— Я ему еще про воду рассказала, а отдать не успела. Слишком вчера событий много было. Может, отнесешь? — Отставив в сторону опустевшую чашку, потянулась и откинула одеяло, намереваясь встать.

— Сейчас не получится, дора, следователь уехал. Сказал, что ему необходимо изучить место преступления, а потом заехать в деревню. Видимо, прознал что-то про порчу.

Вспомнив про зеленых поросят и прочую чертовщину, я рассмеялась:

— О, я же тебе не рассказала! Староста таких ужасов в письме понаписал, когда мне роль ведьмы приписывал и в черном колдовстве обвинял! Отправил бумагу в городскую стражу с требованием меня к ответу призвать, а те свои обязанности на Холла скинули. Ладно, раз у нас временное затишье, можно заняться своими делами. Найди мне что-нибудь не совсем черное, и так полжизни в трауре. А я пока в душ.

Умытая, одетая и причесанная, я с удовольствием рассматривала свое отражение: темно-фиолетовое платье с широким поясом, рукавами три четверти и длинной струящейся юбкой позволяло сохранять видимость траура, но вместе с тем придавало образу особую женственность и загадочность. Волосы, собранные в высокую прическу с ниспадающими на плечи прядями, подчеркивали высокие скулы, а легкий макияж придавал глазам особую выразительность.

Я была чудо как хороша! Но и собственной безопасностью пренебрегать не стоило: поэтому в ход пошли любимые украшения Черной Вдовы: пара колечек, подвеска и серьги с аметистами. Хотя все привыкли считать, что красивые сиреневые камни обладают лечебными свойствами, мои личные помощнички могли дать фору вооруженным до зубов крепким парням из охраны самого короля.

— Ханна, прикажи собрать поднос на две персоны и, главное, не забудь про пирожные. — Раз уж у меня выдался спокойный день, стоит провести его в приятной компании.

В доме, действительно, было тихо. Казалось, все вздохнули с облегчением, когда Томас уехал. Вчера, вернувшись от Ниры, следователь прямиком отправился к моему дражайшему родственничку и имел с ним продолжительный разговор, судя по всему, очень убедительный.

В сопровождении пары горничных, нагруженных разнообразными вкусностями, я поднялась на третий этаж и постучала в знакомую дверь.

— Войдите, — приглушенный голос казался каким-то усталым, и я с запозданием подумала, что мой визит может оказаться совершенно не к месту. Осторожно заглянув внутрь, обнаружила Нортона в постели, бледного и измученного. Он неверяще смотрел на меня, судорожно вцепившись в одеяло.

— Прости, — виновато улыбнулась, просачиваясь в комнату и подходя к кровати, — Думала перекусить вместе и поболтать, но может, я не вовремя? Я могу уйти, ты прямо скажи.

— Нет-нет, что ты! Просто… я думал… — он запнулся и почесал затылок, не зная как выразить свою мысль. Но я и так уже поняла: он решил, что красотка-вертихвостка разгадала тайну пропавших пирожных, познакомилась с немощным калекой и благополучно выбросила из головы неудобного родственника… Щеки залил густой румянец стыда, а глаза защипало от слез.

Чтобы скрыть свое состояние, я обернулась к служанкам и приказала им накрыть на стол. Убедившись, что любопытные мышки покинули комнату, я присела на край кровати Нортона и положила ладошку на его сжатый кулак:

— Я глупая дурочка, но ты не обижайся на меня, ладно? Буду исправляться, обещаю! Ты как, будешь в постели чай пить или на кресло переберешься? Может, в ванную комнату нужно? Я могу помочь или служанку позвать.

— Дашь мне десять минут? Я быстро. Только не пропадай опять, а то я один столько не съем, — ему удалось скрыть за шутливым тоном недавнюю горечь и избежать неловкости. Все-таки в передвижениях по комнате было мало симпатичного. К счастью, гостья оказалась на удивление понятливой и тактичной. Вскочила, кликнула служанку и ушла, пообещав вернуться через четверть часа.

Простроить Арвеля

Ангелина оказалась чудесной собеседницей, веселой и жизнерадостной. Она мастерски избегала тем, которые могли поставить Нортона в неловкое положение, с удовольствием рассказывала о последних событиях, пародируя жителей и гостей дома, перемежала истории шутками, погружая уставшего от одиночества мужчину в захватывающий водоворот событий. Она так легко и непринужденно предугадывала его желания, будь то салфетка или добавка салата, так естественно и незаметно ухаживала за столом, что Нортон совершенно не чувствовал стеснения от своей неполноценности.

