью подтвердила ее слова. Но скажите на милость, какой даме придет в голову не высечь завравшегося мужика, а посыпать сахаром и обмануть скороговоркой⁈

— Так, допустим, я вам верю. Но что с дальнейшими событиями? Козой, жабой, обувью и прочим?

— Я думаю, у такого человека достаточно недоброжелателей кроме меня. И воспользоваться ситуацией могли многие. А если вспомнить, что на что способны вполне стандартные бытовые артефакты, то честно скажу, староста легко отделался! — Ангелина не сдержала улыбку, еще раз перечитав список жалоб, — Вот, например, обувь. У меня самой есть несколько камушков, способных подогнать по ноге понравившееся туфли. Краска для кожи и шерсти имеется в каждом хозяйстве, поэтому поросята тоже вполне объяснимы. Вопрос только с частушками, тут, подозреваю, использовалась любовная травка и записывающий кристалл-разговорник. Но поскольку объектом была коза, а не человек, сомневаюсь, что стоит искать хулигана… Пожурить за глупые шутки?

— Ладно, дора, со старостой более-менее понятно, хотя я еще завтра загляну в деревню. Со смертью вашего мужа тоже буду разбираться. Видимо, придется задержаться на пару дней, мне требуется изучить обстановку. — Произнося эти слова, он был готов к едва скрытому недовольству хозяйки дома, вынужденной терпеть под своей крышей следователя, но женщина опять удивила его: