Он слушал, не произнося ни слова. Его глаза королевского цвета скользили по моему лицу, пока не остановились на губах. Его взгляд бездонный, переполненный эмоциями до такой степени, что хотелось в него нырнуть.

 — Как ты прошла мимо Рамиреса и Ривза? — спросил он, кивая в сторону двери, за которой стояли охранники.

Я протянула ему документы, которые достала из сумочки, — из госпиталя с подписью доктора Джайлса, которую я подделала.

 — Я показала им это и сказала, что они не могут войти со мной из-за конфиденциальности. Они в коридоре ждут, когда я позову. Предполагается, что я закричу, если ты нападешь на меня. Хотя... — Мой взгляд метнулся к руке, прикованной наручником к кровати. — Я не уверена, что ты бы смог что-нибудь сделать, даже если захотел.

 — Ты солгала ради меня, — заявил он.

Я кивнула.

 — Почему?

 — Нам нужно поговорить.

Нет необходимости ходить вокруг да около. Мне нужно знать, что он невиновен. Я должна убедиться, что не настолько больна, чтобы увлечься человеком, способным на убийство. Я столько ночей корила себя за то, что чувствовала, просто думая о его смуглой коже и синих глазах. Это вожделение — неистовое и неподдельное, и это так неправильно, учитывая обстоятельства.

 — Тогда говори. — Он смущенно приподнял бровь, в глазах появилось подозрение.

 — Это ты убил Карлоса?

Он даже не раздумывал.

— Нет, — сразу же ответил он.

Я встала и подошла ближе к кровати. Потянувшись, я взяла его свободную руку в свою; его намного теплее моей. Он не пытался остановить меня, пока я осматривала его руки. Они грубые. Шрамы и царапины покрывали костяшки, свидетельствуя о многочисленных драках, в которых он побывал.

Перевернув их, я скользнула взглядом по его ладоням. Они гладкие, за исключением кончиков пальцев, которые покрыты мозолями, говорящими о тяжелой работе. Он легонько провел по моей ладони средним пальцем, вызывая у меня мурашки по руке и плечу.

Он пристально наблюдал за моей реакцией на его прикосновение, и я знала, что он видел красный румянец, который появился на моих щеках. Закрыв глаза, я тяжело сглотнула и продолжила осмотр.

Я проследила каждый сантиметр его ладоней: линии избороздили кожу слева направо, но никаких признаков шрамов. Пыталась представить его молодым и невинным, каким он мог бы быть, но все что я видела — это выпирающие мышцы и угрожающее выражение лица. Прав ли Скуп? Кристофера подставили?

На меня обрушился весь груз обвинений, колени подкосились.

 — Ты в порядке? — спросил он, пытаясь удержать меня свободной рукой.

 — Да. — Отойдя в сторону, я окинула его взглядом от макушки бритой головы, на которой уже проступали волосы, до пухлых губ. — Кристофер, мне нужно спросить у тебя кое-что. Я хочу, чтобы ты доверился и был честен со мной. Договорились?

Его брови нахмурились, но он кивнул.

— Да.

 — Ты помнишь ту ночь, в которую убил тех людей?

Обычно я действовала тактичнее, но я понимала, что в скором времени охранники постучат в дверь и войдут.

Его плечи напряглись, и он отвел от меня взгляд — не хотел отвечать.

Потянувшись, я положила ладонь ему на щеку и повернула его голову в свою сторону. Вместо того, чтобы открыть глаза, он сильнее прижался ко мне и кивнул.

 — Это важно, — прошептала я, боясь разрушить чары, окутавшие нас. — Пожалуйста, расскажи, что произошло.

Наконец, его взгляд встретился с моим, но это не тот Икс, которого я привыкла видеть. С него снова соскользнула маска, и, вместо обычного пристального взгляда, появился страх. Внезапно я увидела девятнадцатилетнего мальчишку, каким он был раньше. Я представляла, каким испуганным он должен быть в этот момент.

 — Я не могу, — сказал он срывающимся от раздражения голосом.

 — Пожалуйста, Кристофер, я должна знать, — умоляла я.

Он посмотрел в потолок, как будто ища ответы и тяжело вздохнул.

 — Ты не понимаешь; я не помню, как это сделал. — Он смотрел на меня умоляюще. Спустя минуту, он закрыл глаза и покачал головой.

 — Постарайся, — прохрипела я. — Просто постарайся.

