– Длинноволосых ахейцев сыны, отчего все вы молчите? Знаменьем этим событье являет нам Зевс Промыслитель, – много позднее, с поздним концом, но которого слава не сгинет. Так же, как змей этот сожрал и птенцов воробьиных, и мать их, – восемь числом, а девятую мать, что птенцов породила, – столько же будут годов тяжко воевать и ахейцы под Троей. Однако, город широкоуличный этот, все же обязательно возьмут на десятом потому, что, как камень, неподвижно застыла змея.

Так тогда за 10 лет до падения Трои Калхант торжественно и уверенно говорил. Воины, узнав о том какой длительной будет война, стали еще тщательней готовиться к отплытию в Трою. Сам Агамемнон, прекрасный организатор, руководил всеми войсками, корабли собирался вести храбрейший герой Ахиллес, которому в это время исполнилось, по мнению большинства писателей, только пятнадцать или шестнадцать лет.

Не зная морского пути в Трою, ахейские корабли по ошибке пристали к берегам Телефа в Тевфрании (Мисии) на северо – западной части полуострова Малая Азия.

Некоторые, подобно Эратосфену, считают, что было это в 1194г. до н.э., и этот год можно считать началом десятилетней Троянской войны.

Царем мисийцев был в это время Телеф, сын знаменитейшего героя – истребителя чудовищ Геракла от дочери царя аркадской Тегеи Алея Авги. Телеф в поисках матери, согласно полученному оракулу, прибыл в Мисию, где помог тамошнему царю в его борьбе с могучим Афареидом Идасом, и после победы царь Тевфран отдал Гераклиду в жены свою дочь Аргиопу и объявил своим наследником.

Ахейцы, приняв эту страну за Трою, стали ее опустошать, что казалось не трудным, имея большое превосходство в военной силе. Однако в Тефрании ахейцы натолкнулись на упорное сопротивление.

Филострат в эпиграмме «На изображение раненного Телефа» говорит, что Телеф – предводитель тевфранцев, не ведавший страха, грозные греков войска большой кровью в бою обагрил. Даже воды мисийского Каика окрасились кровью убитых. Он же, достойный копье в битве с самим Пелидом скрестить, ныне, в бедро пораженный, скрывая мученья, не дышит, но, как живая, вокруг раны натянута плоть. И пред поверженным, в страхе, смятенные духом ахейцы все поспешают отплыть прочь от тевфранских брегов.

Пиндар же в «Олимпийских одах» поет, что вслед Атридам на Тефранских полях единственных, кто не покинул Ахилла, был его возлюбленный друг сын Менетия. Когда мощных данаев поворотил и отбросил Телеф к соленым корабельным бортам, с ним остался Патрокл. Не с той ли поры сын могучий Фетиды указал ему быть в строю под губительным Аресом там, где его копье, смиряющее смертных.

В «Истмийских песнях» Пиндар поет про молодую доблесть Ахилла, как он обрызгал лозы мисийских равнин кровью черной пагубы Телефа. Могучий Пелид вымостил Атридам победный возврат, своим знаменитым копьем подсек жилы тех, кто шел на него, по равнине вздымавшего боевой труд.

Павсаний же так рассказывает о смелом нападении Телефа на эллинов, прибывших с Агамемноном, когда они, не найдя дорогу к Илиону, стали грабить Мисийскую равнину, приняв ее за троянскую землю. Телеф вооружил мисийцев и преследовал эллинов до самой стоянки их кораблей. Сын Авги и Геракла перебил многих, и среди них оказался и один из героев, принимавших участие в походе Эпигонов Ферсандр, сын Полиника, остановившийся во время отступления. Тогда могучий Ахиллес выступил против Телефа, и тот, не устояв, побежал. Убегая от быстроногого Ахиллеса, Телеф запутался в побегах виноградной лозы и был ранен в бедро копьем Пелида. Это было то самое знаменитое копье, которое мудрый Хирон подарил на свадьбу отцу Ахилла Пелею, а тот вручил сыну, провожая его на войну. Никто кроме Ахилла не мог далеко метнуть это копье, названное Пелионом. И вот Телеф был ранен Ахиллом именно этим копьем и тяжко страдал от раны, которая не заживала.