— Скажи, а что теперь будет с Арвелем? На площадь вернется? — Для паренька почему-то хотелось хорошей судьбы, может, потому что ему самому не оставили выбора.

— Знаешь, он очень интересный: любознательный, начитанный и добрый, при этом не лишенный максимализма и озорства юности, — Ангелина внезапно стала очень серьезной, — Я готова оплатить ему первый семестр, дать шанс в этой жизни. Но все, что достается легко и без усилий, обычно не ценится. До начала обучения есть два месяца, не хочешь обзавестись компаньоном?

— Эмм, не знаю, — Нортон растерянно пожал плечами, — мне, конечно, хотелось бы, но это жестоко, запирать молодого парнишку в комнате с калекой. Ему активная деятельность нужна, а не вот это все…

— Я тебе сюрприз один готовлю, поверь, компаньон очень скоро понадобится. — Лукавая улыбка озарила прекрасное лицо. — Вопрос, будет это Арвель или кто-то другой. Давай, я пришлю его к тебе вечерком, поболтаете, присмотритесь друг к другу.

Ужасно хотелось спросить про сюрприз, но Нортон сдержал ребячий порыв. Удивительное ощущение нужности, такое незнакомое, упоительно-трепетное поселилось под сердцем, заставляя кровь быстрее бежать по венам. Впервые за долгое время появилось желание спуститься с чердака, выйти на улицу и полной грудью вдохнуть свежий летний воздух. Осталось только перебороть чувство стыда и попросить снести его вниз. Но не сейчас, как-нибудь позже. Может, с тем же Арвелем, чтобы смеяться и шутить по дороге, заглушая жалостливые вздохи служанок и сочувственные шепотки за спиной.

— Да, ты права, я с удовольствием познакомлюсь с ним, — уверенно кивнул головой. — Кстати…

Короткий стук прервал разговор, разрушив уютную атмосферу: настенные часы затикали громче, отсчитывая спешащие минуты, скрылось за набежавшими облаками солнце, а тени в углах зашевелились, намекая, что близится вечер.

В дверь заглянула Ханна:

— Дора, дорт, прошу меня простить. Вернулся следователь, Оллен готов накормить его обедом. Из деревни прислали пару мастериц-вязальщиц, сказали, что вы приказывали. Еще староста пришел, просит дозволения поговорить с вами.

Нортон рассмеялся, увидев, как вытягивается лицо Ангелины, приобретая по-детски расстроенное выражение. Ей явно не хотелось идти заниматься делами. Придумает причину не ходить? Капризно топнет ножкой? Нет, вздохнула, прикрыла на мгновение глаза, а когда открыла, на Нортона смотрела совершенно другая женщина — холодная, спокойная, уверенная в себе хозяйка несметных богатств.

— Спасибо за приятную компанию, — она грациозно поднялась с кресла и невозмутимо надела туфельки, сброшенные во время посиделок. — Хорошего вечера. Я пришлю служанок, чтобы навели тут порядок, и Арвеля.

Легкий кивок, полуулыбка и он остался один, вдыхая исчезающий аромат ее духов.

Кого спасать, вот в чем вопрос

Староста, изрядно помятый и растерявший львиную долю самоуверенности, ждал меня у дверей кабинета. Видимо, побег покровителя в лице Томаса окончательно убедил завравшегося мужика, что с новой хозяйкой лучше не ссориться. Все, что казалось незыблемым и отлаженным, рассыпалось с моим приездом, как карточный домик.

Я равнодушно выслушала заверения в преданности семейству Бэкруд и желании работать на благо деревни и также равнодушно сказала, глядя поверх плешивой головы в окно, где легкий ветерок играл в кроне старой липы:

— У тебя есть неделя, чтобы с семьей переехать в другое место, достаточно удаленное от меня. Я не прощаю предателей, воров и мерзавцев. Если же узнаю о новых подлых поступках, то жизнь твоя окажется очень короткой. Скольких девчонок ты подложил под моего свекра? Посчитай на досуге, ведь именно столько кругов ада пройдет твоя жалкая душонка, если вдруг еще раз встретится на моем пути. Беги, беги и не оглядывайся, пока еще жив.