 — Думаешь, я не старался? — Он взорвался, заставив меня отскочить назад.

Я посмотрела на дверь, уверенная, что ворвутся офицеры, но ничего не произошло.

 — Извини, Лайла. Я не хотел накричать на тебя. — Он потянулся и нежно провел пальцами по моей руке. — Все как в тумане. Я пошел на ужин к своей девушке. Это все, что я помню. Она — все, что я помню, ее длинные светлые волосы и красные губы.

 — Значит, ты ничего не помнишь об убийствах, но все же признался в них?

Он посмотрел на меня; его лицо охватила печаль, сделав угрюмым.

— Я убил их. Мои руки были в их крови. Я все еще ощущаю ее запах. Каждый день чувствую вину за их убийства и буду чувствовать до конца моих дней.

Он уставился на руки, словно все еще не мог поверить, что на самом деле совершил это. Обхватив его лицо руками, я пристально посмотрела ему в глаза. Лежа там, с таким большим количеством вопросов в глазах, полных замешательства, он выглядел таким беспомощным. Совсем как ребенок.

 — Ты не делал этого, Кристофер, — сказала я, пытаясь убедить и себя тоже. — Ты хороший. Ты не мог совершить этого.

Он крепко зажмурился и покачал головой.

— Нет. Мог. Я знаю, что это так.

 — Посмотри на свои руки, — шептала я, беря его за них и поворачивая ладонями вверх. — Человек, который убил этих людей, разрезал их на части тупым кухонным ножом. Это было бы почти невозможно для тебя сделать сейчас, не говоря уже о том, когда ты был моложе и слабее. — Я хотела услышать, что он признает себя невиновным. Нуждалась в этом. — Подумай о мальчишке, которым был раньше. Неужели ты думаешь, что способен на такое?

Он не смотрел на ладони, его глаза метались по всей комнате.

 — Посмотри на них! — закричала я.

Его глаза встретились с моими, прежде чем опустились вниз и осмотрели ладони.

 — Я сделал это, Лайла. Помню кровь, помню все... Я был напуган и зол, не знаю почему. Мне все равно, что ты думаешь, потому что знаю — я это сделал. Этим и заработал каждый икс, который отметил на стене. Я причиняю людям боль. Это единственное, в чем я хорош.

 — Иксы на твоей стене? Вот почему ты их наносишь? За людей, которым ты причинил боль?

Он пристально посмотрел мне в глаза, заставляя чувствовать себя уязвимой.

 — Эти отметки — мое кладбище. Они напоминают о том, каким чудовищем я стал. Каждый раз, когда причиняю кому-то вред, я делаю отметку на стене. Я ежедневно оплакиваю их всех. Скорблю о них и о том мальчике, которым я был раньше. Он исчез, Лайла, и больше никогда не вернется.

Мое сердце разрывалось от жалости к нему. Каждый день он смотрел на эту стену, подсчитывая свои прегрешения и переживая худшие кошмары снова и снова. Он не злой монстр. Он не подсчитывал иксы в качестве побед. Наоборот, это его способ откровенно признаться в содеянном.

От его образа в холодной темной камере, оплакивающего упущенную жизнь за пределами Фултона и каждый день напоминающего себе о ужасных вещах, которые он якобы совершил, я хотела утешить его.

Как он смог прожить так десять долгих лет?

Слезы защипали глаза; я встала и отвернулась. Так или иначе, мое время подходило к концу. Совсем скоро появятся офицеры.

 — Увидимся, когда ты вернешься в Фултон. — Я схватила сумочку и документы, которые вытащила ранее.

Когда я повернулась, чтобы уйти, он схватил мою руку. Тепло поднялось вверх к локтю, посылая мурашки по плечу. Наши пальцы переплелись, и я закрыла глаза, отдаваясь ощущениям.

Он потянул меня, притягивая в свои объятья. Я громко вдохнула. Его свободная рука скользнула в волосы у щеки, мягко играя с прядями, которые я оставила свободными.

 — Лайла. — Мое имя сорвалось с его губ, словно молитва.

Его глаза оставались прикованными к моим со страстью, которую я больше не могла не принимать во внимание. Желудок скрутило, сознание наполнилось туманом. Тепло разлилось по телу, и я наклонилась ближе, отчаянно желая ощутить его щетину лицом. Он прижался шершавой щекой к моей, и рядом с ухом раздался грубый звук, ускоривший мое дыхание.