Опустошив Тевфранию, греческие рати погрузились на корабли и вскоре оказались в своих родных землях, а не в Илионе, который находился совсем рядом с Тефранией. Это вызывает удивление, даже несмотря на то, что ахейцы по-прежнему не знали точной дороги не только к древним стенам Пергама, но и на большой полуостров Троаду, находившийся на северо-западе Малой Азии. Тевфрания была южной полоской, а Троада – северо – западным регионом Мисии, и эллинам надо было лишь чуть продвинуться на север, чтобы добраться до желанной Троады. Приходится довольствоваться объяснением столь странного поведения греков, данным Аполлодором.

Согласно Аполлодору, покинув Мисию, эллины вышли в открытое море, но началась сильнейшая буря, и они, оторвавшись друг от друга, поплыли порознь и причалили каждый к своим родным берегам. Так как эллины вернулись, то считается, что война длилась двадцать лет: ведь после похищения Елены эллины лишь на второй год закончили свои приготовления к походу против Трои, а после их возвращения из Мисии в Элладу прошло восемь лет, пока они вновь не собрались в Аргосе и опять прибыли для повторного сбора в Авлиду. После того как греческие войска вновь собрались в конелюбивом Аргосе, по истечении указанных восьми лет они оказались перед великой трудностью, мешавшей им отплыть: у них не было надежного проводника, который был бы в состоянии указать им кратчайший морской путь в Трою.

Между тем Телеф, сильно страдая от неизлечимой раны, посетил Дельфы и получил от аполлоновой девы короткий оракул такой:

– Тебя излечит только тот, кто рану нанес.

Согласно Гигину, когда Телеф услышал это, он пришел к царю Агамемнону и по совету желавший за разные прегрешения отмстить мужу Клитемнестры выхватил из колыбели бывшего еще ребенком Ореста, угрожая убить его, если ахейцы не исцелят его. Ахейцам же Калхант предсказал, что, если Телеф не будет проводником, они не смогут даже найти Трою. Поэтому они легко помирились с Телефом, а Агамемнон – Владыка войск губительных, как поет Ликофроновская Александра, свершил обряды тайные и во искупление раны Телефа даже принес жертву в Дельфах, но рана не исцелилась.

Тогда одетый в лохмотья, несчастный Гераклид прибыл в Аргос, явился к самому Ахиллесу, нанесшему ему рану, и стал слезно умолять его о помощи:

– Слух преклони, могучий Ахилл! Обнимаю твои колена и умоляю тебя меня исцелить. Нет больше сил никаких терпеть незаживающую эту рану, причиняющую невыносимые муки. Все, что потребуешь, сделаю я, и путь укажу в священную Трою…

Однако Ахилл, перебив Телефа, прикусил свои тонкие губы и честно отказался его излечить:

– Больше, Гераклид, я не стремлюсь тебя погубить и сейчас не желаю тебе ни смерти, ни от раны страдать. Но поверь, я говорю вполне откровенно: я, конечно, у Хирона научился травами кровь останавливать или сон наводить, но совершенно не представляю, как исцелить твою гниющую рану!

Некоторые, как Гигин говорят, что тогда многоумный Одиссей, многозначительно пошевелив своими большими ушами, изрек Ахиллесу:

– Не тебя, Ахиллес, устами своей девы в храме назвал Феб прорицатель, а твое копье, нанесшее незаживающую рану.

Ахилл тут же соскоблил с наконечника своего пелионского копья немного ржавчины и приложил ее к гниющей ране, и Телеф на следующий день был исцелен.

Когда же ахейцы просили сына Геракла воевать вместе с ними против Трои, он отказался, потому что был женат на Лаодике, дочери Приама. Но за их благодеяние, что они вылечили его, он стал их проводником и показал им местность и дороги, а оттуда отправился назад в свою Мисию.

Некоторые говорят, что Телеф в благодарность за исцеление указал грекам путь к Трое, а правильность его указаний была подтверждена прорицателем Калхантом. Другие говорят, что знаменитый прорицатель подтвердил не правильность (тогда бы он сам давно указал дорогу к Трое), а правдивость Телефа, ибо Калхант, впадая во вдохновенное состояние, мог так же чувствовать лжет ли человек или говорит правду.